«Где же этот чертов транспортер», — вертелось в это время в голове у Сирены, вглядывающейся в окуляры оптической системы и пытающейся выделить знакомые очертания машины в игре света и теней на территории комплекса.

Вместе с Шаманом она уже порадовалась удаче — наличию патрульной службы вокруг модуля — и теперь пыталась обнаружить вторую составляющую, необходимую для успеха операции.

В двухстах метрах от затаившихся на бархане диверсантов медленно прошел вездеход охраны, прощупывая своими локаторами окружающую местность. Первый этап операции начнется, как только патруль выйдет на траверз песчанки Колдуна. Транспортера не было. Возможно, он должен был прийти откуда-то из другого места. Но инженер все равно запустит МПР. Разведчик пристроится под днище патрульной машины и замрет, отключившись до того времени, пока не попадет на территорию комплекса и машина не остановится на своей стоянке. Электронная память Малыша начнет выискивать знакомые вибрации работы двигателей транспортера и, когда их уловит, начнется боевая работа. Программа отыщет горловины заправочных отверстий транспортера, и распылители, прикрепленные на его корпусе, нанесут по окончании заправки тонкий слой жидкой взрывчатки, детонатором которой будет являться капля тинала. Расчет строился еще и на том, что заправка проводится автоматами и у горловин после ее окончания не будет обслуживающего персонала, который мог бы увидеть разведчика.

В пирамиде Колдун с Шаманом обсудили и другие способы минирования, но все они не обеспечивали необходимой скрытности, и служба охраны гаюнов на космодроме могла их выявить.

Край горизонта начал медленно сереть. Еще полчаса ожидания и необходимо будет покинуть места наблюдения и отойти подальше в пустыню. В этот момент Шаман и Сирена заметили движение огромной массы высотой выше тридцати метров, до этого неподвижно стоящей за ажурными фермами производственного модуля. Медленно двигаясь, она скрылась за еще более высокими стенами производственного комплекса. Что это было, они так и не поняли, и, понаблюдав еще некоторое время, Шаман приказал уходить на точку рандеву в пустыне.

Песчанка медленно, по-черепашьи, отползла десять километров на восток и осталась неподвижной, слившись с местностью. В напряженном ожидании прошел час. Машины Колдуна не было. Единственное, что успокаивало, со стороны модуля не доносилось звуков стрельбы. Значит, наблюдатели не замечены, и все пока идет по плану.

Только через четыре часа, когда Хохайя запылал в зените и тени в пустыне практически исчезли, песчанка опустилась на песок рядом с ожидающей их машиной Шамана.

— Все в порядке, командир, — доложил Колдун, пробравшись под маскировочный зонт.

— Почему так задержались? Я ведь приказал уходить с рассветом.

— Мы уже и собрались, но тут появился транспортер.

— Откуда он пришел?

— Ниоткуда. Он был на территории модуля.

— Как же мы его все проморгали? И где он вообще там поместился?

— Все-таки молодцы гаюны, — с восторгом заявил инженер. — А насчет поместился, так это запросто. Он трансформер. Представляешь, сидим наблюдаем. Вдруг из-за комплекса выдвигается башня высотой больше тридцати метров и останавливается напротив ворот. Охрана засуетилась, ворота открылись и вперед выезжают четыре броневика. Отъехали они метров на сто и остановились. Сниматься с места уже поздно, заметят. Смотрю вроде внизу башни что-то знакомое, присмотрелся, а это кабина транспортера. Что за ерунда, думаю, а тут она вперед поехала. Не башня, именно кабина, а за ней плоские платформы из-под башни выезжают, одна за другой. Короче, стала эта махина в росте уменьшаться, пока совсем на нет не сошла. Зато вытянулась вперед почти на километр. Голова уже за барханы уползла, а хвост все еще дома отдыхает. Загрузка сама по себе уже не интересна. По всей платформе мягкая емкость прикреплена. Начали они качать и через три часа потолстела плоская дорога до жирной змеиной туши, уползшей в пески, ну а мы потихоньку сюда.

— Малыш-то свою работу сделал?

— Должен был, — твердо ответил Колдун. — Я его на самоликвидацию не ставил. Вечером по тени должен вернуться. Не разбрасываться же хорошими вещами. Здесь ведь не зайдешь в магазин и такие не купишь. Да и убедиться хочется, что все получилось.

— Ох, Миша, погубит нас когда-нибудь твоя бережливость.

— Не боись, он за собой хвоста не приведет. Не так мной воспитан.

— Ладно. Давай к себе. Выходим вместе с тенью.

Инженер дурашливо козырнул, приложив пальцы к кончику носа, и нырнул под маскировочный зонт, перебираясь в свою машину.

— Ну вот, одно дело, кажется, сделали, — произнес Шаман.

— А как узнаем, получилось или нет? — спросила Сирена.

— Услышим. Когда в одном месте рванет миллион тонн тинала, думаю, не только услышим, но увидим и почувствуем.

— И что они будут делать после такого фейерверка?

— Игра не закончилась. Модули работают. Корабли требуют топлива. Начнут все сначала, и в первую очередь либо отстраивать новый космодром, либо лепить посадочные площадки у каждого модуля. И то и другое долго. Но если ты спрашиваешь в отношении нас, то не беспокойся. О нас не забудут. Встречающих по дороге будет достаточно много.

— Я бы не сказала, что в восторге от их внимания.

— А что ты хотела. Мы станем звездами первой величины, если наше сегодняшнее выступление будет удачным.

— Я бы хотела стать звездой в архитектуре.

— Все бы мы хотели находиться не здесь и заниматься не тем, чем занимаемся. Город, построенный по проекту архитектора Котовой. Приезжайте, смотрите, наслаждайтесь. Действительно звучит и посмотреть есть на что. Или так. Бывшая вражеская территория после проведенной на ней работы диверсантом Сиреной. Приезжайте, смотрите, язык не поворачивается сказать. Разве что генерал приедет, да и то для того, чтобы твой опыт распространить среди сотни тебе подобных. Но если станет тебе невмоготу от этой работы, ты просто подумай или представь, сколько детей встретило своих матерей и отцов после войны только потому, что ты не строила, а разрушала. Звездой ты еще будешь. Мы вместе пройдемся по построенному тобой городу. А сейчас давай включай процессор и тренируйся в произношении сохарского. Очень скоро будет твой главный выход на сцену этого театра.

— И что будет?

— Дожить сначала надо. Придет время — узнаешь.

Шаман прервал разговор и, развернув перед собой экран персоналки, стал пощелкивать клавишами, мурлыча себе под нос бравурный мотивчик.

Девушка так увлеклась работой, что вздрогнула, когда командир положил ей руку на плечо.

— Будем выступать, — проговорил он. — Ты не устала?

— Нормально. Я готова.

— Тогда держись тени и не торопись. Все как обычно.

Сирена завела двигатели и взглянула на экран. Тень от песчанки была полностью поглощена тенью бархана, и она повела машину в эту кажущуюся непроглядной темноту.

Опять потянулись бесконечные часы песчаной дороги. Они сменялись за управлением каждые два часа и почти не говорили. Вскоре пошли знакомые места. Если можно назвать знакомыми одинаковые барханы на многие сотни километров вокруг. Путь пролегал недалеко от Трех пальцев, и Шаман, находившийся за управлением, остановил машину и, сдвинув фонарь, сделал знак рукой Колдуну приблизиться. Маскировочные зонты были уже убраны в связи с наступлением ночи.

— Колдун, тут по прямой не более двадцати километров до Трех пальцев. Пообщайся с охранником. Узнай, не пробегал ли тут неподалеку кто мимо, когда и куда направился. Мы пойдем вперед потихоньку. Через час вы нас нагоните.

Инженер кивнул, что все понял, и его песчанка, резко изменив курс, пропала в темноте.

Они прошли по маршруту еще минут двадцать, когда Сирена заметила на экране следующую слева от них точку, двигавшуюся параллельным курсом и постучала по экрану пальцем, обращая внимание командира.

— Вижу, — ответил Шаман. — Интересно, что делает ночью в пустыне одинокий герой-охотник?

— Может, укроемся зонтом и потихоньку уйдем в сторону, — предложила она.