— Я просто выполнял свой долг, как и весь мой отряд, Каменные Медведи, до последнего человека, — с кривой, смущенной улыбкой Матэйн процитировал девиз «Альба Мармореа». — Никогда не подводили.

Катмос увидел, как бледные волчьи глаза Тирзата осматривают аугметику молодого человека и Багровый Медальон, приколотый к его воротнику. Он только надеялся, что комиссар не заметит поблескивающую иглу шприца, все еще торчащую из медипласового большого пальца Матэйна.

Тут, к счастью, на лестнице зазвучали голоса.

— Комиссар? Я — лейтенант Джептад, — решительно отсалютовал молодой офицер.

Катмос отступил назад и сделал Матэйну жест, чтоб тот сделал то же самое. Он сделал в уме пометку, чтобы изменить медикаменты, выдаваемые пациенту, после транквиллиума, который ввел ему санитар.

— Давайте я покажу вам расположение наших войск, сэр, и ознакомлю с результатами последней атаки тиранидов, — сказал Джептад с просящей ноткой в голосе.

Катмос занял себя тем, что начал менять повязки раненого.

— Вокс-сержант, сообщи Главному штабу, что мы здесь, — Тирзат явно не был впечатлен. — Я сделаю полный доклад попозже.

— Сейчас, комиссар, — незамедлительно ответил Биньям.

По пути к лестнице Тирзат остановился, чтобы бросить взгляд на плотно сложенного мужчину.

— Твоя репутация бежит впереди тебя, вокс-сержант.

Биньям посмотрел комиссару прямо в глаза.

— Аргин Прайм, сэр?

Тирзат даже не моргнул.

— И он, и другое.

Он еще мгновение не отводил глаз от Биньяма, а затем повернулся к лейтенанту Джептаду.

— Покажите мне зону обстрела ваших оборонительных лазеров и рельеф местности.

Отбросив пинком изъеденный кислотой нагрудник бронежилета, он зашагал к лестнице. За ним последовали лейтенант и все кадеты.

Катмос проверил, крепко ли спит пациент. Биньям подошел к нему вместо того, чтобы направиться к вокс-кастеру в углу.

— Как думаешь, он считает себя Каменным Медведем? — поинтересовался он.

— Мне не кажется, что он любит прозвища, — ответил Катмос, хотя и предполагал, что кадеты наверняка придумали имена, которыми называют Тирзата у него за спиной.

— Ты был на Аргине Прайм? — спросил Матэйн с благоговением.

— Он прикалывает Хонорифику Империалис, только когда есть проблемы с командованием полка, — Катмос осмотрел разноцветные сигнальные огоньки в углу сенсорного покрывала. Пульс, содержание кислорода в крови и давление раненого были на удовлетворительном уровне.

— Мы там оба были. Не о чем особо рассказывать, — отрезал Биньям.

Катмос видел, что Матэйну все же отчаянно хочется спросить. К счастью, он этого не сделал. Катмосу не хотелось заново переживать ту кампанию против орков. Тогда он и Биньям оказались единственными двумя выжившими из целой роты. Солдаты «Альба Мармореа» всегда хвастались, что Альнавик отдал Империуму гораздо больше, чем принял от него. В системе Аргин так и произошло.

— А как там лейтенант? — понизив голос, спросил Катмос. Джептад должен был учиться у капитана Слейта, а не заменить его через три дня после высадки на планету.

Но вселенная несправедлива, и ей все равно. Это знал каждый ребенок на Альнавике.

Биньям снова пожал плечами.

— Справляется вполне прилично для долинного щенка, — как и Катмос, он вырос на каменоломнях Мраморных гор. — Пока нервы выдерживают.

Он испытующе посмотрел на Катмоса:

— А что насчет тех парней, которых ты зашиваешь и высылаешь прочь?

Хирург знал, что тот имеет в виду. Они не могли позволить себе терять людей из-за боевого шока, только не сейчас и не здесь. Не говоря уже о том, что комиссар Тирзат казнил людей, которых обвинял в трусости. Чтобы был хоть какой-то шанс противостоять тиранидам, каждый человек должен был держать оборону или умереть при этом ради всех остальных. То, что говорил Тирзат, было жестокой правдой. Но что толку от правды, если она только приводит в уныние и без того утративших боевой дух людей? Страх может быть так же заразен, как волдырная оспа. Если он укоренится, то уничтожит их так же действенно и быстро, как любой тиранидский рой.

Катмос уже раздумывал насчет этого.

— Бин, когда инженеры переделывали это место, они свалили сюда каждый вокс, пикт и инфопланшет, который сломали. Ты можешь набрать деталей, которые нужны, чтобы сделать звездолов?

— Звездолов? — поднял голову Биньям. — Где твоя каска? Что тебя стукнуло по голове и насколько сильно?

Катмос улыбнулся.

— Просто сделай одолжение старому товарищу.

Биньям поджал губы.

— Хорошо, я попробую, только чтоб посмотреть, зачем он тебе понадобился. Как только сделаю доклад, — он направился к вокс-устройству, ступая удивительно легко для такого большого человека.

— Звездолов? — Матэйн был озадачен.

— У меня есть идея. Она может не сработать, даже если Биньяму удастся сделать эту штуку, — уклончиво сказал Катмос. — А теперь давай посмотрим, кто к утру будет в состоянии держать лазган.

Ему не надо было говорить Матэйну, что им понадобятся все имеющиеся матрасы для тех, кто будет ранен во время следующей атаки тиранидов.

Полевой хирург заворачивал последнего умершего за ночь в спальный мешок, когда с лестницы в подвал пролились лучи рассвета.

— Эйлур? — Биньям отогнул складку, закрывающую лицо мертвеца. — Он обещал Тремарку свою медвежью шкуру.

Плечи униформы самого Биньяма были покрыты полосками медвежьего меха.

— Тремарк тут, — Катмос кивнул на другой спеленатый труп. — Помоги мне затащить их наверх.

— А эти блюющие кадеты немного поработать не могут? — Биньям все же ухватился за ноги мертвеца.

Выйдя во внутренний двор крепости планетарной обороны, Катмос заморгал от усиливающегося солнечного света.

— Куда?

— Вот сюда, — Биньям кивком указал на второпях вырытую траншею, возле которой стопками лежали плиты мостовой.

Туда сбрасывали мертвецов, сняв предварительно оружие и снаряжение. Гвардеец обрызгал трупы прометием и поджег их при помощи огнемета.

Катмос ощутил ком в горле, но это был единственный способ избавиться от зарывающихся внутрь тел тиранидских организмов. Он посмотрел на другие ямы, накрытые растянутой на колышках палаточной тканью.

— Это не поднимает боевой дух.

Биньям хмуро ответил:

— Может, лучше пусть парни смотрят, как их мертвые дружки дергаются и лопаются, и наружу высыпаются ядовитые личинки?

Катмос глянул в сторону внешней стены. Солдаты, получившие вчера легкие ранения, которых они с Матэйном уже выписали, вооружались, чтобы присоединиться к своим товарищам. Гвардейцы, которые невредимыми пережили первую атаку, стояли на укреплениях, готовые к бою. Лейтенант Джептад совещался с караульными.

— Противника еще не видно? — Катмос недоумевал, как долго еще придется ждать.

Биньям кивнул в направлении севера.

— В воксе болтают, что их основные силы ударили по городу Йота. Если какая-то вонь и говорит им, что у их одноройников здесь проблемы, то ее уносит в море.

— А как там другие наши позиции?

Это была одна из восемнадцати крепостей, кольцом окружающих единственный крупный город на континенте. Катмос понимал, что солдаты из рот, которые направили удерживать крепости, сейчас вовсе не смеялись и передавали друг другу палочки лхо.

Биньям покачал головой.

— Некоторые исчезли из вокс-сети…

Его прервали крики с укреплений. Катмос увидел, как лейтенант Джептад поднял руку к уху, прислушиваясь к микробусине.

— Они идут, — выдохнул вокс-сержант.

Гвардейцы на стенах столпились рядом с тяжелыми болтерами. Орудия с хриплым кашлем извергали смертоносные взрывчатые снаряды, пропахивавшие ряды тиранидов. Кислородно-фосфорные вспышки говорили о том, что, по крайней мере, один тяжелый болтер был заряжен боеприпасами типа «Инферно».

Расчеты мортир, установленных среди пустого замощенного двора, без спешки принялись за рутинный труд. Один человек уронил снаряд в зияющее жерло орудия. Другой дернул за спусковой шнур, и пузатый ствол выплюнул взрывчатку, послав ее высоко над стеной. Катмос смотрел, как расчеты быстро меняют азимут и угол стрельбы, а наводчики на укреплениях сообщают детали о каждом взрыве. Каждый снаряд должен выбить из массы тиранидов максимальное количество потерь убитыми. Гвардейцы, снабжающие укрепления боеприпасами, сновали среди мортир.