— Нет, не прекратим, — заявила Ася. — Мне нужно с тобой этим поделиться, иначе я действительно с ума сойду. Только выслушай спокойно, хорошо?

— Хорошо, — согласилась Нинка.

— И не перебивай.

Ася встала, прошлась по кухне, снова собираясь с мыслями, потом остановилась перед подругой. Та внимательно смотрела на нее.

— Ты можешь не верить в существование астральной связи, в мои предчувствия — ради бога. Если бы были только предчувствия, я, может быть, об этом бы и не заговорила. Но есть еще кое-что. Рука.

— Какая рука? — испуганно прошептала Нинка.

— Подожди, ты же обещала не перебивать. Значит, рука. Шрам на руке. У Павлика на правом запястье был довольно заметный шрам. Небольшой, сантиметра два. А у того, которого убили в подъезде, никакого шрама не было. Рука откинулась, рукав чуть-чуть задрался, открыв как раз это место.

— И ты вот так сразу увидела и запомнила? — Не перебивать — это было выше Нинкиных сил.

— Увидела сразу, а вспомнила только потом. Странно, у меня вся картина в голове словно сфотографировалась, а проявилась не сразу, только после похорон.

— Может, ты просто этот шрам не заметила?

Ася упрямо помотала головой:

— Нет, его точно не было. И еще есть кое-что. Рубашка.

— Что, рубашка не та?

— Нет, как раз та. Это точно любимая рубашка Павла, ему ее на заказ шили, он мне говорил. Но тому, кто лежал в подъезде, рубашка была явно велика. Шея в воротнике болталась.

Нинка внимательно слушала подругу.

— Так. Еще?

— Форма головы немного другая. У... — Ася хотела сказать «убитого», но запнулась, — у лежавшего череп был какой-то квадратный. В общем, у Павлика голова не такая.

— Еще?

— Если ты про факты — все. Остальное — астральные ощущения.

— Угу...

Нинка задумалась. Она верила и не верила. Зрительная память у Аси отличная, тренированная, — опять-таки год в «Щуке» даром не прошел, их там учили в первую очередь подмечать детали. Но какая-то фантастика получается! Зачем убивать кого-то и выдавать его за Павла? И потом, что, они все сговорились? Все?!! И милиция, и его сослуживцы, и соседка Зинаида? Чушь, просто чушь!

Все эти соображения Нинка выложила Асе.

— И потом, какой ему смысл жениться, не прожив с тобой ни дня, исчезнуть, а потом еще и свое убийство инсценировать? Зачем такие сложности?

— Действительно, зачем? — усмехнулась Ася. — А я ведь, заметь, и не утверждаю, что он сам все это инсценировал.

— Ага, понятно, это дело рук ГРУ, ФСБ и ЦРУ. И еще Моссада и Интерпола. Вся планета работает против твоего Павлика. Или на, уж не знаю, как правильнее. Может, он вообще тайный мировой диктатор?

— Нин!

— Что? Ася, не надо множить сущности без надобности. Хорошо, пусть он не умер. Пусть будет все так, как ты говоришь. Пусть он где-то там живет и даже процветает. Но его нет, понимаешь? В твоей жизни его все равно нет! И, скорее всего, уже не будет.

Ася упрямо покачала головой.

— Хорошо, — сказала Нинка. — Что мы можем сделать?

Она сказала «мы» автоматически, не задумываясь, потому что, разумеется, ни за что не собиралась бросать Асю в такой ситуации. Если не получится ее отговорить, если она захочет влипнуть во все это еще глубже — что делать, Нинка влипнет вместе с ней, чтобы потом постараться Асю оттуда вытащить.

— Не знаю, — ответила Ася. — Еще не знаю.

— Хорошо, — сказала Нинка. — Давай рассуждать логически. Если там был не Павел, то кто тогда?

— Я же тебе говорю — не знаю.

Нинка помолчала:

— Н-да, ситуация... Ладно, зайдем с другого конца. Если это был не Павел, то где же тогда он?

— Тоже не знаю. Ох, Нин, я ничего не знаю, но сидеть и ждать больше не могу! Надо что-то делать! Надо придумать, что делать!

С Нинкиной точки зрения, ничего сделать было как раз нельзя, а лишь только сидеть и ждать. Вообще бред какой-то: Павлик умер... Павлик не умер... Так не бывает! И тут Нинку осенило:

— Слушай, Ась, а ведь официально Павел если и жив, то все равно не существует! На него выписано свидетельство о смерти, паспорт уничтожен, даже могила есть. Значит, чтобы доказать, что это не он, надо попросить, чтобы эксгумировали тело. А потом подать заявление в милицию, в розыск. Это же их прямая обязанность. Давай сходим к этому Скворцову, поговорим, объясним ему все. Ты ведь жена, имеешь право. А?

Ася с сомнением покачала головой. Почему-то она заранее была уверена, что официальный путь ни к чему не приведет. Но, с другой стороны, Нинка права — что они сейчас еще могут сделать?

В милицию Ася отправилась на следующее же утро. Но, как она и предполагала, разговор со Скворцовым оказался абсолютно бесполезным. Он очень сочувствовал Асе, обращался с ней мягко, был вежлив и предупредителен, но предложение об эксгумации решительно отверг. Тело опознано несколькими заслуживающими доверие свидетелями, в том числе и женой покойного, самой Асей, — есть же ее подпись в протоколе. Кроме того, есть подписи сослуживцев: Каплевич А.Н., Терещенко Т.В. и Ванникова А.В. Аристарх, Тамара и Андрей — а Ася и не знала, что их тоже приглашали для опознания. Так что об эксгумации и речи быть не могло, повода нет. Асины доводы — отсутствие шрама, чужая рубашка — Скворцов вежливо выслушал, но, очевидно, отнес к фантазиям убитой горем вдовы. В общем, ушла Ася ни с чем, если не считать добытого номера телефона офиса «Вернер Кросс». Телефон Ася спросила в последний момент, просто на всякий случай.

Вечером на кухне опять состоялся «совет в Филях».

— Он же специалист! — объясняла Нинка. — Этот Скворцов всю жизнь преступления расследует, ему виднее!

— Тем более. — Сегодняшняя беседа только укрепила Асю в ее подозрениях. — Тем более он должен был насторожиться. А он вроде как даже меня и не слушал.

— Ты же говоришь, он был очень внимателен!

— Ну да, как бывают внимательны врачи к пациентам в психбольнице. Поддакивают, головой кивают, а сами заведомо знают, что все это — полный бред. Что ты на меня так смотришь? Ты мне сама-то не очень веришь!

— Ну, Ась, ну я правда не знаю, что сказать. Я-то тебе верю, но... Но что же делать?

Ася упрямо вздернула подбородок:

— Искать. Я завтра съезжу в эту контору, где якобы работал Павлик. В этот «Вернер Кросс».

— А почему «якобы»? Ты что, не веришь, что он там работал?