Нет, тем, чего, как Каспел знал, стоило бояться, с чем стоило бороться, были темные намерения чужаков и способность выместить свою волю на человеческой расе. Их действия на корабле это продемонстрировали. Лишь небольшая группа проникла на «Святость», но они осквернили все на своем пути, пытали верного офицера Имперского флота, запятнали когитаторы мусорным кодом и опоганили драгоценный источник питания корабля своими гнусными машинами.

Это было тем, чему Каспела всегда учили, но чего он никогда не испытывал — даже малейшее прикосновение Хаоса или легчайшее соприкосновение с чужеродным мышлением оскверняло, и любое их проявление необходимо было уничтожать силой и огнем. Каспел выучил эти абстрактные уроки уже давно, но только сейчас он понял, что они основывались на конкретных фактах.

Небольшое пятно скверны, не будучи устранено, может подвергнуть опасности все.

Каспел остановился, как вкопанный, мысли стремительно опережали его. Конечно, этот простой урок… это был принцип, по которому люди Империума жили и умирали, но Каспел раньше не осознавал, что это может относиться и к затруднительному положению корабля. Теперь все это обретало смысл; он мог понять, в чем проблема.

Один из двигателей «Божественной Святости» вышел из строя — не только в плане работы, но и в отношении диагностики. Когитативные механизмы, которые компенсировали каждую поломку, интерпретировали повреждение двигателя как нарушение подачи энергии и попытались перенаправить огромное ее количество от генераториума, чтобы устранить мнимую неполадку. Благодаря этой нелепой ошибке остальные двигательные установки не могли получить достаточно энергии, чтобы сдвинуть корабль с места. Это, конечно, было проблемой, но вместе с тем не дало эльдарской паразитической технологии работать, как следовало.

Две проблемы, два источника порчи в машине. Вычистить оба, спасти все целое. Элегантная простота, которая сошлась, как огромные шестерни, с щелчком встающие на место. Каспел инстинктивно, с почтением дотронулся до золотой шестеренки Адептус Механикус, свисавшей с цепочки на его шее. Как всегда, машина предоставила решение, и техножрецу пристало следовать ее указанию.

Каспел ускорил шаг. Он знал, где будут эльдары, и знал, как справиться с ними.

Каспел вновь оказался там, где начал день — в помещении, где находилась поврежденная двигательная установка. Энергетическое поле, благодаря которому атмосфера не улетучивалась через разрыв в обшивке, по-прежнему мерцало на месте.

Проникнув в комнату и пройдя под переборкой, которая могла быстро упасть вниз и запечатать этот участок в случае утечки атмосферы, Каспел расслышал высокие голоса эльдаров и лязгание их бронированных сапогов о леса. Чужеродные кабели тянулись дальше по проходу и исчезали справа, в бреши на боку двигательной установки. Тела сервиторов, которых Каспел оставил работать над повреждениями двигателя, валялись по всему проходу, стремительно разделанные на части эльдарскими клинками.

Как Каспел и предполагал, эльдары работали над ядром поврежденного двигателя, за пределами его зрения.

Справа от Каспела возвышалась огромная шестиугольная двигательная установка, по-своему столь же угрожающее, как разрыв в корпусе слева от него, — неясно вырисовывающаяся структура, в которой находились трансформаторы и другие механизмы, превращающие чистую энергию в ускорение, необходимое, чтобы перемещать крейсер в космическом пространстве.

Каспел не мог рисковать, закрыв переборку за собой — частично потому, что это отрезало бы ему путь к бегству, но в основном потому, что тогда эльдары бы узнали о его присутствии, что сделало бы его работу гораздо сложнее.

Линейные крейсера собирались в космических доках, обращающихся по орбите вокруг некоторых миров-кузниц Адептус Механикус. Корабли строились с почтением, на протяжении многих лет, технопровидцы и другие адепты без устали работали над ними в пустоте. Работа неизбежно сводилась к сборке различных частей — компоненты создавались на планете внизу, поднимались на шаттлах, а затем устанавливались на костяк растущего корабля. Под своей обшивкой корабль был не просто машиной, но множеством машин одновременно, собранных в гармонии как единая сущность. Много частей и одно целое.

Каспел знал, что то, что однажды было собрано вместе, может быть разорвано на части. Повреждение корпуса уничтожило многие точки поддержки, которые закрепляли двигательную установку на ее месте в структуре крейсера. По оценке Каспела оставалось пять балок-опор, которые требовалось развинтить вручную. Сами по себе они были огромны, но рычаги управления ими было достаточно легко сдвинуть.

Когда он ослабит эти пять креплений, все, что останется сделать — это разбить одну из многочисленных плазменных капсул двигательной установки. Все помещение окажется изолировано и очистится от атмосферы, и, без удерживающих его на месте опор, двигатель выкатится наружу, в вакуум.

Каспел мог сбить капсулу из прохода одним выстрелом болт-пистолета Валлона. Затем у него останется пара секунд, чтоб отступить обратно в коридор, прежде чем переборки опустятся.

Каспел начал взбираться по боку двигательной установки. Наконец он добрался до большой балки, торчащей из стены и глубоко утопленной в самой установке. Каспел нашел у нее сбоку красный высвобождающий рычаг и сдвинул его назад до упора. Раздался низкий металлический скрежет, который, по счастью, не привлек внимание эльдаров.

Столкновение с кораблем некронов разрушило еще одну поддерживающую балку на направленной наружу стороне двигателя, в то время как на другой стороне оставалось еще две нетронутые опоры. Используя и человеческие руки, и механодендриты, Каспел влез на верхнюю часть двигательной установки, пересек ее и начал спускаться с другой стороны, пока не добрался до балки, параллельной той, которую он только что отсоединил. Он повторил тот же процесс с рычагом, а затем опустился на противоположный проходной мост. Так тихо, как мог, он побежал к тому концу помещения, где располагался маневровый двигатель, вскарабкался вверх и потянул высвобождающий рычаг с той стороны. Оставалось немногое, а именно две вертикальные балки, которые спускались с потолка к верхней части установки. Каспел снова взобрался на ее вершину и медленно начал пробираться по ней. Поверхность была не плоской, и ему требовалось использовать механодендриты, чтобы поддерживать равновесие.

Он достиг первой вертикальной опоры и потянул рычаг. Все, что нужно было сделать — высвободить последнюю балку, вернуться к двери и выстрелить в плазменную капсулу.

Почти завершив свою работу, Каспел начал осторожно приближаться к последней балке, двигаясь назад по верху машины, прочь от маневровых двигателей. В это время голоса эльдаров стали громче. Он близился к тому месту, где удар по корпусу наиболее сильно повредил двигательную установку, туда, где работали эльдары.

Каспел достиг последней опоры и потянул последний рычаг. Почти что сделано.

Он оставался наверху установки, быстро, но осторожно двигаясь в направлении выхода. Там, где двигатель был поврежден, ему приходилось пробираться между временными лесами, обеспечивающими доступ к требующим ремонта местам. Он взглянул вниз, в паутину лесов.

В самом сердце двигательной установки работало двое эльдаров, за которыми наблюдал третий, явно бывший их лидером. Как и Каспел, эльдары осознали, что поврежденный двигатель не только остановил корабль, но и не позволял им вытягивать энергию из генераториума, чтобы затащить «Святость» в паутину путей. Они, похоже, нашли собственное решение и устанавливали сложный механизм в сердце поврежденного двигателя, используя раскаленные добела высокоточные инструменты.

Каспел содрогнулся от этого последнего преступления против духа машины.

Предводитель, который снял свой шлем, демонстрируя жестокие черты лица и глубоко посаженные черные глаза, явно был недоволен ходом работы его воинов-техников; с властным видом он расхаживал по брусьям лесов. Он дернулся влево, вправо, а затем, по-видимому, закатив глаза, посмотрел вверх.