— Все точно, старина, и я не дождусь этого. Классная работа: съемки на юге Франции в конце лета, хороший состав.

— Поздравляю.

— А ты? У тебя уже есть что-нибудь на примете?

— Да так, кое-что, — осторожно произнес Терри. — Для начала одна пьеса в Вест-Энде, если я соглашусь.

— Мой совет, Терри, держись теперь за кино. Ты просто рожден для него. Когда я просмотрел черновые материалы, то они меня потрясли. Ты сумел внести в роль Эдгара Линтона нечто очень важное, сделать ее значительной и масштабной.

— Спасибо. Приятно это слышать и особенно от тебя, от кого, по правде говоря, слова доброго не дождешься.

Джерри усмехнулся, но ничего не ответил, и двое мужчин молча двинулись дальше. Через пару минут они подошли к ограде гостиницы и, миновав ворота, прошли по короткой подъездной дорожке к парадному входу. Приблизившись к ступеням отеля «Спа», они оба внезапно остановились и переглянулись.

— Никак, наша звезда отбывает, — заметил Терри.

— Похоже на то, — сердито ответил Джерри. Перед входом стоял сверкающий рубиновый «Бентли Континенталь» Виктора Мейсона, и Гус грузил в него багаж Виктора.

— Я полагал, что он останется здесь до следующей недели, — проговорил Терри.

— Я — тоже. До вторника, если быть до конца точным.

В этот момент из дверей выскочил Джейк Уотсон и поспешил вниз по лестнице. Его руки оттягивали жестяные коробки с отснятой пленкой. Джейк донес их до автомобиля и сложил на заднее сиденье. Повернувшись, он заметил их и помахал рукой:

— Привет, ребята!

— Доброе утро, Джейк, — сказал Джерри.

— Доброе утро, — помахал ему в ответ Терри и с усмешкой спросил: — Итак, наша звезда покидает нас?

Джейк кивнул, но помедлил с ответом, пока они с Джерри не поравнялись с автомобилем и не присоединились к нему.

— Да, Виктор собирается в Лондон.

— Хотелось бы знать, какого дьявола ты сообщаешь об этом мне только сейчас! — сердито воскликнул Джерри, покраснев от возмущения. — Если бы я знал раньше, то мне не пришлось бы ломать голову, как доставить пакет с документами на почту. Виктор мог бы захватить их с собой, — проворчал он. — Носись по дорогам с этим проклятым конвертом! Будто мне больше нечем заняться.

Весь ощетинившись, он отошел, чтобы поставить велосипед на место.

— Не кипятись, Джер, — успокаивающе проговорил ему вслед Джейк, хорошо понимая истинную причину недовольства Джерри: тот, вероятно, подумал, что его отстранили от принятия некоторых решений на самом высшем уровне. — Виктор решил ехать только час тому назад, и я сразу пошел искать тебя, как узнал об этом. Но ты уже укатил.

— Когда он собирается назад? Впрочем, судя по количеству багажа, он не намерен возвращаться, — пробормотал Джерри.

— Ты прав.

— Насколько я помню, Виктор был нужен Марку еще для одной сцены, которую он собирался снимать в понедельник, — осторожно заметил Терри, ощущая нарастающее внутри себя любопытство.

— Марк передумал, — заявил Джейк, решив, что благоразумнее будет слегка погрешить против истины, нежели рассказывать все так, как было на самом деле. — Они встретились с Виктором за завтраком сегодня утром, чтобы обсудить план завершения съемок, и решили, что эта дополнительная сцена будет излишней. Марк уже и так отснял намного больше метров пленки, чем требуется. Он всегда как безумный снимает кучу лишнего, а потом большая часть отснятого материала бесславно заканчивает свое существование на полу в монтажной. Виктор согласился, что эта сцепа действительно не нужна. В первоначальном варианте сценария ее не было, Марк придумал ее сам. Ну, знаете, ту, где Хитклиф ночью идет по вересковой пустоши и ему кажется, что он видит перед собой Кэти, точнее, ее призрак. Эту сцену пришлось бы снимать ночью, а они оба хотели избежать ночных съемок. Кроме того, им обоим показалось, что она получится слишком эзотеричной, — закончил свой рассказ Джейк, довольный своей хорошо отредактированной версией того шумного объяснения за завтраком, когда в конце концов Виктору пришлось употребить власть, чтобы настоять на своем.

Настроение Джерри Массингхема сразу поднялось, и он довольно усмехнулся.

— Ну что же, я рад это слышать. Разумное решение. Я всегда чувствовал, что нам ни к чему эта новая сцепа. В картине и так сверх всякой меры этих проклятых мистических фиглей-миглей. Я, конечно, не собираюсь учить Марка, как ему варить буайбес[1]. но это все равно прекрасно и позволит нам немного сэкономить.

— Ты прав, Джер, — сказал Джейк. — Будь я проклят, но я был совершенно точно убежден, что ты сразу увидишь во всем этом чисто практическую сторону. И, послушай, мне искренне жаль, что тебе пришлось протрястись на почту на этой допотопной машине.

— Ничего, старина, — весело ответил Джерри, вновь обретая чувство юмора.

— Ну ладно, боюсь, что мне пора отваливать. Увидимся позже, — объявил Терренс и направился к лестнице.

— Счастливо, старик, — сказал Джерри, а Джейк добавил:

— Не переживай, Терренс.

Он обнял Джерри за плечи.

— Нам надо с тобой обсудить пару вопросов, касающихся съемок.

Терри оставил их вдвоем у машины со склоненными друг к другу головами и одним махом взлетел вверх по лестнице. В холле он на минуту задержался у стойки портье, чтобы узнать, нет ли для него каких-либо сообщений, а потом поднялся на лифте на третий этаж. Идя по коридору, он мельком взглянул на часы и обнаружил, что опаздывает. Впрочем, Катарин на него не будет в обиде, он был в этом уверен. Она сказала, что собирается немного подучить роль до его прихода. Терренс тихонько постучал в ее номер, и Катарин почти тут же распахнула перед ним дверь.

— Привет, киска, — сказал он.

— Терри, дорогой! — воскликнула она своим звучным голосом. Быстро окинув его взглядом, Катарин добавила: — Не могу не признать, что ты выглядишь великолепно.

Она открыла пошире дверь, пропуская его в номер.

— Благодарю. Должен вернуть тебе комплимент. Судя по твоему виду, ночные съемки идут тебе только на пользу.

— Мерси, месье, — улыбнулась Катарин, сделав книксен, и мягкими шагами направилась к креслам перед окном. — Проходи сюда и присаживайся. Здесь, у окна, чудесно на солнышке. Я как раз только что заказала свежий чай и перечный пирог, который обожаю.

Терри приблизился, взглянул на куски липкого коричневого пирога на тарелке и улыбнулся.

— Катарин, это одно из моих любимых детских лакомств. Там вовсе не перец, глупышка, ты не разобрала. Это — имбирь. Пожалуй, я съем кусочек. Мне чай без лимона, пожалуйста, но с молоком.

Он опустился в кресло и заявил:

— Только что я столкнулся с Джейком. Ты знаешь, Виктор сегодня покидает нас.

— Да, я уже знаю, — весело ответила Катарин, беря в руки молочник. — Он заходил недавно попрощаться.

— Ну естественно, — понимающе усмехнулся Терри, сардонически сверкнув глазами.

Катарин резко вскинула свою темноволосую голову и хмуро взглянула на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как же, прощальный поцелуй наставника. Конечно же, он не мог уехать, не попрощавшись с тобой самым нежным образом.

— Не могу ручаться, но мне показалось, что он так же тепло собирался попрощаться и с тобой, но тебя не было в номере, — беззаботным тоном возразила Катарин. — Поэтому он просил передать тебе свои наилучшие пожелания и сказал, что ты «должен заглянуть к нему на следующей неделе». Все, конец цитаты.

— Ну конечно.

— Прекрати дразнить меня Виктором, Терри! — воскликнула Катарин, пытаясь казаться рассерженной, но в ее тоне сквозило неприкрытое довольство, а бирюзовые глаза радостно сияли. — Виктор уделяет мне внимания не больше, чем кому-либо еще из группы.

Она улыбнулась, показывая, что эта тема исчерпана.

— Ну, эти сказки, рассказывай кому-нибудь другому, — брызгая слюной, прошипел Терри. — Как ты можешь такое говорить! Ты обедала с ним практически каждый день, сидишь с ним рядом на съемках в студии и в его фургоне здесь, а он не сводит с тебя глаз!