Когда все, наконец, оставили меня в покое, а пыль осела, я пришел в себя. Не знаю, сколько я тут погружался в грёзы верхнего мира, но жрать хотелось до болей в желудке. Проткнул ножом банку сгущенки. Не обращая внимания на солидол, выпил все молоко. В животе заурчало. Хотел встать – коленки тряслись от слабости. Дополз до фонтанчика – коробка была полна. В забытье я не пил что ли? Странно всё. От молока мне полегчало. Ходить я стал ровнее и решил закончить здесь все дела. Дождаться, когда наберется воды литра полтора и валить отсюда, валить, пока окончательно не пришли добрые доктора от внеземных цивилизаций.

Прикорнув еще немного, я проснулся во второй половине дня, перелил набранную воду в бутыль из-под кока-колы. Тару я не выкидывал, это же стратегический ресурс. Пластиковая бутылка и коробки с завинчивающимися пробками нужны в любом случае. Обошел вокруг площади, похлопал по лысинам божков, сказал им до свидания. Сорвал еще листик травы, засунул в рот. Может полегчает. Пару листиков завернул в целлофан от сигаретной пачки. Намотал куфию, пробормотал: "у птиц гнездо, у зверя тёмный лог, а посох нам, и нищенства заветы". Кстати о посохах. Взял шаманскую палку, чем не посох. А может это он и есть. Двинулся дальше.

Меня малость шатало от слабости, но я решил не сдаваться. Прошел прямо до конца улицы, миновал выбитые ворота, и по ступеням выбрался на свет божий. Нацелился на юго-запад и пошел, солнцем палимый, повторяя… Здесь в наличии была дорожка. Неширокая, мощеная хорошо подогнанными гранитными плитками. Минут через двадцать ходьбы местность пошла под уклон, и, спустя некоторое время, я вышел на небольшую долину. Здесь меня ожидал очередной сюрприз.

В долине аккуратно размещались шесть контейнеров, три с одной и три с другой стороны, вплотную стоящих вдоль выровненных скал, а по центру – контейнер примерно шесть на двенадцать метров. Контейнеры сильно похожи на жилые вагончики югославского производства, используемые вахтовиками на тюменском севере. Все строения сильно повреждены. Тут было убедительно видно, что могут натворить три варвара с дубинками, если их не останавливать. Останки трех вандалов, по комплекции сходные с тем громилой, что положил всё население тайного города. Шесть на восемь, восемь на семь. Таких людей в природе не должно существовать. Но существуют. Вагончики лупили сверху и с боков чем-то вроде кувалды. По площади в разной степени сохранности трупы людей в синих робах, так же с разбитыми головами. Тело одного чудо-богатыря лежало придавленное мачтой, длиной метров тридцати, на земле под скрученными опорами. Понятно. Не стой под стрелой, особенно, когда лупишь кувалдой по опоре. Разгром полный. Один из героев лежал по частям, что-то его взорвало. Третий, в дыркой в груди, диаметром с кулак, был убит в спину. Я прошелся по диагонали и нашел пластмассовый пистолетик рядом с трупом техника. Вундервафля? Взял в руки, нажал на курок. Пистолетик жалобно пискнул. И никаких разрушений в окрестностях. Ясно, у плазмогана сели батарейки. Надо пользоваться отечественными, а не всякими инопланетными подделками. Пистолетик я забросил в окно перекошенного вагончика. Внутри ухнуло и через выбитые двери и окна полыхнуло пламя, вылетели обломки хлама и клубы пыли. Самоликвидатор сработал. Осторожнее надо с артефактами.

Здесь ловить нечего и не хочу. Навскидку, бойня здесь – начало бойни в городе. Пришли плохие парни и положили хороших. Хотя, как говорил мой любимый Мэйсон: "Улики сами по себе не важны, важна их правильная интерпретация". А тут гадать можно долго. Варвары нападают на единственный очаг цивилизации. Холивар, религиозные фанатики громят пристанище злых колдунов. Отряды Вооруженных Сил Добра мочат Черного Властелина. Наркоторговцы нападают на базу полиции. Полиция нападает на базу наркоторговцев. Наркоторговцы не поделили рынки сбыта. Одна полиция нападает на другую, чисто по ошибке. Придумать можно всё что угодно, но это никак не приближало меня к цели. Жаль, что база не восстановлена. Я бы отдохнул. Может у хозяев случился катаклизм, а может просто урезали финансирование. Это дело не меняет. Важен результат – никого здесь нет. Хлебнул вода и поплёлся дальше. Только вот дороги чегойта не видать. Ну понятно, это пемзовое поселение, черт возьми, но должна же быть к нему какая-то дорога, не по воздуху же они летали, забодай их в коромысло. Я раздражался от тупости местных уродов, не могли дорогу даже простроить. Обернулся назад – ничего не было видно, никакого города. Равнина с холмами желто-коричневого цвета.

Так и шел я на юго-восток, плюс-минус сорок пять градусов, размышляя вслух с самим собой. Если кто встретится, чтобы мне не выбили зубы и не разбили очки. Металлокерамику и фотохромный пластик не знаю где нынче буду брать. Да и дорого, наверное. Моё самое сильное место – это мозги, так теперь задача – чтобы они раньше времени не вылетели из головы. Зная свои слабости, в привычной обстановке, делал так, чтобы не попадать в ситуации, когда эти слабости мешали. А здесь? Здесь только судьба и везение. Пистолет так и не почистил. Но пистолет нужен тому, кто готов убивать, и умеет это сделать. Что мне пистолет? Я сам по себе пистолет, хоть надолго меня и не хватит.

На третий день, от выхода из города, у меня кончилась вода. Жратва кончилась чуть раньше. Я вышел на плоскую равнину. Справа, на горизонте, виднелись каменные пальцы, которые я покинул не так давно. Целую жизнь назад. Надо туда дойти и помереть в обнимку с моим барахлом. Может, кому повезет больше, он выйдет к людям. Оставлю записку, прошу в моей смерти винить Клаву К, и не ходите на север. Мои личные вещи передайте в музей покорения пустыни.

Я остановился, воткнул посох в землю и закурил с горя. Навстречу мне скачет мираж. Качественная картинка, как настоящая. Тройка всадников. Неужели люди? Так решительно на меня скачут, приблизились ко мне метров до двадцати, с ног сбить хотят. Я выкинул бычок, выпустил дым. Помахал им рукой и кричу:

— Люди! Человеки!

Но всадники засмущались чего-то, орут:

— Абаасы! Дэв! Шайтан!

Резко развернулись и умчались вдаль.

— Люди! Человеки! — просипел я, — Куда же вы!

Плюхнулся на землю и разозлился. Вот суки. Покинули умирающего человека. Ну вот хрен вам. Я заглотил еще один листочек волшебной травы, в виде допинга. Догоню, убью. Вот только не с моими физическими кондициями догонять и убивать. Сил хватало только на то, чтобы плестись по конским следам. Злость кипела во мне, чуть не выплёскивалась. Дьявольская сковородка, здесь пропечено до звона и я скоро изжарюсь.

Через пень-колоду я таки еще сутки продержался.

Очнулся я с сильнейшей болью по всему телу. Руки связаны за спиной, а сам я прислонен к чему-то и типа сижу. Разлепил глаза и ужаснулся. Куда я попал? Что со мной, гады, сделали? Выплюнул осколки фаянса, пошатал языком остатки зубов. Один глаз заплыл совсем, через второй я что-то смутно различал. Очки, конечно же, разбили. Ночь, костёр, люди какие-то. Я их догнал что ли? О-о-о-о-о-о-ох… Что ж я маленьким не сдох.

— Пить! Дайте пить кто-нибудь! — это мой голос?

Сип, а не голос. Однако меня услышали, загорготали меж собой, упыри, кто-то ко мне подошел, фляжку ко рту поднес. Я хлюпал, пил, не мог напиться. Наконец человек отобрал соску и что-то спросил. Нихрена не понимаю. По отдельным словам можно понять, что язык тюркской группы, только ниразу незнакомый. Я прошепелявил:

— Не понимаю я тебя. Нихт ферштейн, фак твою мазу!

Человек что-то буркнул и отвалил. Ну и запашок от него. Хотя, и от меня, наверняка, не лучше. Возле костра начался какой-то разговор. Отдельные слова я, при некотором напряжении, разбирал. Всё остальное сливалось в один быр-быр-быр-быр. Напоили и то хорошо.

С утра я обвел мутным взором место, куда меня затащили. Полукруг из плотно стоящих камней, в центре – кострище. По периметру – лежбища из плоских камней, накрытых какими-то шкурами. Я попытался пошевелиться, но безуспешно. Ноги-руки затекли. Мой стон обратил на меня внимание сидящих возле костра людей. Опять меж собой что-то начали обсуждать. Наверное, как меня лучше съесть – жареным или пареным. Гангстеры, однозначно. Вон, похоже главарь, уже щеголял в моей красно-бело-синей куртке и перепоясался моим же ремнем с ножом и привесил кинжалы. Попугай, сцуко, и что папуасы так любят яркие вещи? Молнию, конечно же, застегнуть не смог. Азия-с. Не понимает. В банде восьмеро, все явные монголоиды, и крепкие ребята. Невысокие, но широкие в плечах. В разномастных кожаных куртках. Из оружия – никакого огнестрела я не заметил, луки, копья, сабли. Мои телодвижения заметили. Главарь подошел ко мне опять что-то спросил. Я ответил. А он, гад, пнул меня и удалился. Я когда-то давал себе слово не материться, чтобы не портить карму, но сейчас я не смог сдержаться. Когда освобожусь, эту ногу ему сломаю первой. А сейчас надо как-то выкручиваться. Незнание языка не освобождает. Я понимал беспомощность своего положения. Ослабленный от недоедания и недопивания физически я ничего сделать не могу. Это факт. Надо что-то придумать, надо, надо. Мой моск, думай, зараза. Думалось тяжко. Но из типовых вариантов поведения вырисовывался один. Ветка ивы. Её ударяют, она гнется, и, выпрямившись, ударяет своего обидчика. Ну, вы поняли. Прикинуться шлангом, показать покорность, а потом рраз! И в таблище. Но с такой политикой может случиться, что не успеешь размахнуться, чтобы нанести сокрушительный ответный удар, как сунут перо в бок. Шакал Табаки. Тоже вариант. Главарь банды, судя по всему, не гений оргпреступности. Моща так и прет, ума не надо. Осмотрюсь, кто есть кто по ролям в банде. Надо высматривать серого кардинала, тупой громила не смог бы долго руководить. Тем временем шайка-лейка собралась и куда-то умелась. Творить свои чёрные дела. На хозяйстве, как и положено, оставили шестерку. Страдалец начал заниматься делом. Подкинул в огонь дров, взял бурдюки и куда-то ушел. Я поёрзал, как бы мне умудриться веревки на руках перетереть, пока все разошлись. Ноги не связаны. Я вывернулся и встал. Прошелся тудым-сюдым, размял ноги. Огляделся. Каменные пальцы виднелись неподалёку, на северо-востоке. Недалеко я ушел. Мой рюкзак вскрыли самым простым способом – порезали шнуры на горловине. Всё вытряхнуто на землю, пистолет, патроны, мелочевка. Концепция карманов, похоже, здесь неизвестна, поэтому они в целости и сохранности. Надо бы всё собрать, но как? Никак. Я примерился к какому-то камню, начал перетирать путы. Шоркал, шоркал, но дело шло туго. Вернулся шестёрка, пыхтя, часа через два. Подвесил котёл над костром, налил в него воды. Подкинул дров, что-то мне сказал грозно и опять ушел. Я принялся опять тереть веревки. Но дело шло плохо. Во-первых, неудобно, а во-вторых, веревка было прочная. Может даже это аркан из конского волоса. Опять вернулся страдалец, теперь уже с дровами. Что-то неважно у них тут со снабжением. Я прикинулся ветошью, типа я смирный и никуда бежать не собираюсь, а так, видами любуюсь. Парень тем временем взялся кашеварить. Что у него там получилось, не знаю. Я у него просил знаками воды, он меня напоил, а руки, гад не развязал.