— Просто… сиди… не говори ничего, — приказывает она, пока усаживается рядом.

— Даже не собирался, — я все равно не могу сдержать улыбку. Это так мило, видеть ее разбитой.

— Ты полный идиот, — фыркает она. — Я забираю все слова, что сказала вчера, назад.

— Ты можешь вспомнить вчерашний вечер?

— Частично, — она осматривает овощи, но предпочитает выпить воды.

— Что там делает Клиппер с Харви? — спрашиваю я, чтобы сменить тему.

Бри потирает глаза, прогоняя остатки сна. — Обучение. Он будущий заведующий технического отдела.

— Правда? Он лучшая кандидатура?

— Ты что-то имеешь против юных дарований или? — фыркает она. — Клиппер изобрел машину для передачи сообщений на расстоянии и подает большие надежды. Наша техника шагнула вперед, как никогда раньше, и этот подъем начался до того как Харви присоединился к нам.

— Он просто кажется мне очень молодым.

— А что ты делал в тринадцать лет, Грей? Ты не охотился для своей деревни? Люди не могли на тебя положиться?

Я киваю.

— Здесь все тоже самое. Мы полагаемся на одаренных людей, и совершенно все равно, сколько им лет.

— Окей. Мне жаль. Не волнуйся.

Она фыркает и сдувает непослушную прядь волос с глаз. — Итак, пожалуйста, Грей. Как ты можешь что-то делать, что я нахожу раздражающим.

Вчера вечером это не выглядело так.

Она зло смотрит на меня. — Да, но это было вчера вечером, но на трезвую голову, многое выглядит по-другому.

Даже с похмелья она выглядит прекрасно, но она полна темперамента и совершенно не управляема как лесной пожар. О чем мы только думали вчера вечером? Мы не подходим друг другу. Нам намного лучше, когда мы хотим перегрызть друг другу глотки. Тогда мы оба опасны. Но так много есть определенного: мы снова перешли к повестке дня.

Первые два месяца в Долине Расселин пролетают быстро.

Большую часть времени я провожу на тренировках и наконец, перехожу из группы Элия к отцу. Там все намного жестче, но мое тело тоже стало крепче. Я вешу столько, сколько никогда не весил в Клейсуте, и мои мускулы растут, благодаря постоянным тренировкам. Мое обучение включает теперь и стрельбу из оружия. Наконец я покончил и с этим, но только с длинной тонкой винтовкой. Мне нужно долго бежать, чтобы я испытывать те же чувства, как при стрельбе из лука.

Тренировка с Эваном доставляет удовольствие, несмотря на то что я еще не чувствую, что он мой отец. Но если честно он скорее старая версия меня, с похожими идеями и с таким же остроумием. После пары стаканов в баре или совместной тренировки мы сближались, но не в обычном виде, как связаны отцы и дети. Единственный момент, когда я чувствую, что он мой отец, это когда он смотрит на меня во время тренировки, как будто он не может поверить, что я его сын.

Мы часто посещаем Блейна вдвоем. Несмотря на то, что он желал скорейшего выздоровления, все происходит медленно, но уверенными шагами. — Самое главное, что твое состояние улучшается, — говорит наш отец. — Все равно, как быстро это происходит.

Большинство наших посещений в больницу состояли из того, что мы наблюдали, как Блейн тренируется. Мы уверяли его, что у него все отлично получается, хотя это было не так. Он знает, что мы лжем, меняет тему и задает вопросы о проекте-Лайеос и Долине Расселин.

Большинство мелочей, что рассказывает мой отец, я уже знаю, но кое-что есть и новенькое, интересные детали, например, что мой отец попал к мятежникам точно так же как я. Его поймали и привели в Долину Расселин, в такое великолепное и хорошо вооруженное убежище, потому что раньше оно служило пунктом поддержки солдат.

— Когда Элия открыл его, все ходы и комнаты были покинуты, и как будто ожидали, когда их начнут использовать, а также созрели поля фруктов. Здесь были люди до нас. И условия, что здесь почти везде проведено электричество и имеет пара подпольных бункеров, которые могут быть хорошим убежищем во время бомбардировок. Эта долина больше чем практичное убежище в лесу.

— Если это бывшая военная база, почему Орден не пытается всеми силами вернуть его обратно? — хочет знать Блейн.

— Мы часто спрашиваем об этом друг друга, — отвечает Овен. — Райдер считает, что знания об этом месте были потеряны еще до того, как Франк пришел к власти. Он полагается на то, что его месторасположение находилось в полной секретности и только пара высокопоставленных чиновников знало о нем, которые погибли во время войны.

— Что за удача, — лукавлю я.

— Явно большая. Если Франк так горит желанием покорить гору Мученика из-за Харви, тогда представь, как бы он удивился, если бы узнал, что Долина расселина является полностью оборудованной военной базой.

— И что он думает в действительности? — спрашивает Блейн, который поднимается, держась за трость. — Что вы спите под открытым небом, в палатках вокруг костра?

— Кто знает? У него много дел, — говорит наш отец. — И мы помирились с Западом, так что можно не бояться. Бедный мужчина запрашивает слишком высокую цену. Если он будет невнимателен, он потеряет все.

Я улыбаюсь. — Да, это было бы действительно не так трагично?

Иногда сложно поверить, что Долина Расселин так быстро достигла своего состояния, но потом вспоминаю о том, как быстро вырос Клейсут за какие-то двенадцать месяцев. Если что-то требуется, мятежники находят способ добиться этого, а солдаты, которые раньше использовали Долину Расселин, оставили много хорошего фундамента.

Как только были засажены поля, местность начала процветать. Солнце и дождь находили дорогу в долину, и насыщала кукурузу, зерновые культуры и бесчисленное количество фруктов и овощей. Скотные загоны заполнены полностью, потому молочные продукты предоставляются без ограничений. Больница очень часто переполнена раненными солдатами, но на большом поле рядом, происходит совершенно другое. Люди встречаются, чтобы сыграть в мяч или провести турнир по стрельбе из лука. Веселье на игровом поле заглушает крики раненых.

Для подростков существует школьная система. Одну девочку я вижу очень часто, ее раскачивающиеся локоны напоминаю мне о Кейл. Я могу себе представить, что эта девочка и все дети из Долины Расселин когда-нибудь посмотрят на свое прошлое и поймут, что именно здесь начиналось. Они осознают, что они не просто жили, а держали сопротивление. Они последовали примеру своих родителей, копались в земле и выросли в самом сердце революции. Люди здесь сами выбрали эту жизнь. Этой же возможности никогда не будет у Кейл. Ее жизнь всегда будет частью чего-то плана.

Мое самое любимое место в Долине Расселин — Технологический центр. Это беспорядочное собрание зданий, полигоны и склады, которые начинаются около «Котелка» и уходят глубоко в туннели горы. Большая часть центра является достижением работы Клиппера, но с приходом Харви он значительно увеличился. Теперь есть оружейный центр, работники которого чистят, ремонтируют и улучшают каждое огнестрельное оружие, каждый лук, стрелы и каждый топор в долине. А также пульт управления, в котором Харви контролирует не только камеры вокруг горы Мученика, но и все датчики движения.

В мои свободные вечера я прохожу охотно через центр и удивляюсь всем этим различным экранам и шкалах. Иногда я наблюдаю Харви из далека, мне бросается в глаза, с каким терпением работает со всем этим странным оборудованием. Он сидит там, в неудобном положении, плечи напряжены и опущены вниз, а очки сидят на самом кончике его носа. Если он замечает, как я смотрю на него, то улыбается мне и кивает.

Сегодня я иду к Харви и задаю ему вопрос, который не выходит у меня из головы, с того момента как он рассказал мне о лаборатории Харви. — Если клоны являются только копией похищенных мальчиков, как телом, так и душой, почему они так лояльны по отношению к Франку?

Харви снимает очки и кладет их на стол. — Грей, это потрясающий вопрос, на который никто не может ответить. Наконец, это основания того, почему до меня ни один из лаборантов не смог создать стабильную копию. Если это вообще возможно, то их сознание было самостоятельно. Их насторожило поведение Франка, и он быстро устранил эти копии. Я же напротив, интересовался только технологией, я любил коды и мог обойти любой софт, это и стало решающим.