Генерал Нагасима вздрогнул от одного лишь воспоминания о том, как в терракритовом бункере он наблюдал за техножрецами, которые препарировали один из образцов, найденных скитариями в Зоне Молчания. Ему и раньше приходилось видеть пикт-снимки пришельцев, читать о них в книгах, но к этому зрелищу он оказался абсолютно неподготовленным.

Ро Нагасима заглянул в безжизненные глаза орка.

Назвать его человекообразным не поворачивался язык, да к тому же это прозвучало бы как насмешка над красотой человеческого тела. Перед ним лежало приземистое существо с четырьмя конечностями, покрытыми гротескными грудами мышц; безобразная голова соединялась с широкими плечами коротким обрубком шеи. Кожа его походила на старый пергамент, зеленая в местах, где не почернела от плазменных выстрелов скитариев. Из пасти у него торчали огромные клыки, а по обеим сторонам обезьяньего носа находились крошечные красные глазки. Казалось, в этом толстом черепе едва ли могло найтись место хотя бы для капли мозгов, но орк был вооружен большим, собранным из хлама, оружием, от одного только вида которого техножрецы чесали бритые затылки и шептали заговоры против ереси ксенотехнологий.

Значит, вот какой он, их враг.

Из-за невозможности орбитальной и воздушной разведки защитники Идзанаги могли отслеживать продвижение орков лишь по расширению Зоны Молчания. Когда поселения умолкали, они знали, что пришельцы продолжали поход.

Генерал Нагасима невольно стиснул кулаки при воспоминании о долгих отвратительных неделях, когда он отслеживал по картам продвижение орков подобно хирургу, наблюдающему за распространением злокачественной опухоли. В конце концов, офицеры СПО Идзанаги поняли схему атак пришельцев. Зная о местонахождении орков, теперь они могли точно предсказать, куда те направятся в первую очередь. Изучая карту, Нагасима решил, где они вырежут опухоль, которая угрожает его миру.

Генерал соскреб налет пыли с линз и уставился на открытые всем ветрам холмы вокруг. Урожай боден-фруктов был безвозвратно загублен, мертвые лозы бессильно качались на ветру, но они, тем не менее, сослужат отличную службу для Нагасимы. Боден-фрукты нуждались в тщательном соотношении высоты и тени, что привело к их разведению на небольших штучных холмах. Весь Идзанаги усеивали обширные плантации боден-фруктов, создавая искусственные пейзажи из похожих на лабиринт долин.

Именно здесь он остановит вторжение.

За холмами долины Нагасима решил спрятать войска СПО. Среди холмов вилась уложенная плиткой дорога, которой пользовались рабы при сборе урожаев, и она вела прямо к Ко, одному из городов-ульев Идзанаги и ближайшей фабрике по переработке боден-фруктов. Генерал улыбнулся, осматривая облюбованный участок пути. Широкий и прямой, дабы по нему могли проехать машины-сборщики, он был будто создан для бронетехники.

Его инженеры заминировали отрезок дороги в семьдесят километров, а там, где она выходила из равнины, закопали сотни авиабомб, которые детонируют, как только по ним пройдет колонна орков. Пришельцы окажутся в западне между бомбами и минами, и тогда Нагасима прикажет войскам выйти из-за холмов и атаковать врага с обеих сторон.

Ему было почти жаль глупых дикарей.

Генерал обернулся и бросил взгляд на другой конец долины. Каждая ловушка нуждается в наживке, и Нагасима дал оркам прекрасный повод, чтобы идти под прикрытием холмов. На равнине высилось небольшое плоскогорье, на вершине которого раскинулся внушительных размеров комплекс техобслуживания (состоящий по большей части из пластали и феррокрита) для сборщиков боден-фруктов. Постройка возвышалось на пару сотен метров над равниной, заставляя казаться маленьким даже холм, на котором стояла. Вокруг этого необъятного комплекса солдаты вырыли обширную сеть окопов, натянули леса колючей проволоки, установили минные поля и противотанковые ежи. За ними в основании плоскогорья была возведена система бункерных укреплений, а на настенных платформах и крыше самого здания разместились огромные орудийные гнезда. Из пещер, выдолбленных в склонах, виднелись стволы гаубиц и осадных мортир, которые лишь ждали приказ, чтобы изрыгнуть огонь и смерть.

Генерал Нагасима представлял, какое впечатление холм окажет на орков. Даже своими крошечными умишками они поймут, какая устрашающая огневая мощь им противостоит, и естественно попытаются обойти укрепления через холмы.

Откуда оркам знать, что весь комплекс не более чем иллюзия? Настоящих орудий было едва ли пять процентов, но в самый раз, чтобы казалось, будто стреляет вся батарея. Остальные же пушки представляли собою обыкновенные спаянные вместе обрезки труб, выкрашенные в соответствующий цвет. Большинство бункеров были тентами, развернутыми на склонах холма, минные поля вели всего на пару метров в глубину, колючая проволока растянута лишь на небольшом участке, за которым между железными колышками висела самая обычная проволока. Многие противотанковые ежи были на самом деле сколоченными вместе деревянными брусьями, выкрашенными «под железо».

Символические войска разместились в укреплении лишь ради того, чтобы создавать впечатление, будто за ними стояла целая армия. Если орки пришлют сюда разведчиков, караульным предписывалось безжалостно их истребить, при этом каждый взвод должен был играть роль целой роты, а рота — батальона. И в то же время, если вражеские лазутчики подберутся к холмам, то не заметят ни следа человеческого присутствия.

Генерал Нагасима улыбнулся под маской противогаза.

Да, ему было почти жаль несчастных ксеносов.

С приходом ночи коричневые небеса Идзанаги стали непроглядно-черными, сквозь наполненный пылью мрак не могли пробиться ни лунный свет, ни сиянье звезд.

Кап’тан Гримрук Плохозуб прильнул к магнокулярам, которые в огромной лапе орка казались крошечной игрушкой. Гримрук с прищуром уставился в одну из линз и толстым пальцем неуклюже продвинул ползунок управления, встроенный в корпусе человеческого устройства. Иссеченный шрамами орк гортанно зарычал, когда пропустил нужный режим и с трудом унял желание бросить магнокуляры на землю, и растоптать стальными подошвами.

Наконец, ему удалось настроить все как надо. С активацией режима ночного видения темный мир вокруг него покрылся подрагивающими оттенками зеленого. Гримруку нравилось, как человеческое устройство превращало все в зеленое — люди, создавшие его, наверняка понимали, что ночь принадлежала оркам. Мысли кап’тана оборвал низкий звериный рык, спрашивающий о том, что он видел.

Даже не удосужившись оглянуться, Плохозуб свободной рукой просто заехал по морде говорившему. До него донесся приятный хруст хрящей, и резкий крик боли, после чего вопросов больше не задавали. Он отдал парням строгий приказ держать пасти на замке, ему не хотелось, чтобы те своим трепом вспугнули людей.

Гримрук уставился в магнокуляры, исследуя ощетинившийся орудиями бастион, мотки колючей проволоки, укрепленные бункеры и сложные изгибы окопов. Орк оценивающе рыкнул, увидев артиллерию на здании. Да, мекбои точно бы нашли лучшее применение этим пушкам.

Лицо орка скривилось в жестокой ухмылке, когда он заметил бредущие сквозь растяжки колючей проволоки фигурки часовых. Гримрук внимательно изучал, где именно они проходят, к чему прикасаются, а к чему нет. При необходимости Плохозуб мог запоминать детали с фотографической точностью (что и немудрено, если во время эксперимента болебои заменили тебе половину черепа).

Кап’тан следил за солдатами, когда они вернулись в окопы, а затем исчезли в одном из бункеров. Удовлетворенно рыкнув, Гримрук пихнул магнокуляры в костлявые ручонки Визгота. Тощее, изможденное существо было куда меньше Плохозуба, хотя обладало такой же зеленой шкурой. Там, где орк предпочитал безудержную грубую силу, Визгот действовал более тонко и проворно.

Ординарец гретчин принял магнокуляры Гримрука и запихнул их в стальной футляр. Кап’тан нахмурился, и Визгот поспешно отдал честь, даже прищелкнув каблуками. Тем не менее, Гримрук все равно влепил ему оплеуху, отчего увенчанный шипом шлем гретчина полетел в пыль. Визгот пополз за головным убором, вызвав взрыв грубого хохота со стороны наблюдавших за ним орков.