– Об этом, друг мой, мы узнаем, когда все свершится. И пусть простит нас Господь – по крайней мере, пусть поймет нас.

– Подожди-ка, мне звонят по мобильному телефону… Это Бруно. Ладно, конец связи, я тебе перезвоню.

– Карло!

– Бруно, я как раз собирался тебе звонить…

– Мне позвонила Мерседес… Это правда?

– Да.

– Я в Вене и немедленно вылетаю в Рим. Где мы встретимся?

– Бруно, подожди…

– Нет, я не буду ждать. Я прождал уже более шестидесяти лет, и раз он наконец появился, я не буду больше ждать ни одной минуты. Я хочу участвовать в этом, Карло, я хочу это сделать…

– Мы это сделаем. Хорошо, приезжай в Рим. А я сейчас еще раз позвоню Мерседес и Гансу.

– Мерседес уже поехала в аэропорт, а мой самолет вылетает из Вены через час. Поставь в известность Ганса.

– Я буду вас ждать у себя дома.

Был полдень. Чиприани подумал, что у него еще есть время пройтись по клинике и попросить своего секретаря отменить все, что было запланировано на ближайшие дни. Большинством его постоянных пациентов теперь занимался старший сын Антонино, однако некоторые давние приятели настаивали на том, чтобы Карло лично ставил им окончательный диагноз. Он вообще-то был не против потому что врачебная практика помогала ему поддерживать жизненный тонус и давала возможность по-прежнему ежедневно изучать тайны устройства и функционирования человеческого организма. Впрочем, в глубине души он знал, что на самом деле жизненная сила в нем поддерживается прежде всего мучительным желанием кое с кем поквитаться. Некогда он сказал себе, что не умрет, пока не сделает это, и сегодня утром в Ватикане, направляясь к исповедальне, он мысленно возблагодарил Бога за то, что Всевышний позволил ему дожить до этого долгожданного дня.

Карло почувствовал острую боль в груди. Нет, эта боль не была предвестником надвигающегося инфаркта – ее вызвало сильное беспокойство и нетерпение. К тому же он гневался на Бога, в которого не верил, однако часто взывал к нему и не менее часто его ругал, хотя и был уверен, что Господь не слышит. Он разозлился, снова поймав себя на том, что думает о Боге. Что ему до этого самого Бога? Тот ведь никогда ему не благоволил. Никогда. Бог оставлял его в те самые моменты, когда он больше всего в нем нуждался, когда он наивно полагал, что достаточно иметь веру – и можно спастись от ужасов окружающей действительности. Каким же он был наивным и глупым! Теперь же, безусловно, он задумывался о Боге лишь потому, что в преклонном возрасте человек осознает, что он все дальше и дальше от жизни и все ближе и ближе к смерти, и в ожидании неизбежного путешествия в небытие в глубине его души загораются искорки страха.

Он расплатился с таксистом, но на этот раз взял сдачу. Клиника, находившаяся в Париоли, спокойном и фешенебельном районе Рима, размещалась в четырехэтажном здании. В ней работало около двадцати врачей с узкой специализацией и еще человек десять специалистов широкого профиля. Это была его больница – плод проявленной им воли и его трудов. Его отец гордился бы им, а мать… Чиприани почувствовал, как увлажнились его глаза. Мать крепко обняла бы его и прошептала бы ему, что не существует ничего такого, чего он не смог бы достичь, что его воля – всемогуща, что…

– Добрый день, доктор.

Голос дежурного охранника клиники вернул его к действительности. Чиприани миновал входную дверь твердым шагом, с высоко поднятой головой, и направился в свой кабинет, находившийся на первом этаже. На ходу он здоровался с врачами, а еще пожал руку одному из идущих навстречу пациентов, который, узнав его, остановился. Посмотрев в конец коридора, Чиприани улыбнулся: там виднелась стройная фигура его дочери. Лара терпеливо слушала какую-то перепуганную женщину, крепко державшую за руку девочку-подростка. Лара ласково погладила девочку по голове и стала прощаться с женщиной. Она не заметила своего отца, а он не стал пытаться привлечь ее внимание: позже она все равно придет к нему за советом.

Чиприани вошел в приемную, из которой можно было пройти в его кабинет. Мария, его секретарша, оторвала взгляд от компьютера.

– Доктор, вы сегодня уж больно поздно! У меня целая куча звонков, на которые нужно срочно ответить, а еще вот-вот приедет синьор Берсини. Его уже полностью обследовали, и, хотя уверили в том, что у него железное здоровье, он хочет, чтобы его осмотрели именно вы, и…

– Мария, я осмотрю синьора Берсини, как только он приедет, однако все последующие визиты отменяются. Возможно, в течение ближайших нескольких дней я не буду никого принимать. Дело в том, что из-за границы приезжают мои старые друзья, и мне придется заниматься ими…

– Хорошо, доктор. А как долго мне никого не записывать к вам на прием?

– Еще не знаю. Я скажу вам об этом позже. Может, неделю, а может, и две… Мой сын здесь?

– Да, и ваша дочь тоже.

– Ее я уже видел. Мария, я жду звонка от директора агентства «Розыск и охрана». Когда он позвонит, немедленно соедините его со мной, даже если я в этот момент буду осматривать синьора Берсини. Вы поняли?

– Да, доктор, поняла, я так и сделаю. Хотите, чтобы я сейчас позвала вашего сына?

– Нет, не нужно. Он, должно быть, в операционной. Позовете его позже.

На столе в его кабинете аккуратной стопочкой лежали свежие газеты. Он взял одну из них и, бегло просмотрев последние страницы, нашел нужный ему заголовок: «Рим – всемирная столица археологии». В статье сообщалось о проводимом под эгидой ЮНЕСКО конгрессе, посвященном истокам человеческой цивилизации. В списке участников фигурировала фамилия человека, которого Чиприани и его друзья искали уже более полувека.

Как так получилось, что он вдруг появился здесь, в Риме? И где он был все это время? Может, он надеется, что о прошлом уже никто не вспоминает? Невозможно было даже представить, что этот человек будет участвовать во всемирном конгрессе, проводимом ЮНЕСКО.

Чиприани принял своего давнего пациента Сандро Берсини и с большим трудом заставил себя выслушать его жалобы. Он заверил Берсини, что здоровье у того просто железное (что, впрочем, было правдой), и, впервые в жизни не проявив должного такта, вежливо попросил его уйти, сославшись на то, что у него сегодня еще много пациентов.

Раздался телефонный звонок, и Чиприани невольно вздрогнул. Интуиция подсказала ему, что звонят из агентства «Розыск и охрана».

Директор агентства лаконично сообщил о результатах первых нескольких часов расследования. Он направил на место проведения конгресса шестерых своих лучших сотрудников.

Информация, которую сообщил директор агентства, удивила Карло Чиприани. Должно быть, произошла какая-то ошибка, если только не предположить, что…

Нуда, все понятно! Человек, которого они искали, старше их по возрасту, и у него, конечно же, есть дети и внуки…

Он вдруг почувствовал разочарование, а затем ощутил, что его охватывает бешенство: ему показалось, что его попросту надули. Он уже было поверил, что этот подонок снова попал в их поле зрения, а теперь оказалось, что это был вовсе не он. Однако внутренний голос все же подсказывал Чиприани, что теперь они были очень близки к тому, чтобы найти этого человека, – близки, как никогда. Поэтому он попросил директора агентства «Розыск и охрана» продолжать наблюдение и попытаться раздобыть как можно, больше информации – чего бы это ни стоило.

– Папа…

Он и не заметил, как в его кабинет зашел Антонино. Карло тут же попытался придать своему лицу спокойное выражение, потому что почувствовал, что сын смотрит на него озабоченно.

– Как дела, сынок?

– Как всегда, хорошо. А ты о чем задумался? Ты даже не заметил, как я вошел.

– У тебя все та же дурная привычка – как в детстве: ты заходишь, не постучав в дверь.

– Да ладно, папа, не придирайся!

– А я что, придираюсь?

– Да, и тем самым выдаешь себя… Я тебя прекрасно знаю и по твоим придиркам понимаю, что сегодня события развивались не так, как тебе хотелось бы. Так что все-таки произошло?