Сразу же после 1933 года Геринг начал тратить гигантские суммы на обустройство тех казенных зданий, куда вселялись его ведомства (прусское правительство и министерство авиации), на перестройку казенных квартир, на возведение собственных дворцов. В главном здании министерства авиации почти 3000 комнат. Соединив четыре зала, Геринг сделал себе кабинет размером с аэродром; его письменный стол величиной в пять квадратных метров, кресла, обитые вишневым бархатом и украшенные золотой тесьмой, также имели необыкновенные габариты.

Кроме того он захватил, или купил, или взял в качестве «подарка» множество других крупных владений, в частности, огромный кусок земли в Оберзальцбурге (Бавария), неподалеку от Бергхофа, имения фюрера. Баварское правительство «подарило» ему еще одно поместье в Хохрейте. Заграбастал он и замок Вельденштайн, в котором жил в юности.

Купив (за взятки) поместье Вальдхоф в 80 километрах от Берлина, он переименовал его в «Каринхал» (в память о первой жене Карин), возвел там дворец, поражавший всех роскошью и безвкусицей, - чрезмерно огромный, вульгарный, гротескный – совсем как его хозяин!

Для постройки Герман затребовал 15 миллионов марок (по тем ценам нечто небывалое!) от министерства авиации и прусского правительства. В этом поистине уникальном дворце вестибюль был шириной 50 и длиной 150 метров. Кроме огромного салона министр авиации построил две гостиных – золотую и серебряную.

- В них я выставлял подарки, «преподнесенные моим народом», - успел вставить словечко Геринг, который слушал про свои роскошества с нескрываемым удовольствием.

- Дизайнеры проектировали не только мебель для дворца (на каждом предмете был «герб» Геринга, который дипломаты прозвали «сборная солянка»), но и униформы для его лесников и ливреи для челяди. Камердинеры рейхсмаршала носили золотистые камзолы, штаны до колен и гамаши – все а-ля XVIII век. Обои были из пергамента, хрустальные люстры – огромных размеров, канделябры – золотые, настенные ковры – неслыханной ценности. Во внутреннем дворе били фонтаны, подсвеченные прожекторами. В аллеях на каждом шагу стояли мраморные статуи. Из всей Европы сюда свозился антиквариат – старинные вазы и ковры, скульптуры и безделушки, слоновая кость, золото, янтарь. Эмиссары Геринга сперва скупали полотна старых мастеров, потом просто крали их из частных коллекций, музеев и картинных галерей.

Одна из секретарш Германа, фройляйн Грудтман, вставила словечко:

- Я вела толстые конторские книги, в которых записывала все сокровища, попадавшие тем или иным путем в руки моего патрона. В них – нескончаемые списки «дарителей»: немцев и иностранцев, послов и шпионов, аристократов и министров, издателей и промышленников масштаба Фрика, Тенгельмана, Круппа, бургомистров буквально всех немецких городов.

- Нетрудно догадаться, что подарки эти – попросту взятки, - прокомментировал Геббельс. - Во всех домах, где жил Геринг, обязательно предусматривались клетки для львов: за 12 лет этот хапуга «воспитал» 7 хищников. Время от времени в присутствии почетных гостей (однажды это были сыновья Муссолини и их жены, в другой раз – министр иностранных дел Австрии Гвидо Шмидт) новоявленный укротитель появлялся в сопровождении крупного льва и с ухмылкой наблюдал, как визжат дамы и бледнеют мужчины. Даже в прусский совет министров его председатель зачастую приводил своих желтых кошек. Не зря Геринга подхалимы окрестили титулом «Король - Солнце», как Людовика XIV!

- И я горжусь этим! - напыжился рейхсмаршал почище индюка. Столь неприкрытая наглость обозлила Геббельса того пуще!

- Чтобы еще раз подчеркнуть свое величие, эта «слоновья задница» создала к северу от Берлина в Шорфхайде роскошную резиденцию, строительство которой обошлось в десятки миллионов марок. В «Каринхале» он достроил кинозал, спортзал, огромный зал для приемов и русскую баню...

- Почему, кстати, именно такую, а не финскую или турецкую? - встрепенулся рейхсфюрер СС. - Может, Герман – тайный русофил или советский шпион?

- Не смешите меня, Гиммлер! - подал голос фюрер.

- Все мы, лидеры рейха, не пренебрегали роскошью, но до Геринга всем нам далеко! - министр пропаганды не уставал резать правду-матку. - Для поездок «на фронт» он оборудовал специальный поезд (кодовое название «Азия»). В вагонах были деревянная обшивка, настенные ковры; в одном вмонтировали огромную ванну. В нескольких вагонах везли личные вещи рейхсмаршала. Наконец, к поезду прицепили товарную платформу для его автомашин: двух «бьюиков», двух «фордов-меркуриев», «ситроена», «форда»-грузовика и двух «даймлер-бенц» - одного спортивного типа, второго – вездехода. В специальном вагоне помещалась парихмахерская, сильно смахивавшая на туалет примадонны: там было все необходимое для макияжа, а также «горное солнце», лампы «солюкс» и т.д.

Вскоре к спецпоезду прибавились новые вагоны, поскольку Геринг поместил рядом с собой свой «малый генеральный штаб», куда входили либо старые летчики, асы Первой мировой войны, очень мало смыслящие в совеременной тактике воздушных боев, либо молодые прохвосты, славящие таланты своего босса и помогавшие ему пополнять его коллекции. В спецпоезде царили «демократические» порядки: в вагоне-ресторане №1 генералов кормили икрой и поили дорогими винами совершенно бесплатно, зато в вагоне-ресторане №2 офицеры попроще ели куда более скромную еду за собственные деньги.

- Совсем как у нас в обкоме или в ЦК КПСС! - громко понастальгировал Ельцин.

- Могу поспорить: то, что Вы услышите дальше, не мог придумать никто другой ни в рейхе, ни в СССР, - тожественно заявил Геббельс, всем своим видом показывая, что готовит сюрприз. - Уборная в поезде была... одна – для Геринга, и важные особы бегали по нужде в лес за колючую проволоку, где для них были устроены отхожие места типа «нужник»...

- Я их приучал к суровым боевым условиям! - радостно захохотал жирный Герман.

- Может быть, только вот Ваш поезд на фронт не ездил, его постоянное место оказалось поблизости от... Потсдама. «Азия» курсировал между Берлином, Берхтесгаденом, Парижем, Римом, Гаагой, Амстердамом. Жирный Геринг вызывал генералов и показывал им свои парчовые халаты, перстни, его вторая супруга Эмми приглашала сотни приятельниц «на чашку кофе». В голодной стране говорили, что столы у нее ломятся от самых изысканных угощений...

- Клевета! В январе 1942 года я лично занимался военными действиями!

- Поехали на фронт, сели за штурвал самолета? - предположил Ницше. Его тут же опроверг министр пропаганды:

- Как бы не так! Герман стал бороться с «изменниками», которые, дескать, виноваты во всем, возглавил военный трибунал и присудил к смерти генерала Штумме и его начальника штаба полковника Франке, потерпевших поражение в Северной Африке. И наконец, когда гестапо в сентябре 1942 года раскрыло шпионскую советскую организацию «Красная капелла» под руководством Шульце-Бойзена, служившего в геринговском министерстве авиации, «слоновья задница» предложила одного из подпольщиков повесить на глазах у его товарищей, а всех остальных расстрелять и приговор обнародовать. Вот и все «военные заслуги» командующего люфтваффе! Как опозорилась авиация в войну, я рассказывать не стану, чтобы не расстраивать фюрера и товарищей по партии. Зато никто в Германии не жил так роскошно, как ее премьер-министр! - воскликнул лейб-пропагандист рейха.

- Я никогда не был в восторге от образа жизни своего премьера, - с горестным видом изобразил вздох Гитлер. - Как-то я заметил: «Мой Бергхоф, конечно, не может сравниться с этими домами Геринга. В лучшем случае, он мог бы служить ему садовым домиком».

- Какое образное сравнение, майн фюрер! - восхитился Геббельс. - Но, с Вашего разрешения, я продолжу свою филиппику, то бишь обличение. Помимо наркотиков и удовлетворения своих прихотей у Геринга было еще несколько любимых занятий. Он являлся заядлым охотником и обожал появляться на публике в охотничьем костюме из кожи с луком и стрелами. Много времени уделял своему «грандиозному» проекту – электрической железной дороге. Все остальное время рылся в «бриллиантовой корзине» - перебирал коллекцию наворованных драгоценных камней и украшений.