— Я знаю, что Джон у вас. Немедленно освободите его! — потребовала Дженайя без лишних предисловий.

— Забудь об этом! Твой любовник останется под стражей и понесет заслуженное наказание за все свои преступления! — решительно заявила Эллара.

Дженайя, ранее смотревшая на трясущего как лист на ветру толстяка, перевела взгляд на храмовницу.

— Похоже ты неправильно меня поняла. Это не предложение, а приказ. Либо вы отпускаете Джона по-хорошему, либо я освобожу его сама, и превращу Брайдел в одно большое зловонное кладбище! — перешла ведьма к угрозам.

Эллара снисходительно усмехнулась, пряча волнение под улыбкой. Храмовница не понаслышке знала насколько сильна и опасна Дженайя. Казалось бы, что может сделать одна единственная тёмная ведьма против нескольких десятков храмовников Брайдела, а также отряда городской стражи? Ответ был пугающе прост — она может стереть всех до единого защитников города в порошок. Более того, после этого у Дженайи останется достаточно сил, чтобы воплотить свою угрозу в жизнь, и расправиться с мирными жителями, не имеющими никакого отношения к пленению её любовника. Другое дело, что сам Джон вряд ли одобрит подобную жестокость, но было заметно, что реакция парня на спасение сейчас не слишком волнует Дженайю.

— Охотно верю, только уничтожив Брайдел, ты ничего не добьёшься, потому что с минуты на минуту я заберу твоего любовника, и вернусь в Данмур, — проговорила Эллара надменным тоном, и перевела взгляд на Хагара: — Вы ведь не против?

Толстяк начал энергично мотать головой, вмиг позабыв о своих планах на судьбу Джона. Напротив, ему хотелось, чтобы столичная девчонка забрала проблемного пленника и как можно скорее покинула Брайдел. Это не укрылось от внимания Дженайи. Видя, что перепуганный толстяк даже не пытается участвовать в обсуждении проблемы, а скорее выполняет функцию мебели, ведьма в категоричной форме потребовала, чтобы Хагар оставил её наедине с Элларой. Толстяк даже не попытался возразить, и был только рад самоустраниться от серьёзного спора.

— У меня есть предложение, которое может тебя заинтересовать, — проговорила Дженайя загадочным тоном, едва за Хагаром закрылась дверь.

— Сомневаюсь. Разве что речь пойдёт о добровольной сдаче в плен, — холодно ответила Эллара.

— Вовсе нет. Речь пойдёт совсем о другом. Если ты освободишь Джона, я назову имя человека, убившего твою семью.

Ожидавшая новую порцию угроз Эллара вздрогнула. Растерянная храмовница лишилась дара речи, не зная как реагировать на подобное предложение. Довольная произведённым эффектом Дженайя холодно улыбнулась.

— У тебя есть один час на раздумье. Ты можешь забрать Джона в Данмур, а можешь вывести его из Брайдела, и встретиться со мной на восточном тракте у Леды, — озвучила ведьма свои условия.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? — резонно поинтересовалась вышедшая из ступора Эллара.

— Неоткуда. Ты можешь исполнить свой долг, либо рискнуть всем, и довериться мне. Я знаю, что ты потратила несколько лет своей жизни, пытаюсь отыскать убийцу родителей, и что поиски не увенчались успехом. Так что это твой последний шанс узнать правду. Другой возможности у тебя не будет.

Эллара сжала руки в кулаки. Потратив время впустую, девушка смирилась с тем, что её семья останется неотомщённой. Однако стоило Дженайе затронуть эту тему, как Эллара мысленно вернулась в прошлое, в тот самый злополучный день, когда неизвестный колдун расправился с её родными. Праведный гнев, потухший под натиском бессилия, и невозможности добраться до убийцы, разгорелся с новой силой, подобно яркому костру.

— Я не собираюсь предавать орден, — всё же выдавила из себя Эллара, стараясь вложить в свой ответ максимум уверенности.

На самом деле храмовница лишь пыталась выглядеть непреклонной, в то время как на самом деле растерянная девушка испытывала противоречивые эмоции. Какая-то её часть хвалила Эллару за стойкость, а другая называла редкостной дурой, готовой из-за слепой гордыни плюнуть на могилы родных. И обе они в какой-то мере были правы.

— Тебе и не надо никого предавать. Мы обе прекрасно знаем, что Джон не заслуживает того, что ему уготовил Ариус. Отнесись к этому как к спасению невиновного от чудовищной ошибки, — спокойно парировала Дженайя.

“Нет никакой ошибки! Твой любовник виновен в смертях ни в чём не повинных людей точно так же, как и ты!” — в сердцах воскликнула Эллара, но вместо этого сказала:

— Я не могу вернуться к магистру с пустыми руками.

— Ещё как можешь. Просто передай Ариусу, что произошла ошибка, и постарайся, чтобы это прозвучало убедительно.

Оставив последнее слово за собой, Дженайя растворилась в воздухе, оставив Эллару наедине со сложной моральной дилеммой. При этом тёмная ведьма практически не сомневалась в том, что здравомыслие одержит верх в борьбе с преданностью идеалам ордена, и что Эллара отбросит всё сомнения, и обязательно примет её предложение.

Как и ожидала Дженайя, Эллара пошла на сделку со своей совестью. Но прежде чем выдвинуться к месту встречи с ведьмой, храмовница предприняла кое-какие меры предосторожности. Опасаясь, что непредсказуемый в своих действиях пленник может попытаться сбежать, Эллара надёжно связала его руки за спиной, а ноги заковала в кандалы. Обезопасив себя от некоторых дистанционных атак с помощью особого защитного оберега, храмовница забрала Джона из тюрьмы, и вместе с пленником отправилась к тракту.

По дороге к месту встречи Доу, догадавшийся, что произошло что-то непредвиденное, вынудившее храмовников отказаться от первоначальных планов на его счёт, попытался вызвать Эллару на откровенный разговор, однако хранившая молчание девушка всячески игнорировала болтливого пленника. Лишь когда Джон пожаловался на кандалы, и попросил её ослабить цепи, шедшая впереди храмовница снизошла до ответа.

— Не жди от меня никаких поблажек. Скажи спасибо что я забрала тебя из темницы.

— Спасибо, конечно, но что-то мне подсказывает, что ты это сделала не ради меня. Я думаю, Джен узнала что со мной случилось, и сделала тебе предложение, от которого ты не смогла отказаться. Так ведь? — ехидно осведомился пленник.

Эллара сжала руки в кулаки. Ей захотелось стереть довольную улыбочку с лица Джона, но вместо этого она развернулась, и быстрым шагом пошла дальше, проигнорировав просьбу пленника по поводу цепей.

Встреча произошла на небольшом деревянном мосту через пересыхающую речушку под названием Леда. Увидев Джона, вышедшего вперёд, Дженайя изменилась в лице. Исчезли холодность, надменность и превосходство, присутствовавшие во время переговоров о судьбе Джона. Теперь во взгляде ведьмы Эллара отчётливо видела радость и облегчение.

— С тобой всё в порядке? — как-то робко поинтересовалась Дженайя.

— Почки вроде бы целы, все зубы на месте, так что жить буду, — ответил Джон беззаботным тоном.

В ответ на это Дженайя тепло улыбнулась, однако улыбка исчезла с её лица, стоило стоявшей за спиной Джона Элларе выхватить кинжал, и приставить его к горлу пленника.

— У нас был договор, — напомнила храмовница.

— Я помню. Сначала отпусти…

— Нет! Назови имя! — резко перебила собеседницу Эллара, повысив голос.

Видя, что нахмурившаяся ведьма собирается возразить, храмовница нажала на кинжал, и по шее Джона потекла алая струйка.

— Айзен. Его зовут Айзен, — всё же ответила Дженайя на вопрос Эллары.

— Кто он такой?

— Насколько мне известно, до недавних пор Айзен был советником короля Аларика, и вместе с ним планировал вторжение в Виндхейм. Теперь он действует сам по себе, — последовал незамедлительный ответ.

— Откуда тебе об этом известно? Он сам тебе всё рассказал? — продолжила допытываться Эллара.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Дженайя.

Тёмная ведьма узнала ответ на мучавший Эллару вопрос совершенно случайно, когда лишила жизни учителя Айзена. Даргон и Дженайя были не друзьями, а скорее вынужденными союзниками, объединившими усилия ради общего дела. Но когда стало очевидно, что вероломный колдун плетёт интриги у неё за спиной, Дженайя не просто лишила предателя жизни, но и забрала его душу. И как только это случилось, все воспоминания убитого предстали перед тёмной ведьмой, словно открытая книга.