Через неплотно задёрнутые шторы в полумрак кабинета проникали тонкие осенние солнечные лучи. В креслах у камина сидели двое молодых мужчин. Смуглые, черноволосые и черноглазые, они чем-то неуловимо были похожи. Но в то же время братьями или даже дальними родственниками их назвать было невозможно. Скорее всего, схожесть объяснялась тем, что оба были одинаково высокими, мускулистыми, подтянутыми. Такими бывают особи мужского пола, которые следят за собой, являясь частыми гостями во всяких спортивных центрах. А может добавляло и то, что они относились к группе тех лиц, которых политкорректно называют «лицами кавказской национальности».

— Не тяни, Назир. Я дал тебе неделю. Должно было хватить.

— Хватило. — ответил тот, которого назвали Назиром. — Держи, Салех. Здесь всё.

Назир протянул коричневую кожаную папку. Салех принял её.

— А коротко, прямо сейчас. Говори.

— Ольга Ларионова,19 лет. Студентка второго курса академии финансов. — монотонно проговорил Назир, глядя на огонь в камине. — Родители умерли, когда ей было 5 лет. Воспитывала бабушка, которая полгода назад умерла. Близких родственников нет. Живёт одна в однокомнатной квартире в спальном районе. Адрес прилагается. Раньше была трёшка в центре. Но она её продала. Купила однушку. Остальные деньги положила в банк под проценты. На это и живёт. Других источников дохода нет. В академию поступила на бюджет. Значит умная. Особых увлечений нет. По клубам, барам и ресторанам не замечена. Любит читать. Парня нет. Девственница.

— А последнее откуда знаешь? — Салех обалдел и обрадовался одновременно.

— Я же умею добывать информацию! Да её так дразнят подруженьки. Услышал, подслушал.

— Одна, говоришь, живёт… Хорошо. Значить искать и мешать не будут. — Салех задумчиво потеребил ухо.

— Разве что в академии. Ну или подружки. — согласился добытчик информации. — Но там любую легенду наплести можно. Если хочешь, на днях сварганю.

— Спасибо, Назир, сделай. Можешь идти.

Назир ушёл. А Салех ещё долго сидел у камина, читая бумаги из папки и разглядывая фотографии стройной темноволосой девушки. Оля-Оленька-Олюшка. Белочка моя… Теперь, когда всё решено, не убежишь, не скроешься. Ни за чью спину. Пока. А потом я тебя защищать и баловать буду. Настроение стремительно летело вверх. Салех вспоминал их первую встречу на пляже несколько дней назад.

Они приехали туда в полдень, когда народу было уже достаточно. Свободных мест было не много, и им достался небольшой пятачок рядом с несколькими девчонками. Вот тогда он и увидел её. Невысокого роста, ему она едва доходила до плеча, стройная с чуть полноватой грудью, хорошо обтянутой купальником, девушка была так гармонично сложена, что дух захватывало от красоты её тела. А когда он поднял взгляд на её лицо, то утонул в карих глазах… Дыхание стало затруднительным и всё его существо завопило: МОЯ!!!! НИКОМУ НЕ ОТДАМ!!! Хотелось обнять и зарыться в каштановые густые волосы, свободно лежавшие на плечах. Именно тогда он и спугнул свою белочку. Дурак, вместо красивых ухаживаний и постепенного приручения, решил сразу увезти и спрятать. Испугал малышку. Но крышу ему в тот момент сорвало капитально. Никогда за свои тридцать лет он не терял головы из-за женщины. Они были для него лишь способом удовлетворения своего желания. Менял их как перчатки. А женат не был. Не сложилось. По обычаям его народа невесту ему подыскали и дело шло к браку. Но тут грянула Вторая Чеченская. Он опоздал на двадцать минут. В дом, где его ждала невеста, её родня и его родители прилетело сразу несколько снарядов. В живых никого не осталось. По невесте он не горевал — не видел её ни разу, только фото один раз показали. А вот за родителей мстил, пока не понял, что местью их не вернёшь. И тогда по амнистии из боевиков ушёл. Поехал в Россию, организовал свой бизнес. Теперь денег и доступных женщин было достаточно. Связывать себя кандалами брака не стремился.

Только вот эта девчонка оказалась не из тех, что на шею деньгам вешаются. А ведь видела и его машину и цепочку из платины на шее. Подружки её так глазками на их компанию и стреляли. А она даже отвернулась, чтобы не видеть. И Азамата, которого знакомиться отправил, проигнорировала, купаться пошла. Чтобы быть подальше от них. На выходе из воды Салех и перехватил её, потянул в машину. Сопротивлялась как маленький рассерженный котёнок. И подружки подоспели. Зато теперь он всё знает о своей малышке. Скоро она будет с ним, и предвкушение счастья грело душу.

И лишь в самом дальнем уголке души прятался страх. Даже не страх, а ужас того, что его прошлое когда-нибудь их настигнет.

С некоторых пор Ольга стала принимать противозачаточные препараты. Так на всякий случай. После того, как её летом на пляже чуть не затолкали в машину и не увезли неизвестно куда, но известно зачем энергичные смуглые парни. Гады! Испортили остаток лета! Она после этого на пляж ни ногой. А было так обидно! Лето, жара, подружки купаются, а она как прибабахнутая дура дома сидит, под душем от жары спасается. Но ничего с собой поделать не могла. Страх сидел прочно и уходить не собирался. Хорошо что это произошло в самые последние дни августа. Потом наступила учебная пора и стало не до пляжа. Надо было учиться, чтобы получать хоть бы и ту малую стипендию, что платило государство. Проценты от вклада тоже были не резиновые. А так при разумном расходовании хватало на жизнь. Ей даже завидовали. Только они не знали, что именно жёсткому планированию Ольга обязана постоянному присутствию денег в кошельке, а не великим суммам в банке или щедрому любовнику. Да и любовника-то не было. Даже парня на горизонте не маячило. Вот не встретился ещё на пути «принц на белом коне». А размениваться на просто так не хотелось.

Августовский пляжный инцидент аукался каждый день. Выходя из подъезда, Ольга ежедневно ощущала на себе чей-то взгляд. К ней никто не подходил, никто подозрительный в поле зрения не попадался. Но ощущение того, что за ней наблюдают, не проходило. Оно было физически ощущаемо. Словно на плечо кто-то положил тяжёлую руку. И так весь день. Из-за этого второго сентября после занятий Оля и заглянула в ближайшую аптеку. Купила сразу десять пачек контрацептива, отчаянно при этом заикаясь и краснея, лепеча что-то про просьбы подружек и близость аптеки к её дому. Но девушка за прилавком даже бровью не повела. Видимо видала и не такое. Зачем именно десять пачек купила, Оля не могла и самой себе сказать. Хватило бы пока и одной. Но подсознание вопило — Десять! И Ольга сдалась. Прилетев домой, сразу выпила одну таблетку и только потом начала знакомиться с инструкцией. Почему-то после того, как она проглотила пилюлю, сразу паника улеглась.

Спокойным отстранённым сознанием Ольга понимала, что когда-то проститься с девственностью придётся. Но в мечтах это происходило с любимым человеком при романтических обстоятельствах и в красивой обстановке. Чаще всего это мечталось сделать после свадьбы. В первую брачную ночь. Очень хотелось, чтобы избранник благодарил (желательно на коленях и чуть ли не со слезами в глазах) за сбережённую для него невинность. Но ведь судьба не зря носит второе имя-злодейка. Обернуться может по-всякому. Вон Алёнке из третьего подъезда не повезло. Хотя сама, наверное, виновата. Нечего было глазки строить не совсем трезвым парням. Да ещё и с ними пивко попивать. Вот и до строилась, что уволокли в парк и там проститься с честью пришлось. Хорошо, что те трое парней не звери оказались. Жива Алёнка осталась. Даже практически цела. Не били, только крепко держали. Синяки были лишь на лодыжках и запястьях. Да залетела Алёнка. Пришлось аборт делать. Не рожать же в семнадцать лет.

Летели сентябрьские денёчки. К постоянному взгляду Ольга стала привыкать. Уже не шарахалась от каждой тени и встречных южных товарищей. За учебными хлопотами и лекциями пляжное происшествие стало терять свою яркость. Но таблетки принимать не перестала. Более того, остальные девять коробок тоже носила с собой. Только спрашивается зачем? А просто так! Пусть лежат. Ну не поднималась рука их выложить. Хоть и занимали они место в сумке. Расслабилась Ольга, а зря.