— С-сэр, — заикаясь, пробормотал тот, сжимаясь под взглядом Киана в упор. Доктор О'Рейли славился своей жёсткостью в операционной. Если вы облажались хотя бы раз, то это вполне могло стать концом вашей карьеры и означать, что вы не попадёте в операционную в течение нескольких следующих месяцев. Уже сама возможность стоять в одной комнате с Кианом, была для интерна достижением. Дженсон знал, что заслужил это — через несколько дней он должен был сдавать письменный экзамен для получения вида на жительство. В их больницу будут приходить новые толпы интернов, но такие врачи-интерны, как он, считаются лучшими кандидатурами для ассистирования штатным хирургам во время операций.

— Вы будете заканчивать. — Киан просто отдал приказ, а затем кивнул пожилой операционной сестре, что готов начинать.

Сердце Кэмерона в груди затрепетало и сделало тройное сальто прежде, чем вернуться обратно. Заканчивать! Он будет заканчивать одну из операций доктора О'Рейли! Конечно, это был просто случай с кардиостимулятором, но, насколько он знал, никто другой из его класса не был удостоен такой чести. Внутри зашевелилась легкая паника и на лбу выступил пот. Флуоресцентные лампы над головой светили прямо на него, сильно нагревая комнату.

— Прекратите елозить, Дженсон. Это только несколько швов. Это я буду делать настоящую работу, а не вы. Если вы не можете справиться с несколькими швами самостоятельно, вы, чёрт побери, ошиблись с выбором профессии.

Пристыженный Кэмерон один раз кивнул и вздохнул, чтобы успокоить нервы. «Парень давай, будь мужиком, чёртов идиот.Если ты облажаешься, тебе конец».

Вся процедура заняла менее тридцати минут, и Киан остался доволен результатом. Отступив от операционного стола, он жестом предложил Дженсону занять его место. Он никогда никому не признавался, но Дженсон был одним из немногих интернов в его группе, который на самом деле обещал стать хоть немного приличным хирургом.

Направляясь к двери, Киан начал снимать перчатки. Возможно, он даже подумает о том, чтобы взять парнишку под своё крыло. Было бы даже интересно иметь протеже. Звук тревоги от одного из мониторов заставил его развернуться. Генри умирал.

— Чёрт! — выругался доктор, и, когда медсестра надела на него другую пару перчаток, он помчался обратно к столу. Дженсон уже начал делать массаж сердца, когда Киан жёстко оттолкнул помощника и тот отлетел влево.

— Уберите его отсюда! — приказал он одному из интернов, Кемпу или как там, черт возьми, его звали. Киан с силой массировал Генри грудную клетку, взглядом прожигая дыры в его черепе. — Твою ж мать! Не смей у меня умирать, старик.

Камерон переминался с ноги на ногу, не зная, что делать. Он едва коснулся пациента, когда на мониторах внезапно сработала тревога и начался приступ.

— Доктор О'Рейли, клянусь, я едва его коснулся. Я только начал накладывать швы, когда у него произошла остановка. Должно быть что-то случилось с кардиостимулятором. Я…, — Дженсон резко прервался под яростным взглядом Киана. Он не говорил ни слова, просто уставился на него своими темными глазами, ставшими черными как ночь, и продолжал делать массаж сердца.

По спине Кэмерона побежал озноб. Движений Киана, наполненных явной жесткостью, было достаточно, чтобы Кэмерон испугался до смерти, но вместе с суровым ледяным презрениям, обрушившимся на него, ему стало откровенно страшно.

— Вон отсюда! — Голос Киана был холодным и твердым как сталь. Он говорил почти шепотом, но это возымело эффект выстрела в тело Кэмерона. Тот попятился назад, споткнулся, наступив кому-то на ногу — он даже не понял кому — и неуклюже пробрался к раздвижным стеклянным дверям. Оказавшись в предоперационной, он сдернул маску с лица и начал хватать воздух ртом, как будто только что пробежал марафон. Из окна над раковиной для обработки рук он наблюдал за бешенной активностью в операционной и, когда линия на мониторе дёрнулась, у него вспыхнула надежда, но тут же погасла, когда пульс Генри на мониторе превратился в ровную линию.

Крики Киана вколоть пациенту эпинефрин были слышны через стены. Но через несколько минут все в комнате остановились и одна из медсестер деликатно отключила звуковой монитор.

— Время смерти 19 часов 53 минуты, – выходя, рявкнул Киан. В каждом его шаге в сторону дверей чувствовалось, что он взбешен. Обнаружив снаружи застывшего на месте Кэмерона, он резанул по нему ледяным взглядом, причиняя почти физическую боль. Он не сказал ни слова, пренебрежительное обхождение говорило само за себя. Теперь для него Кэмерон стал ненужным, невидимым, заменимым. Его карьера в кардиологии закончилась, и они оба об этом знали. Независимо от того, виноват Кэмерон или нет, Киан все равно будет винить его в смерти, просто за то, что он последним касался Генри. Рейнольдс вошел в комнату, и в его глазах проскользнуло сочувствие.

— Боюсь, он не забудет об этом, приятель. Генри очень много для него значил. — Тебе — пиздец! — сказал Рейнольдс.

— Да. Да, я знаю, — ответил Кэмерон. И они оба наблюдали, как Киан шёл по коридору, яростно отпечатывая каждый свой шаг.

Киан не останавливаясь, вышел за стены больницы и добрался до своей машины. Он открыл гладкий, серебристый багажник «Ягуара», взял оттуда толстую, черную кожаную папку и закрыл его. Скользнув на водительское кресло, он расстегнул папку и пролистал содержимое. Задержав взгляд на глянцевой цветной фотографии привлекательной женщины средних лет, он прочитал текст внизу.

Салли Поуп, 47 лет

Адрес: 147 Хадсон Стрит, Стейтен-Айленд

Профессия: приемная мать

Информация: арестована и осуждена по обвинению в растлении малолетних детей, торговле людьми, по одному пункту обвинения — смерть при подозрительных обстоятельствах. Все обвинения были сняты до суда из-за отсутствия убедительных доказательств.

Пролистав страницы досье, он увидел фотографии нескольких детей и девушек-подростков. Возле фотографий были прикреплены газетные вырезки, в которых подробно описывался арест, расследование и последующее снятие всех обвинений, что сделало Салли свободной женщиной. Несправедливость, которую Киан терпеть не мог. Он всмотрелся в одну из фотографий маленькой девочки, чуть старше четырех лет, избитой так сильно, что оба глаза не открывались от отёков. Она была крошечной и покрытой с ног до головы синяками. Несколько молочных зубов были выбиты, что вызвало отек вокруг маленького ротика. В медицинском заключении значилось, что дополнительно к жестокому избиению она подвергалась сексуальному насилию. Отвращение вызвало во рту горечь при мысли, что эта тварь разгуливает на свободе, а этому маленькому ребенку при таких травмах придется долго восстанавливаться, если малышка вообще когда-нибудь полностью оправиться от них.

Он принял решение, бросил папку на пассажирское сиденье и ввел домашний адрес Салли в GPS-навигатор. Время охоты настало. Дав злости «зеленый свет», он включил классическую музыку, увеличив громкость до сокрушительных децибелов, и повел машину в сторону своей жертвы. Именно в такие ночи он сбрасывал маску, которую видели все в повседневной жизни. Исчезал профессионал масштаба «лучше, чем сам Господь Бог», а на его месте из глубин появлялся монстр. Тот, кто жаждал охоты, азарта, ощущений теплой, липкой крови, капающей с пальцев. Две части его личности, воюющие друг с другом, одна, наделенная силой исцелять, другая — заканчивать жизнь самыми мучительными способами. Сегодня вечером наступило время выпустить дьявола на прогулку. Возможно, Салли и избежала кошмарного пожизненного заключения, но, чёрт возьми, ей предстояло пережить непохожий на что-либо известное ей ранее ад. Его ад.

Навигатор привел его к ряду жилых домов, и он остановился через дорогу от дома номер 147. Согласно информации в папке, сейчас Салли живет одна, но в течение следующих нескольких недель она будет восстановлена в правах, чтобы снова стать приемной матерью. Если он хочет помешать ей приблизиться к ещё одному ребенку, ему нужно действовать быстро. Киан обдумывал свой следующий шаг, когда прозвучал звуковой сигнал о входящем сообщении. Он взял телефон с консоли.