- Господин барон! На горизонте много парусов.

  Шура расстопорил люк. Вот оно - вмешательство попаданцев. Соединённая англо-французская эскадра припёрлась раньше, чем в известной истории. А они с Мыколой рассчитывали, что неделя в запасе.

  - Кончились наши учения, господин мичман. Полагаю, ближайшая ночь покажет, стоим ли мы доверия Его Императорского Величества или зря скоморошничали полгода. Извольте отвести корабль к буксиру. Да, прошу прощения. Аттестацию вы выдержали успешно.

  Моряк коротко поклонился. По глазам видно - для него важнее, чтобы результат экзамена подтвердили французы.

  На берегу Шура вцепился в соучастника. Тот развёл руками.

  - Понимаю твоё нетерпение. Но быстро довести до рабочего состояния мы сможем лишь две лодки. Так что на ближайшую ночь - только "единичка" и "двойка". Остальные две хорошо если завтра к вечеру успеют.

  И совершенно глупо пускать не опробованную субмарину в бой. Она от мелких грехов сборки скорее погибнет, чем от вражьего огня.

  - Твою ж мать! - самозваный барон за голову схватился. Только в романах один или два корабля хоть что-то решают. Бои выигрывают эскадры, войны - большой флот. Вон, "Бисмарк" на пару с "Ойгеном" затеял пободаться с Роял Нави и даже утопил "Худ". Совсем немного времени прошло - и от огромного линкора только круги на воде. А деревянные подобия подводных лодок ох как далеки от "Бисмарка". - Но не сидеть же сложа руки!

  - Верно, Алекс. Я беру Кудесникова, четырёх матросов, двух кондукторов и перегоняю готовые лодки в центр Одессы. Прихвачу побольше зарядов и батарей, повезёт - пару рейсов осилим, ночи длинные. А ты трудись! Завтра к вечеру жду на подмогу.

  Машка, которой изрядно надоел барачный быт отряда подплава, тоже запросилась в Одессу. Ей захотелось поглядеть, как воюет очаровательный подполковник из будущего.

  Она вернулась после обеда, опухшая от слёз. Шура уже знал, что обе лодки сделали по два выхода, со второго пришла лишь одна. Но и союзнички не досчитались двух фрегатов.

  - Боже, как чувствовала! Он только рукой помахал... Усталые поди, всю ночь педали крутили. Куда он попёрся... Слушай, что с Колей случилось, вдруг он жив?

  - Не знаю. Вряд ли, - Карманов расстроился не меньше её. - Возможна тысяча причин. Нырнул глубоко, ударился о камни. Корпус деревянный, а вокруг Одессы мелко. Через люки залило. Заблудился в темноте. От взрыва мины обшивка треснула. Англичане обстреляли. Сил не хватило выгрести, течение утянуло в открытое море. И обычные наши напасти - клапана, сальники, короткие замыкания вплоть до пожара. Никто не узнает.

  - Ты сам не полезешь? - Маша дёрнула его за рукав. - Мы и так здесь больше чем в прошлый раз. Год исполнился. Скоро опять перенесёт.

  Шура виновато улыбнулся.

  - Но ведь мы зачем-то здесь? Это тоже реальный мир и настоящая Россия. Поэтому - прости. Вон, бригада попаданцев неистребима, сколько их не убивай. Может, погибну и тут же очнусь у своего компьютера в 2013 году.

  - А если нет?

  - Тогда продолжай без меня. У тебя отлично выходит роль баронессы Мэри Сью.

  Почему-то именно испуганный взгляд Машки во время последнего разговора на миг мелькнул перед глазами, когда от близкого разрыва пироксилиновой бомбы корпус "тройки" дал трещину, и Шуру окатило с ног до головы холодной забортной водой. Он заорал: "сбросить груз!", на реверсе оттащил лодку от гибнущего англичанина и попробовал удрать на поверхности.

  Матрос, орудующий помпой, выбивался из сил, командир бросился ему на подмогу. Чуть полегчало, когда трещина вышла над поверхностью, и вода через неё брызгала только при ударе волны. Тогда Шура открыл верхний люк, высунувшись по пояс, и обомлел. С двух сторон догоняют и берут в клещи британские шлюпки, огонёк буксирного катера далеко, а ежели оттуда сподобятся стрельнуть из картечницы - "тройке" первой достанется.

  Но никто не выстрелил. В полумраке поднимающегося утра попаданец увидел, что эскадра, подняв паруса, уходит, а подбитый в последней атаке корабль погрузился по самые стеньги. Гребцы со шлюпок закричали, и даже Шура с его знанием английского на уровне "ез ыт ыз" и "Ландан из зе кэпитл..." догадался, что агрессоры догоняют, дабы сдаться. Ретирующиеся союзнички их точно со шлюпок не поднимут.

  На берегу барон Алекс, как он себя называл уже безо всякой улыбки, рассмотрел "четвёрку" и её экипаж, радостно празднующий победу. Мичман, её командир, гордо указал на стеньгиы затопленного корабля, но совсем не там, где паслись интервенты.

  - Это же "Калипсо"! Единственный русский корвет! - возмутился генерал Остен-Сакен.

  - Упс... Ошибочка вышла. Извиняйте, господа хорошие.

  - Опять "коллективный разум"? - догадался Карманов.

  - Конечно! Решили повоевать за Россию-матушку с проклятыми британскими империалистами!

  Он не стал выяснять, кто из вселившихся в тела подводников Дядя Боря, Старый Феодалист и женщина с фрейдистскими комплексами, предпочитающая мужское обличие.

  - Ваше высокопревосходительство! Переметнувшихся на сторону врага предателей прошу арестовать!

  - Конечно, господин барон. Подполковник, взять под стражу... этих. Поутру расстреляем.

  - Осмелюсь обратиться, ваше высокопревосходительство.

  - Что ещё, барон!

  - Смерть - слишком лёгкое наказание. Можно пожизненное заключение?

  - Вы меня удивляете. Я, в конце концов, не трибунал. Однако... Пусть будет по-вашему. Отогнавшему врага от Одессы не могу отказать в пустяке. В одиночки их и ключ выбросить!

  - Мы на десятилетия застряли в этих телах! - взвыл подводник, характерно по-бабьи заламывая руки.

  К тому я и стремился, злорадно подумал Карманов.

  Четыре подлодки погибли под Севастополем, утопив пару кораблей союзников. Напуганные подлым оружием, тайно разящим из-под воды, французы с турецкими и британскими подельниками убрались восвояси. На следующий год Российская Империя подписала столь же унизительный мир, как в привычной Шуре и Маше истории, потому что не вынесла морской блокады и слишком пострадала от остановки торговли со многими странами. Зато потери русских в Крыму, а также нападавшей стороны, получились значительно меньше. Одно плохо - в дальнейших странствиях попаданцы больше и не мечтали встретить столь надёжного и адекватного товарища, как супергерой из Симферопольского военкомата.

  В следующем воплощении Шурка Карманов ощутил скрипучий снег под ногами, увидел "Парабеллум" в вытянутой руке и моложавого господина на мушке. Имея некоторый опыт, попаданец знал, что при очередном провале в прошлое надобно действовать по обстановке, а потом выяснять, что к чему. Обстановка подталкивала нажать на спуск.

  Одиночный и совсем негромкий хлопок немецкого пистолета, не вязавшегося с окружающим миром, затерялся среди других, куда более шумных выстрелов.

  - Николая убили! Самозванца казнили! - раздалось вокруг множество голосов.

  Шура опустил ствол. Подстреленный им господин рухнул в снег, к нему кинулись люди в генеральских шинелях, а мимо Карманова хлынула натуральная лавина из офицеров, за которыми понеслись солдаты с ружьями наперевес. Естественно, с примкнутыми штыками.

  - Вперё-ёд! За Россию-матушку!

  Очевидно, страшные антирусские злыдни скопились впереди, так как именно в их тела впились солдатские штыки.

  - Шура?

  Интонация в голосе молодого поручика незнакомой наружности показалось гитлеровой.

  - Как ты меня узнала?

  - По "Парабеллуму" и дурацкому поступку. Улепётываем!

  - Маш, а Маш, это что - Сенатская площадь? - Карманов получил пенсионное тело и тяжело дышал на морозе, а через сотню метров сменил галоп на шаг.