Официальное положение "выздоравливающий" имело свои плюсы: впервые появилось немного времени чисто для себя. Ротой фактически командовали майор Карпов, начальник оперативного отдела развед. управления фронта и лейтенант Любимов, окончивший разведшколу в прошлом году, один из трех, оставшихся в живых и в строю, членов моей первой группы. Ещё пятеро живы, но в роту не вернулись: либо ещё в госпиталях, либо попали в другие части после них. Живём в Родочах, километров в 20 от линии фронта. Маленькая деревушка в одну улицу, базируемся в церкви, переделанной под клуб. В леса и в деревни вокруг начали прибывать стрелковые части 2 ударной, бывшей 26, армии Соколова в составе: одной стрелковой дивизии, 8 стрелковых бригад, 7 лыжных батальонов, двух артиллерийских полков и двух отдельных танковых батальонов. На второй день неожиданно приехал Евстигнеев.

   - Дай посмотрю! Живой? Двигаться можешь?

   Мне заканчивала делать перевязку новая санинструктор роты Женечка Артемьева.

   - Ходить? Да!

   - А ехать?

   - Далеко?

   - В Фальково!

   - 70 километров? А зачем?

   - Там штаб Соколова.

   - Интересно! Армия здесь, а штаб там!

   - Что-то ты больно разговорился! Поехали, у меня приказ Говорова обеспечить разведданными Соколова. Ты понадобишься.

   - Есть!

   - На "шпалы", прикрути! Вот два приказа: старый, ещё сентябрьский, и новый. Отдай писарю, пусть впишет, и побыстрее. Времени нет.

   Писарь сидел в соседней комнате, а Женечка быстро заменила четыре кубика на две шпалы. Одел новенький, густо пахнущий овчиной, белый монгольский полушубок, старшина где-то надыбал, взамен изуродованного ватника. Одел портупею с ТТ, командирскую сумку с ротными картами.

   - Охрана будет или своих взять? Машина есть.

   - Бери!

   Дежурный по роте поднял отделение бойцов, и мы тронулись. Ехали долго, генерал вначале что-то мне говорил, потом задремал. Сказывается постоянный недосып. На дороге потряхивало, разнылось плечо, в общем, в Фальково я приехал основательно заведённым. На таком расстоянии от участка боевых действий управление войсками будет однозначно потеряно, в первые же минуты боя. Слава богу, ждать генерал-лейтенанта Соколова не пришлось, наоборот, он и генерал Визжилин ждали нас.

   - Задерживаться изволите, Пётр Петрович! - громогласно заявил Соколов. Затянутый в старую двухременную портупею устаревшего образца и с маузером на боку, он напоминал сошедшего с картинки начальника губернского ЧК. Коим он и был, на самом деле.

   - Да вот, узнал, что капитан Иволгин, мои глаза и уши, вышел из госпиталя, поэтому заехал к нему, чтобы вас познакомить с общей картиной на той стороне Волхова.

   Карты Визжилина ещё не были подняты, а до начала наступления 8 суток. В Генеральном штабе им была поставлена задача: форсировать Волхов, взять Чудово и Лугу, действуя совместно с частями 52 и 59 армий. Взаимодействие с армиями ещё не налажено. Я доставал из сумки карты и отчёты роты, и диктовал трем штабным координаты разведанных целей, а генералы пили чай и о чём-то беседовали. Часа через три мы закончили подъём карт участка, и, совершенно неожиданно, меня попросил выйти генерал Соколов.

   - Товарищ генерал!

   - Я генерал-лейтенант! Обращайтесь по уставу!

   - Товарищ генерал-лейтенант! Я - командир роты фронтовой разведки. Роте эти сведения обошлись в 48 разведчиков, убитыми и ранеными, а это не бойцы-первогодки, как у Вас. С этой местностью Вы не знакомы, это не Гульча и не Ош, это - Мясной бор. Здесь на "Ура" не возьмёшь! Ваша "армия" концентрируется на участке, напротив которого сильнейшие оборонительные позиции немцев, и 38 корпус резерва фон Лееба на левом фланге, о котором Ваши штабные даже не спросили. Вас пустят вот в эти болота и там отрежут. Два батальона "тридцатьчетвёрок" Вас не спасут.

   Разъярённый генерал начал выхватывать маузер, но, на его пути встал Пётр Петрович.

   - Убери! Я специально ездил за ним! Другой тебе этого не скажет, Гриша! Только этот. Он тут каждый кустик знает!

   - Разрешите, я продолжу докладывать обстановку, товарищ генерал-лейтенант?

   - Гульчу и Ош откуда знаешь? - переводя дух, спросил Соколов.

   - Был знаком с сыном Вашего предшественника там, и с его вдовой. Так что мы знакомы, заочно, Григорий Григорьевич.

   - Ругала меня?

   - Почему? Хвалила. Но, говорила, что склонен принимать непродуманные и скоропалительные решения. И пренебрегает разведкой.

   - А где сейчас Евгения Владимировна?

   - Где-то в Питере, служит заряжающим зенитного орудия.

   - Это как? Она же была начальником штаба погранокруга?

   - Уволилась из органов в 34-м, почти сразу после гибели Василия Николаевича. Служит добровольцем.

   - Хорошо, капитан, выйдите на минутку, продолжим через несколько минут.

   - Есть! - я повернулся и вышел из комнаты.

   - Пётр Петрович, вы его давно знаете?

   - С Финской. Надёжный мужик, думающий и удачливый. Не смотрите, что молодой. Ворошилов и Говоров его очень ценят. Пусть выскажется, решение всё равно за Вами.

   - Капитан!... Докладывайте!

   Я разбил фронт армии на 4 участка: от Бронницы до Подберезья, от Подберезья до Мясного Бора, от Мясного Бора до Полисти, и до Чудово. Дал характеристику берегов Волхова и притоков, толщину льда, характеристику грунтов на местах возможных переправ, основные и запасные позиции немцев, сектора обстрела дзотов и показал, что основной линией обороны является насыпь железной дороги, а не береговые укрепления. Но, участок между двумя линиями обороны во многих местах минирован, в тылу у немцев находится рокадная дорога, по которой они могут быстро перебрасывать войска. На сегодняшний день у немцев значительное численное и качественное преимущество в авиации, хотя и ограниченное морозами. В войсках 2 армии не созданы штурмовые и снайперские группы, при атаке в лоб возможны значительные потери, артиллерии явно недостаточно для прорыва эшелонированной и укреплённой линии обороны.

   - Что предлагаешь?

   - У нас в Краснофарфоровской плацдарм. Немцы отошли за Кересть, и ещё не достроили окончательно новую линию обороны. Оттуда до Чудова - 2 километра. За оставшиеся дни подвезти к плацдарму брёвна, а оба танковых батальона сосредоточить в лесу за Грузино. Есть 6 немецких противотанковых ружей с ночными прицелами, и довольно точное знание огневых точек немцев в этом районе. Предлагаю ударить ночью танковым десантом по кратчайшему расстоянию до Чудово, и срезать первым ударом Любаньский выступ. С потерей Чудово вся ветка железной дороги станет немцам не нужна. А части возле Полисти будут демонстрировать готовность к форсированию и атаке, но начнут только тогда, когда будет обозначен успех у Чудово.

   - А как же Луга?

   - Дорога к ней идёт от Сырково. Взять Новгород атакой через Волхов практически невозможно, у нас очень мало артиллерии. А действуя с двух сторон: и со стороны Чудова, и со стороны Волхова мы последовательно возьмём все УРы, которые подготовили немцы. Смещаясь вправо, мы усилим группировку войсками 54 армии, и, может быть, усилим артподготовку за счёт её орудий. Это задача максимум, а минимумом будет полное или частичное блокирование частей 30 корпуса на Любаньском выступе. И ликвидация угрозы захвата Мги. Пока всё держится за счёт стойкой обороны Шапок, Тосно и Тигоды. Но узел не в Любани, а в Чудово и Зуево. Уберём эти угрозы, удержим Шапки. Пока у нас преимущество в танках, его и надо использовать.

   - А что, толково. Кое-что подправить, согласовать... И можно действовать. - высказал своё мнение начальник штаба генерал-майор Визжилин. - Сил и средств у нас маловато, фронт нам мало чем может помочь. А в этом случае, наносим фланговые удары, где концентрации войск должно хватить.

   - Товарищ генерал! Немцев в лесах за дорогой почти нет, только патрули. Сильно забирать в ту сторону, нет надобности, как и отрываться от дороги на Новгород. Можете учесть при планировании. И, как только захватим Чудово, надо будет переместить гаубичный полк к Полисти. Оттуда можно будет поддерживать наших в Чудово, и не давать перебрасывать подкрепления по двум дорогам. Примерно, вот в эту точку! - и я показал на середину дороги от Грузино к Селищам.

   Дальше разговор продолжил начштаба, выясняя для себя отдельные моменты по различным участкам. Часа через два они связались с Говоровым по ВЧ и передали ему свои предложения, запросив дополнительно артиллерийские снаряды и разрешение задействовать части 54 армии, особенно её артиллерии. Собственно, 2 ударная и на корпус-то не набирала, а ей предстояло сражаться с двумя немецкими корпусами, которые ещё и зарылись в землю по самое не хочу. Но, вместо того, чтобы свести все три прибывающие армии в один кулак, Ставка распорядилась по-другому. Жаль, что Говоров не смог настоять на этом.

   Мы вышли из штаба армии вместе с Евстигнеевым. Прощаясь, он забрал у меня документы из сумки.

   - Чем ты его так успокоил? Я думал, что сейчас стрельба начнётся?

   - Из-за него погиб комиссар ОГПУ под Ошом: он поверил ложному донесению, без команды поднял маневренный эскадрон, увёл его в пустое ущелье, а комиссар был вынужден идти на встречу с агентом только с шестью верховыми. Басмачи всех восьмерых: комиссара, шесть пограничников и агента, разорвали лошадьми и разбросали по местности.

   - Ну, что ж! Значит, помнит и переживает! И это хорошо. А то ходит мнение его снять с армии. А так ты ему напомнил о вреде поспешности, будет действовать осторожнее, и без бессмысленных кавалерийских наскоков.

   - Пётр Петрович! Вы бы порекомендовали Говорову заставить его поменять дислокацию штаба. Потеряют управление ещё до боя.

   - Да-да, конечно. Вот что, Максим, завтра проскочи по разведотделам 52-й и 59-й, посмотри там обстановку, и проверь соответствие разведданных. Своих направь на правый фланг к Водосью, пусть обживаются и понаблюдают. Но, без шума!