— Я не знаю.

— Погодите с вашим «сюрпризом»! Меня из редакции уволили.

Наташка надулась и отошла в угол.

— Как? Почему?

Анна развела руками:

— Строительная фирма «Гравис» перевела им деньги, чтобы они отпустили ценного специалиста. А специалист — это я.

— Куда отпустили?

— В Москву, Володя, в Москву! Оказывается, я выиграла конкурс на замещение вакантной должности переводчика-референта.

— Я что-то не понимаю…

— А ты думаешь, я понимаю? Смотри сюда. — Она подвинула к нему толстый конверт из плотной бумаги, лежавший на столе.

На конверте был напечатан Анин адрес. Володя медленно придвинул его к себе, потянул за отклеенный угол и оторопел. На стол выпала солидная пачка стодолларовых купюр — с первого взгляда было понятно, что там не одна и не две тысячи баксов, ставших с определенного момента второй национальной валютой в России. Или даже первой, учитывая ее стойкость к инфляции.

— Это мне принесли два дня назад. В тот же день, когда редакция известила, что «отказывается от моих услуг».

— Фальшивые? — то ли спрашивая, то ли утверждая сказал Володя.

Анна отрицательно покачала головой:

— Нет. Я носила проверять несколько купюр. А с ними вот это: «Предлагаем Вам прибыть к месту работы в недельный срок. К настоящему уведомлению прилагаются подъемные для решения бытовых проблем, связанных с переменой места жительства…»

Володя оторвал от листка оторопевший взгляд:

— Какого места жительства?

— Володя! — терпеливо, как ребенку, она принялась объяснять сначала. — Меня приглашают на работу в Москву. Квартирой обещают обеспечить.

— И садиком для меня! Специальный такой садик, где детишек лечат! — подала голос Наташка.

— Это ошибка какая-то! Или… что?

Анна, следившая за его липом, грустно кивнула:

— Вот и мне кажется, что скорее ошибка, чем «или что»…

В ее голосе послышалась вдруг усталость. Анна отошла к Наташе, прижала ее голову к себе.

— Нет, миленькая, специальный садик — это не для нас.

Но доллары тем не менее лежали на столе. Реальные, настоящие бумажки, которые могли обеспечить несколько месяцев, а то и лет нормальной жизни для нее и дочери. При том что, если верить письму, это были только «подъемные для решения бытовых проблем». Да, с их помощью в нынешней России можно решить множество бытовых проблем.

— А ты знаешь этих людей, эту фирму? Ты с ними встречалась?

Анна покачала головой. Володя решительно взял конверт, принялся изучать его и адрес сверху.

— А откуда они взяли адрес?

— Я не знаю. — Анна снова села за стол. — Возможно, его дала Лариска.

— Лариска?

— Да. Лариска Богемская, моя однокашница по институту. Звоню ей второй день в Москву, телефон не отвечает.

— Но если бы она дала ваш адрес, то предупредила бы, наверное?

Анна улыбнулась:

— Совсем необязательно. Это Лариску нужно знать. Теперь уже Володя поднялся и заходил по комнате.

Анна и Наташка послушно поворачивали за ним головы.

— Что ты собираешься делать? — не глядя на них, спросил он.

Анна пожала плечами:

— Я не знаю. С одной стороны, мне здесь ничего не светит. А там они обещают… — она показала рукой на бумаги. — И Наташу лечить надо.

— Обещание недорого стоит.

— Но ведь они прислали деньги.

— Которые могут потребовать обратно, если это ошибка. Ты тратила что-нибудь?

— Нет.

Они снова замолчали.

— Ну все, поговорили? — вмешалась Наташка. — А теперь давайте «киндер-сюрприз»!

Прошло несколько дней. Анне удалось дозвониться до фирмы — по телефону указанному в извещении. Женщина, ответившая ей, подтвердила, что это офис строительной компании «Гравис», что у них действительно был недавно объявлен конкурс на замещение должности референта. Но результата она не знает.

— Мне прислали извещение, — заторопилась Анна, почувствовав по голосу женщины, что та собирается положить трубку. — И там сказано, будто я прошла конкурс.

Последовала легкая пауза, за которой улавливалось удивление.

— Откуда вы говорите?

— Из Шацка. Я живу здесь. Мне прислали сначала анкету.

— Ваша фамилия?

— Корнеева.

— Подождите минутку.

Нежные колокольчики принялись отзванивать в трубке полонез Огинского. Длилось это долго — мелодия успела повториться раз шесть, прежде чем сменилась густым баритоном:

— Добрый день, Анна Николаевна! Рад вас слышать! Какие-нибудь проблемы?

Слово «проблемы» прозвучало так, что Анна сразу вспомнила замечание о «бытовых проблемах» из письма. Отвечающий, видимо, все привык решать легко — и понятно, каким образом.

— Нет, — поспешно ответила она. — Я просто хотела уточнить, нет ли ошибки.

— Никаких ошибок! — весомо ответил баритон. — Деньги получили?

— Да…

— Отлично! Квартира вас ждет. А если захотите прихватить что-то из мебели, мы закажем машину.

— Нет-нет, спасибо, я сама.

— Только не задерживайтесь надолго.

— Простите, — Анна набралась мужества, — а Лариса Богемская случайно у вас не работает?

— У меня сейчас под рукой нет данных обо всех сотрудниках. Как срочно вам нужна эта информация?

— Нет-нет, не срочно! Не беспокойтесь! Извините, спасибо, до свидания!

Только положив трубку, Анна перевела дух.

Разговор не успокоил ее, скорее наоборот. За мягким густым баритоном она угадывала человека-машину. Жесткую, неумолимую. Как он ответил? «Как срочно вам нужна информация?» Если кто-то из имеющих на это право интересовался ее персоной, то можно не сомневаться, что к назначенному сроку он знал о ней все. Наверняка интересовался. А она, стало быть, теперь имеет это право?

Нет, ошибки здесь ожидать не приходится. Значит, все-таки Лариска? Почему же у нее так упорно молчит телефон, который Богемская дала несколькими месяцами раньше? Правда, адрес она тоже написала на том же листке, что и телефонный номер. Съездить туда? А на кого оставить малышку?

У Анны созрело решение. Она узнает у Володи, когда тот будет отдыхать между рейсами — обычно водителям давали дня два. И попросит его побыть с Наташкой. Вряд ли поиски Ларисы займут более суток — вечером она должна вернуться домой. А если не вернется или, скажем, живет уже в другом месте, то она, Анна, сама зайдет в фирму «Гравис». И там уже будет ясно: то ли возвращать свалившиеся на голову деньги и ехать ни с чем обратно в Шацк, то ли… А что скрывается за этим вторым «то ли», она и представить себе не могла.

Но жизнь, как водится, внесла и в этот план свои поправки.

Вечером вместо Володи пришел Сергей Иванович. Выглядел он необычно — костюм, галстук, белая, тщательно отглаженная рубашка. Смущенно потоптавшись у входа, он откашлялся в кулак, присел на маленький Наташкин стульчик у входа.

— Почему вы не проходите, Сергей Иванович? — приветливо спросила удивленная Анна. — Вы спешите?

— Нет. То есть спешу… немного.

И опять замолчал. Анна не торопила его. Она поняла, что старый шофер пришел неспроста, хотя и не догадывалась о цели этого позднего визита.

— Наташка, — наконец сказал он, — ну-ка поди сюда.

Из глубины кармана он извлек шоколадное яйцо в серебристой обертке, вложил его в руку девочке.

— Пойди к себе, скушай. Или поиграй.

Это тоже было странно. Сергей Иванович чаще приносил фрукты — яблоки, апельсины. Наташка тоже почувствовала необычность ситуации, сделала серьезное лицо, ушла в спальню. Но Сергей Иванович все молчал на своем стульчике.

— Вы хотите мне что-то сказать? — решила помочь ему Анна.

— Черт бы его подрал, — вдруг сказал Сергей Иванович. — Ставит меня в неловкое положение.

— Кто? Кого ставит?

Он закряхтел, поднялся.

— Словом, Анна, это не жизнь. Сама знаешь, время какое сейчас. Ребенка поднять трудно, одной тем более. Ну месяц, ну два… Тебе это… опора нужна, понятно?

— Не очень. Вы про какую опору?

— Да про Володьку, будь он неладен! Пристал как банный лист! Я к тебе вроде как сватом от него. Он сам не может, говорит, чтобы я сначала спросил. Теперь понимаешь?