— Но я еще не умерла, — отвечает она.

— Оно еще не нашло нас. Но это случится, как всегда, и я не смогу ничего сделать, чтобы спасти тебя.

Я бы хотел сказать ей, что она должна уйти, снова перебраться через Стену, подальше от опасности. Но Стена такая гладкая, что отсюда невоз-можно на нее забраться, потому что на этой стороне нет деревьев. Она в ловушке.

— Возможно, я совсем не хочу, чтобы меня спасали, — добавляет Эмма. — Мо-жет быть, я здесь, потому что хочу любым способом узнать правду. Как и ты. Я всю свою жизнь хочу получить ответы. Почему тогда твое желание узнать правду стоит выше моего?

— Потому что я могу с этим справиться.

— Ты не знаешь точно, — шипит она.

— Мне все равно! — кричу я. — Я пережил Похищение. Я не знаю, как и поче-му, но, возможно, эта магия защитит меня здесь. У тебя этого нет.

Эмма закусывает губу и смотрит вниз на травяной покров. Дольше, чем я ожидал, царит молчание, и когда она снова говорит, ее голос звучит очень тихо.

— Для меня больше ничего нет, Грей. Все, что я хочу — ответы и ты — теперь по эту сторону Стены.

Я слушаю, как Эмма говорит это, и понимаю, что я тоже хочу ее. Но я также хочу, чтобы она держалась подальше от этого опасного места, и, возможно, даже от меня. Я люблю ее, а Любовь — огромное слово для пары в Клейсуте. Это бывает очень редко, и чаще всего между родителями и детьми. Такие чувства между людьми одного возраста — просто глупость. Похищение разрушает все отношения, и совсем неважно, насколько глубоки чувства. Только не мои чувства, потому что я уже победил Похищение. Но этот мир по другую сторону Стены уничтожает всех, кто перебирается сюда…

— Грей?

Эмма все еще ждет моего ответа. Она так красива, несмотря на то, что ее волосы от влажности похожи на гнездо. Я не могу долго на нее злиться. Не здесь, без гарантий, что мы оба с этим справимся. Я хотел бы сказать ей правду, но язык у меня не поворачивается.

— Мне очень жаль, — говорю я, — что я накричал на тебя.

Она кивает. И затем я целую ее, потому что это проще, чем найти слова. У ее губ вкус дождя. Я хочу, чтобы она была ближе и одновременно с этим, чтобы она была как можно дальше отсюда, в безопасности за Стеной. Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, дождь стихает.

— Ты должна мне пообещать, что с этой секунды всегда будешь меня слу-шаться. Будешь следовать всем моим указаниям, пусть даже они звучат нелогично. Просто доверяй мне. Хорошо?

Эмма снова кивает: «Обещаю».

Мы пьем немного воды и идем вперед сквозь густой лес и подальше от запаха гари, который все еще витает в воздухе. У меня плохое предчувствие: если мы встретимся с его источником, это будет конец для Эммы. Клейсут мы покинули поздно ночью, так что до рассвета остается совсем недолго. Мы моргаем на свету и двигаемся дальше.

Позади деревьев открывается поле. Оно гораздо больше, чем луг в лесу Клейсута, и полностью очищено от камней и тропинок. Оно кажется таким привлекательным, и именно это расстраивает меня. Ветер дует со стороны равнины и снова доносит до нас запах гари. Этот запах становится гуще и резче. Я думал, что мы удаляемся от него, но теперь я не уверен.

— Что это? — шепчет Эмма и показывает через равнину.

На другом конце леса по неясным очертаниям можно угадать здание. Волосы у меня на затылке начинают вставать дыбом. Ответы. Осторожно мы идем через поле. Я иду первым и останавливаюсь при любом шорохе или предчувствии. Чем дальше мы идем вперед, тем лучше можно различить контуры здания. Вероятно это небольшой дом, уже давно покинутый. Крыша повреждена в некоторых местах, и входная дверь качается на ветру. Но в этом доме есть что-то странное. Даже полуразрушенный, он все равно выглядит идеальным. Все поверхности в сохранившихся углах ровные, окна одинаковые и крыша прямая. Я думаю о наших домах в Клейсуте, которые построены старательно, но все равно неровно. Этот дом построен искуснейшими руками. Или его строители не были людьми.

— Возможно, там есть люди, — говорит Эмма. — Пойдем. Давай посмотрим.

Я хватаю ее за локоть и тяну к себе.

— Думаю, нам стоит немного подождать.

Странное чувство охватывает меня. Мне кажется, за нами наблюдают.

— Я знала, что за Стеной что-то должно быть, — говорит Эмма. — Ты знаешь, что это обозначает, Грей? Кто-то был здесь. Люди! Возможно, первые дети пришли отсюда. Или, может быть, взрослые остались здесь, когда пришел шторм, а дети сидели под защитой Стены!

Я не знаю, что я ожидал найти по эту сторону Стены, возможно, зияющую черную пропасть, по которой я бы бродил целую вечность, но этот дом меняет все. Есть жизнь и вне Клейсута, жизнь и мир, точно такой же, как и внутри Стены.

— Пойдем уже, осмотрим все получше, — настаивает Эмма.

Я очень этого хочу. Я чувствую, как ответы вибрируют в воздухе перед нами. Эмма протягивает ко мне руки, ее тепло на моей коже ощущается как тепло сильного огня. Но она не может рассеять мои сомнения. Я все еще чувствую, что невидимые глаза спокойно наблюдают за нами. Я осматриваю поле, надеясь в глубине души заметить преследователя, в которого я могу выстрелить. Но мы одни.

Я выполняю просьбу Эммы, когда я уже не могу больше бороться с желанием узнать больше, и мы идем к зданию. Вскоре мы внутри. Я открываю ржавую дверь, и мы идем исследовать помещение. Пол в доме обработан так же, как в доме Мод в Клейсуте, только поверхность сделана не из дерева, а из гладкого материала, который я никогда раньше не видел. Несмотря на слой пыли и грязи, который его покрывает, можно понять, что он гладко отполирован, и в нем отражается свет от наших факелов. Мы находим также умывальник, в который, после того как мы поворачиваем кран, течет вода ржавого цвета. На потолке висят своеобразные ветки, которые освещают дом, когда Эмма нажимает что-то на стене. Это место наполнено магией. Я уверен, что его построили не человеческие руки.

— Такое возможно? — спрашивает Эмма, которая осматривается в прихожей. — Я так хочу рассказать об этом остальным. Ты можешь представить, что бы у нас было, если бы мы все вместе перебрались бы через Стену? У нас была бы волшебная вода, магический свет и….

С режущим ухо звуком открывается дверь. Эмма прижимается ко мне. Две фигуры стоят на входе. Вокруг них в воздухе висит пыль. В руках они держат узкие, вытянутые инструменты, и почему-то я знаю, что ничего не смогу сделать с луком и стрелами против них.

— Слава богу, что оно еще не нашло вас, — объясняет один из них.

У него шрам на лице, который начинается под левым глазом и исчезает в густой бороде, и совершенно лысый череп. Мужчина рядом с ним выглядит гораздо моложе и гладко выбрит. Но они оба старше меня. Так как я никогда не видел мужчин старше восемнадцати, они кажутся мне старыми. Они оба носят одинаковую одежду: черные штаны и черную куртку, на груди которой видна красно-белая буква «F», заключенная в треугольник.

— Вы одни? — спросил бородатый.

Эмма и я одновременно закивали.

— Что-то есть в этой местности. Что-то опасное. Вам повезло, что мы нашли вас раньше.

— Что-то? — спрашиваю я.

Больше я не могу говорить, так как мой голос дрожит.

— Здесь небезопасно, — говорит он. — Пойдемте с нами.

Он подходит к нам, хватает Эмму за локоть и хочет потащить ее.

— Убери от нее руки, — бросаю я.

Он разворачивается так, что его лицо прямо передо мной. Из-за шрама его глаз затянут белым, и это беспокоит меня.

— Если ты знаешь, что хорошо для тебя и твоей подруги, тогда заткнешь пасть и позволишь нам отвести вас в безопасное место. Но если хочешь сгореть, тогда не делай ничего и оставайся здесь.

Сгореть. Обугленные тела. Мы первые, кто перебрались через Стену и встретили этих спасителей, одетых в черное. Первые, кто избежал смерти, которая настигала всех?

Бородатый напирает.

— Итак, Ромео? — мне требуется пара секунд, чтобы понять, что он разговаривает со мной. — Что ты решил?

Я смотрю на Эмму. Ее лицо не выражает ничего, кроме страха, и я уверен, что выгляжу так же. Она слегка кивает, берет мою руку и сжимает ее.