Если книга Головина характеризует реакционное направление изучения истории русского романа в конце XIX века, то для либеральной публицистики того же периода, находившейся под влиянием позитивистских концепций, симптоматичны работы по истории романа П. Д. Боборыкина, относящиеся к 1894–1900 годам.

Боборыкин задумал в начале 90–х годов увенчать свою деятельность романиста созданием труда о русском романе от «Онегина» до «Отцов и детей». Этот тридцатилетний период истории русского романа он рассматривал как качественно особый период, «созидательный по преимуществу», в отличие от периода 60–80–х годов, связанного с новым циклом общественных идей и представляющего «новую фазу» в литературе.[31]

Задуманную им историю романа Боборыкин хотел построить, по его собственному заявлению, по «чисто эволюционному методу». В основу истории романа он намеревался положить выяснение внутренних законов эволюции романа, его языка, стиля, характеров, фабулы и т. д., рассматривая эволюцию романа (по примеру Ф. Брюнетьера) по аналогии с эволюцией организмов.[32]

Задуманный Боборыкиным очерк остался незавершенным. Он выпустил в 1900 году лишь первую его часть — книгу «Европейский роман в XIX столетии. Роман на Западе за две трети века», которую рассматривал как разросшееся введение к труду по истории русского романа. Еще раньше, в 1894 году, в статье «Судьбы русского романа»,[33] представляющей как бы формулировку общих задач всего труда, Боборыкин раскрыл полемический характер своего замысла истории русского романа, направленного против традиций демократической критики.

Из отдельных, частных мыслей в работах Боборыкина, сохраняющих научный интерес, следует выделить его мысль о связи между развитием различных литературных жанров и их воздействии друг на друга (в частности, о роли русской комедии XVIII и начала XIX века для формирования позднейшего реалистического романа с «сатирическим оттенком»). «Русский роман, как известный род или вид литературного творчества, — писал по этому поводу Боборыкин, — достиг высокой художественности только к тридцатым годам нашего века, но в течение целого продолжительного периода, с половины прошлого столетия, язык, тон, краски, ритм, лирические звуки, повествовательный акцент, диалог, всё это развивалось в других родах или видах литературы, в лирической области, в сатире, в комедии, в басне, в эпическом изложении, в различных отделах журналистики — вплоть до научного и технического языка. Вот почему и нельзя серьезно изучать историю развития нашего романа, не делая экскурсий, по меньшей мере, в соседние области изящного слова».[34]

Известной заслугой Боборыкина можно считать также настойчивое выдвижение им мысли о внутренних закономерностях литературного процесса. Одним из первых в истории русской литературной науки Боборыкин отказался от традиционного изложения материала по авторам и сделал попытку изложить историю жанра по его «главным вехам»[35]. Однако попытка Боборыкина рассматривать законы развития литературы по аналогии с законами развития организмов, игнорируя связь этих законов с законами общественной жизни, могла привести лишь и привела на практике к довольно плоским и неудовлетворительным результатам.

Некоторые дальнейшие успехи в деле разработки фактической стороны истории русского романа принесло начало XX века. Основная заслуга здесь принадлежит В. В. Сиповскому, который (пользуясь помощью своих учеников) совершил большую и ценную подготовительную работу по накоплению материала и изучению наиболее ранних этапов истории русского романа.

В. В. Сиповский задумал свою работу в области изучения истории русского романа в начале 1900–х годов. Результаты его исследований отражены в трех больших ю/игах: «Из истории русского романа и повести» (ч. I, 1903) и «Очерки из истории русского романа» (т. I, вып. 1–2, 1909–1910), посвященных роману XVIII века. После изучения романа XVIII века Сиповский перешел к занятиям по роману начала XIX века — некоторые из предварительных результатов этих занятий он изложил в виде тезисов в 1926 году.[36] В процессе работы над историей русского романа XVIII — начала XIX века Синовским и его учениками была составлена библиография русских романов этой эпохи (оригинальных и переводных), служившая исследователю вспомогательным материалом для его занятий.[37] Выводы общего характера из своих занятий по истории романа, касающиеся природы романа как жанра, Сиповский обобщил в вводных лекциях к курсу истории русской литературы, читанному им в Бакинском университете в первые послереволюционные годы.[38]

Несмотря на теоретическую расплывчатость и слабость научной методологии исследований Сиповского, заслуги его в деле подготовки научной истории русского романа были всё же велики. До Сиповского в центре внимания исследователей русской литературы XVIII века находились обычно «высокие» жанры — ода, трагедия, эпопея, либо комедия и сатира. Сиповский впервые предпринял столь широкую попытку историко- литературного изучения русского романа XVIII века. Он поставил своей задачей собрать воедино, изучить и систематизировать всю массу памятников русского романа XVIII века, привлекая при этом и весь вспомогательный материал, который может помочь такому изучению.

Закончив учет библиографических и других документальных материалов, отраженный в его первом труде «Из истории романа и повести», Сиповский перешел к разработке на этой основе монументального труда по истории романа XVIII века. Опытом создания такого труда явились его «Очерки из истории русского романа».

Сиповский поставил здесь своей задачей, опираясь на пример Веселовского, дать по возможности полную, исчерпывающую классификацию жанровых разновидностей русского романа XVIII века.[39] Он постарался определить их важнейшие признаки и описать каждую жанровую разновидность, иллюстрируя свое описание пересказом и анализом отдельных произведений. Эту задачу ему в известной мере удалось выполнить, хотя разработанная им классификация была всего лишь черновой, первоначальной схемой, потребовавшей от позднейших ученых многих дополнений и изменений.

Сиповский выделил в литературе XVIII века следующие разновидности романов: 1) роман псевдоклассический (с рядом дальнейших подразделений: галантно — героический типа романов Кальпренеда, политический типа «Телемака», авантюрно — дидактический типа «Жиль Власа» и т. д.); 2) роман волшебно — рыцарский; 3) роман семейно — психологический («английский») и 4) роман оригинальный (М. Чулков, М. Комаров и др.). Эти разновидности он постарался по возможности полно охарактеризовать, группируя имеющийся материал в соответствии с предложенной! классификацией.

В одностороннем увлечении внешней, описательной классификацией материала состоит, однако, и главный недостаток работ Сиповского. Самым главным для Сиповского было подвести каждый роман XVIII века под предложенную им жанровую схему. При таком подходе исследователь вынужден был игнорировать качественное своеобразие отдельных романистов, их индивидуальные черты, игнорировать борьбу и развитие в истории романа XVIII века. Все романы определенного типа в изложе нии Снновского оказывались вытянутыми в одну нить, более или менее похожими друг на друга.

Заслугой Сиповского было то, что, не ограничиваясь небольшим репертуаром имен наиболее выдающихся и прославленных писателей, он ввел в сферу своих интересов всю широкую область «массовой» литературы, творчество второстепенных романистов. Однако самый подход Сиповского к изучению массовой литературы также не был свободен от серьезных недостатков. Сиповский не отличал принципиально тех второстепенных писателей, которые были лишь эпигонами более выдающихся романистов, от тех, творчество которых было симптомом новых идейных и социальных тенденций. Попытка Сиповского в его труде охарактеризовать идейное и философское содержание русского романа XVIII века оказалась неудачной из‑за неумения исследователя вскрыть в истории романа отражение борьбы противоположных литературно — общественных сил и тенденций, из‑за стремления рассматривать роман XVIII века как единое по своему общественному содержанию явление.