Ее отыскал Кристофер, и вдвоем они вернулись в кабинет Свенсена. По выражению лица своего спутника она ровным счетом ничего не поняла, и поэтому, когда Том Свенсен галантно произнес: «Ну, моя дорогая, мы хотели бы предложить вам работать здесь, если вы не против», — она до смерти перепугалась, заподозрив в происходящем какой-то подвох.

— Будем считать, что вы согласны, — продолжил Том Свенсен. — На нас произвели огромное впечатление ваши рекомендации и ваша манера держаться.

— Спасибо, — пробормотала Сьюзан, чувствуя кристальный взгляд голубых глаз. Интересно, подумала она, какую роль сыграл каждый из ее собеседников в том, что ее взяли на работу. — Разумеется, я очень рада.

— Вот и славно, — сказал Том, просияв. — Это дело стоит отметить. Что предпочитаете: кофе или что-нибудь покрепче?

— Кофе, если можно, — пробормотала она, все еще не в силах поверить. — Мне еще ехать домой.

— Кофе, значит, кофе! Когда вы предполагаете приступить к работе? Мы будем с нетерпением ждать вашего появления в этих стенах в новом качестве. Мы все здесь живем душа в душу — впрочем, скоро вы сами в этом убедитесь.

Он отошел к кофеварке в дальний угол кабинета, и Сьюзан, не удержавшись, покосилась на Кристофера. На лице у того играло подобие улыбки. Ничего не добавив к словам Тома Свенсена, он лишь развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сьюзан мельком увидела его мощную, загорелую шею и тут же отвернулась, потому что сердце ее ни с того, ни с сего заколотилось, а во рту пересохло.

— Думаю, я могла бы начать с будущей недели, — сказала она хрипло. — Вас это устроит?

— Более чем, — отозвался Том, протягивая ей чашку кофе. — Сахар и сливки кладите себе сами — по вкусу. Кстати, чем занимается ваш муж?

— Мой муж умер два года назад, — сказала Сьюзан, спиной ощущая присутствие в комнате Кристофера.

— От души вам сочувствую, — сказал Том. — Одной воспитывать ребенка, а тем более мальчика, очень нелегко.

— Надеюсь, я справлюсь, — неуверенно улыбнулась Сьюзан.

— Я не сомневаюсь в этом. Вы, по-моему, вообще на многое в этой жизни способны.

Поговорив о том, о сем еще четверть часа, они стали прощаться.

— Я вас провожу, — сказал Кристофер, едва Сьюзан поднялась из кресла.

Они прошли к главному входу, и она остановилась, чтобы надеть плащ — на улице снова лил дождь. Кристофер легко перехватил плащ и помог ей надеть его. Сьюзан вдруг стало жарко.

— Спасибо, но я бы справилась сама, — сказала она.

— «Руки прочь!» — так надо понимать смысл вашего высказывания? — спросил он, чуть скривив губы. — Скажите, Сьюзан, мне одному повезло с вашей нелюбовью или я уже не первый?

Сьюзан вдруг стало страшно; с этим человеком… с этим мужчиной ей теперь придется встречаться каждый день, и один Господь ведает, чем это чревато.

— Я ни к кому не питаю какой-то особой неприязни, — спокойно ответила она. — Надеюсь, мы сработаемся и никаких недоразумений в наших отношениях больше не возникнет. А даже если бы и возникли, я бы никогда не позволила себе смешивать личные проблемы с профессиональными обязанностями.

— Рад слышать это, — сказал он сухо. — Однако вам еще предстоит показать, чего вы стоите, и знайте, я буду следить за каждым вашим шагом.

В понедельник Сьюзан вышла из дому пораньше с тем, чтобы иметь запас времени до начала первого приема. Она была полна оптимизма и вела машину, с улыбкой поглядывая на дорогу. Она понимала, что без трудностей не обойдется, но какая жизнь без трудностей? Естественно, какое-то время придется привыкать к новому месту, да и пациенты будут поначалу относиться к ней с недоверием — как-никак новичок.

С утра она настроила себя на успех, поклявшись, что ничего не повлияет на ее бодрое настроение, даже беспокойство за Максимилиана. Ему впервые предстояло остаться с няней. Та должна была помимо прочего сводить малыша в детский сад. Сьюзан уже водила Максимилиана в сад, и тот остался доволен, но сегодня утром он был не в настроении, и пришлось потратить немало сил, чтобы мальчуган перестал ныть и на лице его наконец появилась улыбка.

— Встретимся на ланче, — сказала она сыну, — и ты расскажешь, как ты готовишься к школе.

Разумеется, малышу тоже будет непросто первое время. Постепенно он привыкнет к няне, обзаведется друзьями, и важно, чтобы сейчас он чувствовал ее внимание и поддержку.

Все еще погруженная в мысли о сыне, она повернула на набережную и невольно похолодела при виде открывшейся ей картины. После дождей вода в реке поднялась и затопила дорогу. Сьюзан сбросила скорость, лихорадочно размышляя. Вода, судя по всему, доставала до середины колес, и ехать по набережной было делом, мягко говоря, рискованным. Развернуться и поехать в объезд оказалось очень непросто: позади уже выстроился ряд машин, исключая всякую возможность разворота. Сьюзан решила выждать момент, и тут огромный грузовик, водителю которого надоела нерешительность коллег, вышел из ряда и с ревом обогнал ее. Машину Сьюзан захлестнула большая, мутная волна, мотор чихнул и заглох. Какое-то время она сидела в полной тишине, не в силах поверить в происшедшее. Она попробовала включить зажигание — безрезультатно. Отчаянно вцепившись в рулевое колесо, она соображала: опоздать на прием — это худшее, что вообще можно себе представить. Какой подарок Кристоферу Лезерту! Теперь он вправе будет утверждать, что доктор Джилберт это не доктор Джилберт, а сто недоразумений, и куда бы она ни отправилась — с ней вечно что-нибудь случается.

Оставалось одно — выйти из машины, пожертвовав своими новыми туфлями. Обязательно заведу себе непромокаемую обувь для таких случаев, подумала она, опуская ноги в ледяную воду. Попытка завести мотор результатов не дала. Добравшись до ближайшей телефонной будки, она вызвала машину аварийной службы, а затем с замиранием сердца позвонила в Центр.

— К сожалению, сегодня я, по-видимому, опоздаю, — сообщила она, стараясь не показать своей подавленности. — Река вышла из берегов, и я застряла в пробке неподалеку от моста. В карбюратор попала вода, машина вышла из строя, но я постараюсь как можно скорее добраться до Центра.

Водители-мужчины помогли оттащить машину в сторону, и Сьюзан в ожидании помощи забралась в салон — промокшая и замерзшая. В сотый раз поглядывая на часы, она чуть не плакала оттого, что ее планы рухнули. Кристофер будет рвать и метать, подумала она, поежившись, и тут же увидела, как в некотором отдалении от нее останавливается серебристый «пежо» и из него выходит доктор Лезерт собственной персоной.

— Вы же говорили, что знаете эти места как свои пять пальцев, — сказал он неодобрительно, наблюдая, как к ним подчаливает потрепанный грузовичок аварийной службы.

— Говорила, — тихо, но упрямо ответила Сьюзан. — Просто я успела забыть, что река у нас с характером.

— Но с чего, извините, вас понесло в воду? Вы не догадывались, что мотор может заглохнуть?

— Все было бы нормально, если бы какой-то кретин на грузовике не окатил меня водой, — огрызнулась Сьюзан. — И потом, вы, можно подумать, никогда и ни в чем не ошибаетесь.

Она тут же пожалела о своих словах, но было поздно: Кристофер уже смотрел на нее с презрительным снисхождением.

— Спишем это на ваше взволнованное состояние, — бросил он.

— Да уж будьте добры, — язвительно отозвалась Сьюзан. — Вы такой идеальный, что должны проявлять снисхождение к нам, грешным.

Механик деликатно кашлянул, и она, спохватившись, осеклась.

— Боюсь, что сегодня у меня ничего не получится, — сообщил механик. — Придется отбуксировать машину в ближайший гараж.

— Но у меня в обрез времени, — схватилась за голову Сьюзан. — Я — врач, и через полчаса ко мне придут на прием больные.

Кристофер пристально посмотрел на механика:

— Вы не могли бы сами проследить за тем, чтобы машину доставили в гараж? — спросил он. — Мы были бы вам очень признательны, видите ли, у миссис Джилберт сегодня первый день работы на новом месте.