Ральф со стоном опустился в кресло.

— Будьте благоразумны, — продолжала настаивать графиня. — Я не требую от вас ничего сверхъестественного. Я всего лишь надеюсь, что вы сдержите слово и никого не сделаете несчастным. — Она неторопливо поднялась и протянула ему руку. — Так вы обещаете?

Ральф долго смотрел на унизанные кольцами узловатые холеные пальцы. Беспорядочные мысли роились в его голове. Графиня права: Амалия никогда не выйдет за него замуж — она слишком любит Лауру и не решится причинить ей боль. Положение безвыходное. В этот момент Ральф пожалел о том, что родился. Бледный как смерть, он ледяными губами коснулся руки графини.

— Да, обещаю.

Теперь надо как можно дольше продержать Амалию вдали от этих мест, решила старая дама. Поскольку до сих пор, что бы она ни задумывала, ей все удавалось, то и с этим пустяком как-нибудь справится. Каждому дню свои заботы, успокаивала она себя.

Амалия была благодарна Лауре за частые письма, которые получала от нее после смерти Курта. Младшая сестра проявляла трогательную заботу, ее сочувствие поддерживало Амалию в часы скорби.

Между тем уже подступала зима, распродажа имущества была завершена, и больше Амалию ничто не удерживало вдали от замка бабушки. Теперь она свободна. Может быть, в ее жизни все еще устроится. Может быть, по окончании траура счастье еще состоится. При этом она вспоминала о своей маленькой дочке и вздыхала. Без отца малышке будет плохо.

Глубоко скорбя о смерти мужа, Амалия уже с надеждой смотрела в будущее и с каждым днем все лихорадочнее готовилась к нему. Служанка, которая уезжала вместе с Амалией и Пири, заранее радовалась предстоящему путешествию и переменам. Она искренне любила маленькую графиню и была привязана к Амалии.

Приближалось Рождество, чемоданы наконец были собраны. То немногое имущество, что осталось, уложено в контейнеры и отправлено.

На душе у Амалии скребли кошки, она испытывала необъяснимый страх перед будущим. Особенно пугала встреча с бабушкой. Между ними никогда не было сердечной близости, любимицей в их семье была Лаура, Амалия же играла второстепенную роль. Она тяжело вздохнула и твердо решила впредь все прощать бабушке и быть к ней снисходительнее: ведь та уже далеко не молода.

С прошлым покончено. Теперь у нее есть будущее. После стольких лет бабушка не станет возражать против ее брака с Ральфом, а траурный год она выдержит, это просто необходимо: покойный Курт заслуживает уважения к себе.

Амалия решила позвонить сестре, чтобы сообщить о своем прибытии, — пусть порадуется, что сочельник они проведут вместе. Но ни Лауры, ни бабушки дома не оказалось, и Амалия передала через служанку, что приедет сегодня вечером.

Старая графиня, совершенно разбитая, полулежала в кресле. Служанка положила ей на лоб пузырь со льдом и принесла чашку горячего чаю.

— Что с тобой, бабушка? — испуганно спросила Лаура, опустившись перед креслом на колени и прижимаясь головой к плечу графини.

Графиня нежно отвела со лба внучки светлую прядь.

— Ах, просто слабость, не более того. — Она попыталась придать своему голосу твердость. — Сегодня вечером приезжает Амалия.

Лаура вскрикнула от радости и поцеловала бабушку в щеку.

— Какое счастье! Значит, Амалия будет на моей помолвке! Спасибо тебе за такую новость! — Девушка вскочила на ноги: — Сейчас же позвоню Ральфу. Ты не будешь против, если я попрошу его вместе с нами встретить Амалию?

Старая графиня в ужасе выпрямилась.

— Нет, нет! — почти вскричала она. — Это невозможно! Лучше всего, если вы с маркизом поедете туда, куда собирались. Оставьте меня с Амалией, нам нужно о многом поговорить.

Графиня привела какие-то доводы, шитые белыми нитками, но Лаура ничего не заметила — она радовалась приезду сестры.

— Ты самая лучшая бабушка на свете! — ликовала Лаура. — Я тебя ужасно люблю.

Старая графиня тяжело вздохнула. Это очаровательное дитя слишком дорого ее сердцу: она будет бороться за счастье любимой внучки до конца.

Перед порталом старого замка выстроилась шеренгой вся дворня, приветствуя Амалию и ее маленькую дочь. Дворецкий показал дорогим гостьям их уютные, хорошо обставленные комнаты, расположенные рядом.

— Как только вы отдохнете, графиня просит вас в каминный зал. — Дворецкий поклонился и тихо прикрыл за собой дверь.

Старая графиня, облаченная в темно-синее платье с белым кружевным воротником, нервничала в ожидании встречи со старшей внучкой. Сейчас все зависело от их разговора.

После обмена приветствиями обе женщины съели по кусочку торта, выпили по стаканчику шерри и по чашке кофе.

— Надеюсь, вы с Пири будете чувствовать себя здесь как дома.

Амалия поблагодарила бабушку и, с любопытством осмотревшись, спросила:

— А что, Лауры нет дома?

— Нет, — ответила графиня резче, чем намеревалась. — Она уехала в город с маркизом Ральфом де Ровуа. — Старая дама беспокойно заерзала в кресле под недоуменным взглядом Амалии. — Амалия, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — продолжала она, с трудом ворочая языком и не глядя на внучку. — Лаура и маркиз, — она перешла на шепот, — завтра празднуют свою помолвку. — Графиня тяжело вздохнула, наконец-то сказав то, что должна была сказать.

Амалия выронила из рук чашку, и кофе вылился на дорогой персидский ковер. Ни одна из собеседниц не обратила на это внимания. Амалия боялась лишиться чувств. Из горла у нее вырвался какой-то булькающий звук, лицо покрылось пятнами.

Графиня наклонилась и взяла Амалию за руку. В этот миг ей было почти жаль внучку, но что сделано, то сделано. И она начала говорить о любви Лауры к Ральфу и его ответной любви, не жалея красок и безбожно перевирая действительность.

Амалия, все еще не способная произнести ни слова, в ужасе смотрела на бабушку. А та продолжала:

— Маркиз намерен сдержать обещание, которое дал Лауре.

Наконец Амалии удалось извлечь из себя нечто членораздельное:

— Но почему вы не рассказали мне об этом раньше?! — с мукой воскликнула она.

Графиня опустила голову.

— Мы хотели рассказать, но умер твой муж, и я запретила Лауре говорить о помолвке. Думала, так будет лучше для тебя.

Амалия закрыла лицо и застыла в этой жалкой позе. Все кончено. Лаура и Ральф… Как все это вынести?

— Лаура ничего не знает о вашем прошлом, — говорила между тем графиня. — Я никогда не беседовала с ней на эту тему. Она слишком юна. Если для тебя это жизненно важно, скажи маркизу, пусть он попросит Лауру освободить его от данного слова. Теперь счастье сестры в твоих руках.

Графиня, затаив дыхание, ждала решения Амалии и с облегчением увидела, как та в смертной печали и отчаянии отрицательно покачала головой.

— Нет, этого я не сделаю. Я люблю Лауру и люблю Ральфа. — И, помолчав, добавила: — Вероятно, мне лучше всего сейчас же собрать чемоданы и уехать отсюда.

— Не надо делать глупости, дитя мое, — покровительственно сказала графиня. — Куда ты поедешь и на что будешь жить, скажи, пожалуйста? У тебя нет выбора. А здесь, в замке, твоя дочь вырастет, ни в чем не зная отказа. Я полагаюсь на твое благоразумие.

Амалия с трудом поднялась, ноги отказывались ей подчиняться.

— Я пойду к себе. Пожалуйста, распорядись, чтобы сегодня меня никто не беспокоил. В том числе и Лаура.

Амалия удалилась, и графиня с облегчением вздохнула. В очередной раз все прошло удачно. Теперь нужно продержаться до свадьбы.

На следующее утро Лаура постучала в дверь сестры. Она нашла Амалию еще в постели и бросилась к ней, чтобы обнять и поцеловать.

— Наконец-то ты здесь! Как я рада!

Амалия чуть заметно улыбнулась, а Лаура оживленно продолжала:

— Ты такая бледная, наверное, устала с дороги. Ну уж теперь мы тебя побалуем. Я принесла тебе завтрак в постель.

При виде Лауры у Амалии заныло сердце. Она всегда любила сестру, а теперь почти ненавидела ее. И все же, все же… Ах, если бы можно было упасть ей на грудь и выплакать свое горе. Но к чему это? Лаура заслуживала большей жалости, чем все остальные участники этой драмы. Всю ночь Амалия перебирала в памяти слова Ральфа, его уверения в любви. И, если он говорил правду, — а для чего ему было притворяться? — бедную сестренку можно только пожалеть. Ральф — человек чести, и если дал слово, то сдержит его.