— У них есть дочь с длинными светлыми волосами, ездит на кремовой машине? — поинтересовалась Джули.

— Да, ее зовут Валери. Андерсоны влиятельные люди.

Джули улыбнулась:

— Ну еще бы — сквайр, его родня и все такое прочее.

Но женщина не оценила шутку. На ее лице появилась настороженность.

— Не стоит шутить с Андерсонами. Их все очень уважают. Хотите что-нибудь еще, мисс Саймондс? — вежливо спросила она, когда в дверях появился очередной покупатель.

Джули почувствовала: ее шутка не только оказалась неудачной, но и была встречена с неодобрением. Она положила свечи в карман и отошла от прилавка, чтобы посмотреть на цветочные семена на стенде и попробовать, как работает фонарь. За это время, что она разглядывала цветные пакетики, выяснилось, что продавщицу зовут миссис Барроуз, а покупателя — мистер Кеннеди. Джули искоса посмотрела на него и пришла к выводу, что он интересный мужчина: высокий, можно сказать, долговязый, с густыми каштановыми волосами и бледной кожей, последнее свидетельствовало о том, что он не фермер. На нем был свитер с воротником поло, твидовый пиджак, а выражение лица говорило об умном и живом характере. Пытаясь догадаться, кто он по профессии, Джули еще раз покосилась в его сторону. Их взгляды встретились. Лицо мужчины оживилось.

— Немного рано начинать сажать, разве только у вас есть обогреваемая оранжерея, — заметил он, бросив на прилавок деньги и сунув в карман пачку сигарет.

Джули рассмеялась и положила яркий пакетик с семенами обратно на стенд.

— У меня нет оранжереи, и, даже если бы была, уверена, мне никогда не вырастить таких цветов, как здесь нарисованы.

Мужчина улыбнулся.

— Конечно, они довольно нереальны. Но все равно — один взгляд на них, и ты ощущаешь себя в разгаре лета. У вас есть сад? — Он придержал для нее дверь, и они вместе вышли на улицу.

— Да, но я не имею понятия, что находится под снегом.

Новый ее знакомый остановился у обочины, где стоял его велосипед.

— Вы живете в Литтл-Хэмптоне? Не припомню, чтобы мы раньше встречались.

— Я приехала только сегодня. «Холи-коттедж» на Блэксмит-Лейн, знаете?

Он взглянул на нее с новым интересом:

— Дом старого Уилли Моффата. Наверное, он в очень плохом состоянии? Как и многие деревенские старики, Уилли так привык обходиться безо всяких удобств, что его это даже не беспокоило.

— Или он не мог их себе позволить.

— Возможно. Как бы там ни было, он провел свет только в столовую и сделал один кран над раковиной.

— Вы его хорошо знали?

— Время от времени заходил к нему поболтать.

Джули улыбнулась:

— Так, может быть, зайдете как-нибудь поболтать и со мной?

— С удовольствием. Меня зовут Рональд Кеннеди, для друзей — просто Рон.

— Джули. Джули Саймондс. Увидимся.

Он сел на свой велосипед и скрылся в темноте, а Джули в приподнятом настроении вернулась в коттедж.

Отделка столовой заняла больше времени, чем Джули предполагала. Потолок, никогда не видевший ничего, кроме скромной побелки, пришлось дважды смывать, потом зачищать и лишь после этого наносить на него эмульсионную краску. Но еще больше требовалось времени, чтобы все убрать. Вечерами Джули пыталась писать, но оказалось, что после уборки и приготовления пищи было уже темно, к тому же она так уставала, что ручка просто выпадала у нее из рук.

Размышлять во время работы о героях и сюжете будущего романа или рассказа тоже никак не получалось: Джули думала о чем угодно, кроме этого. Мысли ее кружились в разных направлениях: сначала задержались на убранстве комнаты после ремонта, отборе и перемещении мебели из «гостиной», затем на Рональде Кеннеди, — ей виделась его дружеская улыбка, и она гадала, когда же он решит заглянуть к ней.

Странно, но мысли Джули частенько возвращались и к Скотту Монро. Но думала она не о том, что он сказал относительно ремонта, и не о том, что, по его мнению, фермер обязательно предложит ей продать дом, — она вспоминала его манеру говорить, его прямой взгляд, глубокий голос, мягкую властность, трогательную заботу о ней, девушке, живущей в одиночестве, в доме без телефона, припоминала цвет его глаз, волос… Джули понимала: такой мужчина способен вызвать у женщины бурю эмоций — раздражение, гнев, восхищение, глубокую любовь. Ни одна женщина не может остаться к нему равнодушной.

И тут она заставила себя остановиться. Без сомнения, его жена тоже находит его привлекательным, так что лучше о нем забыть. Джули принялась красить с удвоенной силой. Второй слой бледно-желтой краски на стенах не справился с большими, расплывчатыми пятнами, и Джули стала наносить третий слой. Ее работу прервал шум машин и хлопанье дверцы. Она выглянула в окно. В переулке, на некотором отдалении от ее дома, стояли две машины. За рулем одной сидела Валери Андерсон, улыбаясь Скотту Монро, который стоял, положив руку на открытое окно ее машины. Потом, все так же улыбаясь, Валери подняла окно, махнула Скотту рукой, и ее машина тронулась.

Джули быстро отошла от окна, ощутив странное разочарование. Что общего может быть у этих столь разных людей? Впрочем, не ей судить: она знала их недостаточно хорошо. И в любом случае это ее не касается. Джули взяла кисть и опять набросилась на стену. Через некоторое время она снова услышала шум мотора, но на этот раз не стала отвлекаться от своего занятия и не видела, куда свернула машина. Стремясь побыстрее отремонтировать столовую, Джули на время забросила работу над проемом в живой изгороди, иначе бы она знала точно, к ней приехал Скотт Монро или нет. Скорее всего, он направился к Валери Андерсон, решила она.

Но через несколько минут послышался стук в заднюю дверь. Это был Монро.

— Я решил, поскольку все равно еду в деревню, передать это вам, — сказал он, протягивая ей большой конверт, где, очевидно, находился отчет о состоянии дома.

Джули поблагодарила.

— Выпьете со мной чашечку кофе? — предложила она.

— Спасибо, — сказал он и, шагнув в столовую, спросил: — Ну, как у вас дела?

— Я бы не сказала, что очень здорово, — честно призналась Джули. — Оказывается, на все требуется вдвое больше времени, чем я ожидала.

— Обычное явление. В воображении мы все делаем быстрее и лучше, чем в действительности. Но у вас уже есть успехи, — заметил Скотт, скользнув взглядом по потолку и стенам.

Это была настоящая похвала.

— Потолок оказался просто ужасным. А на стены я наношу уже третий слой краски, — пожаловалась Джули.

Скотт кивнул:

— Бледно-желтый — самый неудачный цвет для стен, зато комната станет светлее. А что вы положите на пол? У вас есть ковры?

Джули поставила чайник на огонь и принесла из кухни сковороду и молоко.

— Боюсь, что нет. Я думала, может, постелить линолеум? Да и каминный коврик из другой комнаты не так уж плох.

Но Скотт покачал головой.

— Я бы не стал стелить линолеум на эти полы. Джули засыпала в чашки по одной полной чайной ложке растворимого кофе.

— Почему? — спросила она. Ковры стоили дорого, и Джули не была уверена, что сможет позволить себе такую покупку.

— Под линолеумом этим каменным полам будет очень жарко, появится плесень, пойдет ужасный запах.

— Боже! — Джули живо представила себе, как ей придется теперь жить — с голыми, холодными, выщербленными каменными полами. Этот человек превратил ее в настоящий барометр с мгновенными перепадами настроения: от самого восторженного до самого мрачного.

Скотт между тем продолжал:

— Конечно, перед тем как класть линолеум, можно покрыть полы цементом определенной марки или специальной краской для каменных поверхностей. Кроме того, есть и еще один вариант: можно подложить полоски луба. Он продается в рулонах.

Джули опять повеселела:

— Я так и сделаю.

Она приготовила две чашки кофе и протянула ему сахарницу. Скотт взял две щедрые ложки, а она одну скромную.