— Весьма привлекательно? — Джина резко обернулась. — Линда, какая же ты противоречивая!

— Мне кажется, да. — Линда посмотрела на нее с простодушным удивлением. — Я не могу не думать о том, что такая красивая девушка, как ты, должна выйти замуж за такого же достойного и честного человека, как твой отец. — Глаза Линды засветились любовью. — Интересно посмотреть, что получится у вас с этим молодым человеком. Предупреждаю, я буду довольно строптивой мамой.

— Ты никак не сможешь быть строптивой, мамуля. — Джина подошла и похлопала мачеху по руке. — За что мы и любим тебя.

Глава 2

Линда все же оказалась строптивой мамой, и это то забавляло, то огорчало Джину и ее отца. Им обоим все было ясно, и, слава Богу, только Тони не понял, что он оказался одним из редких людей, которым удалось не понравиться Линде.

С большим облегчением Джина покинула дом, хотя папа с присущим ему тактом и спас ситуацию. В конце концов, он решил пока не ставить крест на этом парне, и в то же время отказался выяснять его социальное положение, состояние счета в банке, планы на будущее; все это Пол отложил до более подходящего случая, если только он когда-нибудь представится. Иан Карсон был ему довольно хорошо знаком по званым вечерам у Ротари. Джина не могла так уж сильно ошибиться. Ведь каков отец, таков и сын!

Конечно же Тони таким не был, но об этом никто не должен догадываться. В гостях он вел себя безупречно. Он был умен, умел понравиться, говорил с необходимым почтением, характерным для молодых людей его круга. Но Линду этим не проведешь. Она свято верила в то, что человек, выбирая себе машину, проявляет свой истинный характер.

До тех пор, пока они не приступили ко второму бокалу аперитива, Джина чувствовала некоторое напряжение; теперь наконец она слегка расслабилась. Ненавязчивая приглушенная музыка, разговоры за соседними столиками и негромкие переливы смеха придавали реальность происходящему.

— О свет очей моих! — задушевно проговорил Тони, перегнувшись к Джине через стол.

В мягком розовато-золотом мерцании свечей девушка в облегающем серебристом платье выглядела утонченной, хрупкой, мечтательной, но в то же время оживленной, а в голосе чувствовалась уверенность и проскальзывали язвительные нотки.

— Говоришь, словно настоящий мусульманин, Тони. Только, знаешь, женщинам на Востоке уготована участь бессловесных рабынь.

— Не всегда, дорогая, — сухо уточнил Тони, заглядывая ей прямо в глаза. — По-моему, замечательно, что мне удалось вырвать тебя из недр твоей семьи. А то твоя мама-мачеха просто как коршун готова в любой момент броситься на твою защиту. Боюсь, она приняла меня за матерого волка, ошивающегося около ее ягненочка, случайно оставленного без присмотра.

На лице Джины застыло каменное выражение. Она всегда вставала на сторону Линды, когда слышала дурацкие выпады против нее.

— Как ни старайся, на волка ты не похож. А Линда, к твоему сведению, очень хороший человек, и она очень мне дорога. Она полная противоположность распространенному мнению о мачехах.

— Подумать только!

— Что? — Светло-серые глаза Джины округлились.

— Я о твоей мачехе, как будто не понимаешь. — Тони осмелился проникнуть в святая святых. — Довольно странная пара. Казалось, твой отец должен был жениться на красивом неординарном существе под стать самому себе.

— Именно так он и сделал однажды, — довольно ясно дала ему понять Джина. В свое время ее мать считалась одной из самых привлекательных девушек, и дочь унаследовала многие ее черты. Тони, понимал он это или нет, явно переполнил чашу ее терпения. Любая критика в адрес мачехи всегда доводила ее до кипения. Что такого было в Линде, что всех тянуло о ней посплетничать?! Казалось, только сплетни она и слышала вокруг.

— Тогда тем более странно, — упорствовал Тони. — Конечно, дорогая, это только мое мнение.

— У тебя не может быть своего мнения, поскольку ты ничего не знаешь. Лучше оставь эту тему.

— Ох! — Тони закрыл лицо рукой. — Напомни мне, чтобы я не открывал рот. Ты потрясающий пример для всех моих знакомых девушек, любимая. У них нет запретных тем. Знаешь, тебе только одного не хватает.

— Чего же?

— Мужчины! — Тони невозмутимо улыбнулся подруге, накрыв ее руку своей. — Но теперь ты в моих руках. — Он вожделенно посмотрел на нее и многообещающе замолчал.

Джина невольно рассмеялась:

— У тебя появился шанс.

— Мне кажется, да. Я думал, мне придется долго умолять, чтобы ты позволила мне взглянуть на твою мачеху. Преданность семье всегда очень трогательна, но это чувство мне не слишком знакомо.

Официант крутился около них, полный подобострастия, и Тони с привычным апломбом сделал заказ: авокадо с устрицами для обоих, омар для Джины и филе из говядины в винном соусе — для себя. Естественно, такое меню усложнило выбор вина. Красное явно не подходит к омару, точно так же, как белое к говядине. В конце концов были заказаны две бутылки: красное «Хантер» для Тони и «Лучшее Западное», сухое белое, для Джины.

Девушка рассматривала украшение из кремовых тропических орхидей, переливающихся малиновым цветом и золотом.

— Целая бутылка вина! Это чтобы я разговорилась, так надо понимать?

— Хочу, чтобы ты расслабилась.

Уставившись на дно своего бокала и лениво покручивая его в руках, Тони словно старался выглядеть как можно противнее, в чем преуспел.

— Ну давай, Джина, признайся теперь, что находишь меня более привлекательным, чем тебе самой хотелось бы.

Она пристально смотрела на него в задумчивости.

— Как Нарцисс, везде ищешь свое собственное отражение. — Уголки ее глаз светились улыбкой.

Тони рассеянно теребил свои темные кудри.

— Ты считаешь, я неискренен? — он поднял на нее глаза.

— Возможно, это не очень логично, но так и есть. — Джина улыбалась, явно его поддразнивая.

Он с трудом отвел от нее взгляд:

— Чувствую, мне придется еще поработать!

После превосходного ужина он продолжал в том же духе, и Джина была еще достаточно молода, чтобы все же плениться таким вечером. Она нашла, что Тони сумел показать свое остроумие, и ее тихий, волнующий переливчатый смех был ему лучшей наградой. Он поднял бокал, наслаждаясь моментом вдохновения:

— Если на долю женщины выпадают ошибки, взглянув ей в лицо, ты забудешь про них!

Джина оценивающе улыбнулась:

— Немного практики, Тони, и из тебя получится потрясающий поклонник.

В его глазах прыгали искорки смеха.

— Как раз об этом я и сам подумал.

Появился официант, чтобы убрать тарелки и принести десерт. На несколько мгновений Джина забыла про своего спутника, раздумывая над тем, как лучше и точнее передать события вечера Линде. Официант, почуяв хорошие чаевые, описывал вокруг них круги с грациозностью матадора. Жженый сахар янтарной тягучей массой растекался по кастрюле, в которой на медленном огне готовился апельсиновый грог. Потом туда добавили «Гранд Марнье», клубнику и под конец залили бренди и подожгли. Сам процесс приготовления был несложным, а на вид и вкус десерт был весьма необычным и аппетитным, особенно с мороженым, политым клубничным соком.

Джина и Тони принялись поглощать эти блюда с удовольствием, присущим только молодости. Через несколько минут сердце девушки учащенно забилось. Она удивленно подняла голову, готовая к любым неожиданностям.

Сначала послышался голос, глубокий, резонирующий, в котором чувствовалось легкое высокомерие и абсолютная уверенность в своих силах. На несколько мгновений в зале воцарилась тишина. Всеобщее внимание было обращено туда, откуда раздался голос, и Джина обнаружила, что уставилась на его обладательницу вместе со всеми остальными, чего раньше никогда не делала.

Женщина была поразительно элегантна. Лиловое, в леопардовых пятнах платье подчеркивало исключительную женственность фигуры. Особое внимание привлекали огненно-рыжие волосы, очень светлая кожа и искрящиеся темные глаза. Возможно, ее лучшие годы остались уже позади, но она все еще притягивала к себе взгляды окружающих. Экстравагантная, пресыщенная жизнью женщина.