Доподлинно знать, что находится в глубине корсета, и не только знать, но помнить каково это держать женскую грудь в своих руках. Видеть не просто изгиб юбки, но и прижиматься к шелковистой коже разгоряченного бедра. Вдыхать не какие-то запахи женской парфюмерии, а чувствовать разгоряченное дыхание в конце часового безумства.

— Василий! Василий Рукин! — судя по громкости голоса и близости преподавателя, учитель уже продолжительное время обращался ко мне и, не выдержав, решил подойти к парте на заднем ряду класса.

— Да, я! — вскочив, я поклонился, и извиняясь за то, что задумался, и в качестве обозначения своего уважения к старшему.

— Василий, о чем, скажите мне, вы так усиленно думали? — учитель оценил мою вежливость и из прищуренных глаз ушло раздражение.

— О Хаосе и способах борьбы с ним! — зная любимую тему преподавателя, я выпалил на одном дыхании и озвучил давно заготовленные слова: — ведь если объединить трех одаренных, суммарный дар которых будет состоять из пяти первостихий, думаю, можно применить технику эффективной борьбы со стихией разрушения.

Прыснувшие от смеха несколько человек были пресечены взмахом руки учителя, строго осмотревшего класс и вновь повернувшегося ко мне.

— А почему вы решили объединять одаренных именно в тройки? — на его лице появилось редкое выражение заинтересованности.

— Двое трехсилок, ну, не думаю… а держатся впятером для односилок, это и накладно, да и в жизни всякое бывает, — путаясь, я привел свои аргументы, не готовый к продолжению дискуссии.

— Да, с трехсилками это конечно же перебор, — приняв поднятую мной тему, учитель заговорил об "избранности" членов древних родов: — на Руси не так много одаренных такой силы, чтобы рисковать их жизнями впустую…

Разрешив мне сесть на место, учитель вернулся за кафедру и продолжил разглагольствовать об патриотизме и взвешенности разумных рисков. Класс привычно заскучал, а я попытался задуматься об изгибах женского тела, но мысль упорно сворачивала на противостояние стихии Хаоса.

"— А ведь я могу, — сообразил я: — никто не может, даже Царь, а я могу!"

— Так что тех, кому выпадет в летнюю практику поехать на Юг, я могу заранее поздравить, — распылялся "соловьем" учитель: — поучаствовать в создании техники, которая позволит победить Хаос, это и высокая честь и не меньшая ответственность!

"— Что за бред, — возмутился я, на краткий миг задумавшись об идиотизме откровенной пропаганды гиблого дела: — который год наверное посылают и все без толку!"

"— Но это шанс, — пришла вторая мысль: — шанс попасть в пустыню и якобы сгинуть, а потом вернуться, но уже под другим именем!"

Идея побега все не шла у меня из головы и только сегодня сформировалась в худо-бедно работоспособный план. Если я добровольно изъявлю желание участвовать в экспедиции, меня не могут не взять, а, скорее всего, даже с радостью примут.

"— Одаренных со стихией Металла на Руси мало, а без наличия всех первостихий, техника для борьбы с Хаосом не будет работать", — успокоенный найденным решением, я наконец-то расслабился.

До начала летней практики оставалось еще несколько недель, и у меня имелось достаточно времени, чтобы все еще раз хорошенько взвесить и принять окончательное решение.

На уроки в старшую школу я продолжал ходить регулярно, но сразу же после занятий уходил в каморку. Там я занимался до позднего вечера, лишенный присутствия Палыча, а ближе к ночи выбирался на школьный двор. Некоторые ученики видели, что я живу у дворника, о чем тут же рассказывали своим одноклассникам. Это косвенно помогало мне и дальше оставаться местным изгоем в школьном обществе, сводя случайные встречи и общение к минимуму.

— Я поняла, ты не трус, — заступившая мне дорогу на школьном коридоре, девчонка с красивыми глазами требовательно смотрела в мое лицо.

— Хорошо, — вспомнив ее, пристававшую ко мне в столовой с историей о городских стражниках, я попытался обойти непонятно чего требующую от меня школьницу.

— Почему тогда тебя через полгорода провели в исподнем?! — синхронно со мной, она сместилась в сторону, продолжая перекрывать проход.

— Потому что я так пришел в этот город, в исподнем, — мой честный ответ заставил девчонку опешить, чем я и воспользовался, обогнув препятствие и устремившись вперед.

— Ты не трус! Ты лжец! — крикнули мне в спину, сменив одно оскорбление на другое.

"— И чего ей от меня надо?" — задумавшись на секунду и не найдя ответа, я выбросил ее из своих мыслей.

Скучный учитель, после недели невнятных лекций о теории бахира, сегодня вновь вернулся к пропаганде борьбы с Хаосом. Оживившиеся по началу школяры к середине урока скисли, занявшись привычными делами по обмену любовными записками и рассматриванию происходящего за окном. Учитель говорил о песках, из года в год наступающих с Юга и захватывающих все новые и новые территории. По его словам выходило, что нашим детям будет уже негде жить и негде выращивать продукты.

Зажимаемое, между Свободными Землями, где лютуют страшные морозы, и безжизненным Югом, где невозможно активировать ни одну технику из-за доминирующего Хаоса, империя Руси находилась на грани войны с сильными соседями, о чем я помнил еще по разговорам с Лизой. В тишине кельи, чувствуя тепло женского тела, геополитическая ситуация казалось не такой страшной и серьезной. Слушая же изо дня в день сгущающего краски учителя, даже мне становилось порой не по себе от сложившейся обстановки.

— Кто бы хотел отправиться на летний практикум в составе экспедиции на Юг? — на общем фоне расслабленности, я чуть было не пропустил то, ради чего и ходил на эти уроки.

— Я, я хочу отправиться на Юг, — моя, вставшая и заявившая в полный голос свое желание фигура, оказалась неожиданностью как для одноклассников, так и для учителя.

— А! О! И что послужило причиной, прошу пояснить? — растерявшись, учитель выправился и продолжил, стараясь извлечь для себя максимум пользы из моего поступка: — вы ведь понимаете, что это очень опасно!

Расчет на то, что подростки "загорятся" от слова опасность, был оправданным, еще двое, парень и девушка, поднялись после этих слов со своих мест, сказав, что и они хотели бы пройти практикум на Юге. В шуме возникших разговоров я спокойно сел на свое место, уйдя от вопроса учителя и от внимания всего класса.

— Зачем ты идешь на Юг?! — встречи с настырной девицей переросли из забавных случайностей, в раздражающие последовательности.

— Меня зовут Вася, а тебя? — представился я.

— Просто Вася? — не поверила она.

— А что, обязательно состоять в роду, чтобы с тобой познакомиться? — чуть склонив голову на бок, с иронией в голосе ответил я.

— Пфф, — развернувшись на каблуках, она быстро удалилась.

В этот раз наш разговор происходил на улице, так что я смог оценить формы ее тела, отчетливо просвечивающиеся сквозь платье в лучах весеннего солнца.

"— Ничего так", — не мог не оценить я ладность девушки.

— Это правда? — не дав дойти пары метров до столовой, меня опять перехватили.

Трое, как и в прошлый раз, только сегодня Белозеров не улыбался, парни оттеснили меня к стенке.

— Правда, что ты добровольно вызвался идти на Юг? — повторил Ржевский.

— Да, я вызвался и я пойду, — подтвердил я.

— Почему? — подключился к разговору Кулибин, а вот Ржевский продолжал молчать.

— За мной нет древнего рода, и чтобы заслужить перед Царем право на его основание, я сделаю еще и не это! — пафосно заявил я, после чего не удержался и добавил: — а если сидеть в городе, то меня так и будут называть смердом все кому не вздумается!

— Дерзкий, — оценил мой выпад Кулибин и переглянулся с друзьями.

— Ну живи тогда, — произнес Ржевский, на что Белозеров согласно кивнул.

Развернувшись, он двинулся прочь, впрочем остальные быстро его нагнали.