Уже через пару дней она была в курсе всех местных сплетен и, улучив свободную минуту, тотчас бежала к Анне, чтобы сообщить ей какую-нибудь сногсшибательную новость.

— Ты с Галиной поосторожней! — наставляла она подругу. — Та еще крыса.

— А ты-то откуда знаешь? Ты ведь с ней и пары слов не сказала: добрый день, добрый вечер. — Анна всякий раз удивлялась информированности подруги.

— Знаю, раз говорю! Она — любовница Осокина. А теперь он на тебя глаз положил. Ты ей только повод дай — с потрохами сожрет!

— Ты что, с ума сошла? С чего ты взяла, что Олег Викторович на меня глаз положил? — сказала и покраснела. Сама почувствовала, что вышло слишком уж фальшиво. Она и сама уже думала об этом. Единственное более-менее правдоподобное объяснение всего происходящего с ней Анна видела в том, что Осокин решил сделать из нее свою фаворитку. Увидел фотографию, чем-то она ему приглянулась, вот и пригласил. Но пока он даже не намекал на то, что от Анны потребуется нечто большее, чем добросовестное выполнение своих служебных обязанностей. Возмущаться до поры до времени было бы просто глупо. Анна уже думала над тем, как дать понять Осокину, что если он на что-то надеется, то совершенно зря. И каждый раз их разговор, который она мысленно выстраивала, получался примерно следующим.

«Олег Викторович! Я хочу вас сразу предупредить: если вы имеете какие-то свои, личные планы относительно меня…»

Осокин изумленно вскидывает брови:

«Относительно вас?! Бог с вами, Анна Николаевна! Как вам такая глупость в голову-то могла прийти?»

Лариску реакция Анны очень забавляла.

— Ну хоть передо мной-то не надо картину гнать, а? Что, было уже что-то?

Анна смущенно мотнула головой.

— Значит, будет, — обещала Лариска.

— Не будет!

— Будет-будет! Что, зря, что ли, он тебя из твоего Крыжопинска выписывал? И не вздумай упрямиться! В таких случаях ты не о себе, ты о дочке думай — ей лечиться надо. — Лариска вдруг замолчала, сморщила лоб. — Подожди! О чем я говорила? А! Насчет Галины! С этой крысой все время начеку надо быть. Станет в подружки лезть — пресекай любые попытки. Все говорят: она тебе еще устроит красивую жизнь!

— Перестань! — начинала сердиться Анна. — Ты ведь ее не знаешь совсем.

— А ты знаешь?

— А я знаю! Я с ней десять дней уже с утра до вечера.

— За десять дней такую крысу узнать невозможно! — нравоучительно вещала Лариска.

Зато когда в кабинет входила Галина, подруга мгновенно расплывалась в улыбке:

— Ну и как тут моя Анечка? Вы уж научите ее как следует. Мы с ней на вас очень надеемся.

То, что Галина — любовница Осокина, Анна давно уже поняла. По тому, как подчеркнуто строго они общаются на работе, по многозначительным взглядам и намекам, понятным якобы им одним. Но главное, она чувствовала, спиной ощущала, как внутренне напрягается Галина, когда Осокин разговаривает с Анной.

«А ведь напрягается, — думала Анна. — И совершенно напрасно. Но как ей это объяснить? Не подойдешь ведь, не скажешь, мол, так и так, зря ты, Галина, думаешь, что у меня с Олегом роман. Нет у меня с ним никакого романа».

Анна невольно улыбнулась: «Тогда уж у нее последние сомнения отпадут. Подумает: ага, я, значит, с ней опытом делюсь, профессии обучаю, а она в это время любимого мужчину у меня уводит.»

— Анна Николаевна, чему это вы так мило улыбаетесь? — обратился к ней Осокин, останавливая лошадь. — Что-нибудь приятное вспомнили?

Анна почувствовала, что краснеет. Пробормотала:

— Да нет, просто погода хорошая. Настроение. Стелла тоже остановилась — без каких либо усилий со стороны Анны. Неторопливо опустив голову, лениво ущипнула немного травки. Но жевать не стала — либо проглотила не жуя, либо, как хомяк, положила за щеку, про запас.

— Да-а, погодка отличная! — Осокин, запрокинув голову, посмотрел на ярко-голубое, безоблачное небо. — Анна Николаевна, а вы когда-нибудь любили? Анна слегка напряглась.

— Конечно. Я любила своего мужа. — Она постаралась придать голосу необходимую толику отстраненной, подернутой дымкой времени печали.

Осокин пристально взглянул на нее. Иронично прищурился:

— Муж — это понятно. А так, чтоб по-настоящему, а? Чтобы как в омут с головой? Как внезапное помешательство? Это ведь как бывает: живешь себе и живешь, все тихо, привычно. Ни о чем таком и не думаешь. И вдруг увидел — и все! Уже себя не контролируешь. Словно кто-то свыше тебя ведет, какая-то неведомая сила.

Анна ответила со сдержанной улыбкой:

— Ну, это только в романах. Или в кино. В жизни обычно все проще бывает.

Ее собеседник неожиданно рассмеялся. Весело, беззаботно.

— Да, Анна Николаевна, вы, к сожалению, правы. В жизни все проще. А жаль! — Он взглянул на часы. — Ну что, пора возвращаться?

«Пронесло, — облегченно кивнула Анна. — А он умен. Возможно, это был первый заход. Будет ли второй?»

— Вот-вот! — подбодрил ее Олег. — Правильно! Думайте о своем, на езде старайтесь не зацикливаться. Тогда все получится естественно. Лошадь ведь чувствует ваше напряжение. А ну-ка…

Он пришпорил свою вороную, и Стелла, к которой Анна уже успела проникнуться доверием, рванула за ними. Все наставления и посторонние мысли тут же вылетели из головы женщины.

Галина пристально вглядывалась в силуэты появившихся из-за деревьев всадников. «Ну, конечно, вместе! — зло усмехнулась она. — Если уезжали вместе, почему возвращаться-то они должны по отдельности?»

Веточка, которую Галина держала в руках, громко хрустнула. Она невольно оглянулась вокруг. Площадка перед конюшней была пуста, если не считать Игоря, личного охранника-водителя Осокина. Тот стоял в нескольких метрах от скамейки, привалившись плечом к стене, и казалось, спал с открытыми глазами. Ну этот не в счет.

К счастью, пользуясь отсутствием Нестерова, большая часть сотрудников и сотрудниц пренебрегли строгим указанием шефа и предпочли конным прогулкам по лесу пешие походы по близлежащим магазинам. Остальные уже разошлись, и Галина надеялась, что свидетелей ее унижения не будет.

Но она ошиблась. Как по мановению волшебной палочки из конюшни появилась Алла Георгиевна, или просто Алла, вторая записная красотка в их фирме. Их с Галиной негласное соревнование было скорее игрой, чем серьезным конфликтом, хотя сил ему они обе отдавали много.

Она села рядом на скамейку. Громко, сочувственно вздохнула:

— Почему все мужики кобели такие, а?

Галина вскинула брови:

— У тебя проблемы?

— Да брось ты, Галь! — Алла дружелюбно улыбнулась. — Что, я слепая? Всем же ясно, что лучше тебя на эту должность кандидатуры не найти. И вдруг откуда-то эта курица деревенская. Ясно ведь, что не просто так. А тут еще Олег все время возле нее увивается.

Галина рассмеялась. Впрочем, весьма принужденно:

— Ну что ты болтаешь? Перестань сплетни собирать. У нас с Олегом прекрасные отношения. Естественно, он заботится, чтобы у Павла Андреевича был грамотный референт, тем более что он сам рекомендовал ее на эту должность.

— Вот-вот, — пробурчала Алла. — Тебе же еще и мозги ей вправлять приходится. Чтоб она хоть в чем-нибудь, кроме своих коров с курами, разбираться начала. — Ее заметно расстроило то обстоятельство, что не удалось втянуть Галину в задушевный разговор.

— Вообще-то она не из деревни, а из города. И специалист из нее получается очень грамотный, — сухо сообщила Галина, давая понять, что не намерена продолжать этот разговор.

Анна и Олег уже подъезжали к конюшне. Осокин приветственно помахал девушкам рукой. Те улыбнулись в ответ, поднялись.

Олег спешился. Остановил мигом ожившего Игоря и сам помог Анне слезть с лошади. Автоматически чмокнул подошедшую Галину в подставленную щеку и нахмурился. Ему явно не понравилось, что Галина так демонстративно заявляет о своих правах на него.

— Ты все еще здесь? Почему на работу не едешь? — не глядя спросил он.

— Тебя… вас жду.

— А что нас ждать? Дел нет, что ли? Завтра Павел Андреевич приезжает, забыла?