— Бурелом таёжный… Какую же цель нужно было преследовать таким ходом? — стараясь скрыть давящее его удивление с решимостью разобраться, прогрохотал он.

— Я так и предполагала, сражения с фашистской нечистью, тебе оказалось выиграть легче, чем разобраться в бабьих делах. — Юлию как-то незаметно понесло в то, что долгое время считалось для неё табу.

Теряясь в необычном поведении жены, он взъерошил волосы, разлил по бокалам вино. Гулять так гулять. Отхлебнул тёрпко-сладковатую жидкость и, разломив яблоко, протянул одну половинку жене:

— Ну, не смейся, я действительно ничего не понимаю. К тому же ты сказала "думаю".

Юлия выслушала тот запоздалый вопль. Задумалась: "С чего начать?" Взяла, надкусила, прожевала, слизнула капельку сока с губы и спокойно продолжила делиться своими познаниями и впечатлениями:

— Барышня подошла к вопросу профессионально. — Заметив его недоумение поправилась. — Я имела ввиду вовсе не медицину, а вторую, смежную её профессию. Ревнуя и ко мне, и к Седовой, она решила перессорить нас с Валентиной. Выбить одним ударом из игры обоих. Предполагаю, "воробушек" знать не знала о моём разговоре с актрисой?

Он посидел в задумчивости и кивнул:

— Это точно. Но что это ей дало?

Юлия поболтала пальчиком в бокале и, скосив лукавый взгляд на него, облизала его. Он опять одним махом выпил бокал и даже последнюю каплю. Юлия, сверкая загадочно глазами, продолжила:

— Мы обе мешали одному человеку — ей. Вот она и позаимствовала у тебя два письма. Одно отправила ей, от моего имени и с объяснительной запиской. Мол, ты дрянь, забери своё письмо и фотографию и отстань от моего мужа.

"Однако!" Теперь его глаза раскрылись широко.

— А откуда ты знаешь? — отложив яблоко и удивлённо уставясь вдруг повернул он её к себе. Юлия не отвела взгляд. Его лицо было сосредоточенно- недоумевающим. "Вон как пристально рассматривает. Так-то и все морщинки разглядит. Придётся объясняться".

— Я… предположила такой вариант. А предположив позвонила Седовой и, извинившись за беспокойство и бестактность, обрисовала ситуацию. Оказалось так и есть. Она, получив то липовое послание, подвоха не почувствовала, но была сильно разочарована во мне. Решив, что первое впечатление было обманчивым. Мы разобрались и посмеялись над стараниями коварной птички. Кстати, почерк при случае, можешь сравнить. Хитрая и умная бестия. Всё рассчитала. Заметь: мне пришло без послания, только голые факты, а вот у Седовой при случае можешь почерк сравнить. Туда она смело, без опаски быть разоблачённой тобой писала. Надеюсь у тебя есть с чем сравнить, а? — он отвернулся, она насмешливо продолжила. — Несчастные и дурочки, каких она пытается играть, такой расчёт не ведут. Они захлёбываясь собственными слезами, обидами и соплями страдают…

Голос дрогнул. Юлия поднялась, прошла к комоду, достала шкатулку, выудила из неё склеенный конвертик с порванным Адой письмом Седовой и передав ему, отошла к окну. Она не могла сейчас лицезреть удивлённое лицо мужа. Это щелчок по его носу и весьма приличный. Но отгородиться от него спиной не вышло. Не тут — то было он прошёл следом и обняв за талию притянул к себе.

Пропустив её рассказ мимо ушей, он зациклился на самом факте — их звонков с Седовой.

— Кошмар! Ты общаешься с Седовой?! — отстранил развернув он её к себе.

Потрясённый и смущённый он хлопал на неё глазами. В сердце бродил страх: "Ей даже про письма Седовой мне известно! Откуда?"

— А почему бы и нет… Она меня на спектакли приглашает, приятная, милая женщина, талантливая актриса, мы говорили о тебе. Она рассказала о своих письмах к тебе и горевала о твоём молчании… Видишь, Валя действовала открыто. Она кинула мне вызов на борьбу, но я не приняла его, не чувствуя в ней свою соперницу. Это было бы бесполезно и не честно. Я находилась в выгодном положении. Я тебя хорошо знала, а она нет. Правда, Ада не ведает о моём общении с Валей. Твоя дочь недолюбливает её. Я не переубеждаю, это сейчас бесполезно. — Юлия на его вытаращенные глаза пожала плечами, как будто разговор шёл о чём-то обычном, а он так реагирует.

Он, поправил отпавшую челюсть и заставил себя собраться. "Стоп, стоп, стоп!.." Смущаться уже просто смешно, чай не красная девица. Пора прояснять обстановку и разбираться в куче мале. "Вот это Юлия!"

— Я уже ничего не понимаю… Какой кошмар — ты и Седова?! Ужас! — Побегав он встал напротив неё. — Люлю, ты не ответила на второй мой вопрос…

— Про "думаю", — напомнила она.

— Вот-вот и что ты имела в виду, сказав: "Если её держал около тебя только этот вопрос" и "такое под силу системе"? Опять же другие намёки тоже были определёнными, — хмуро спросил он.

— Надо же запомнил, а мне показалось пропустил мимо… Честно?

— Честно.

— Я скажу, только ты не пыли. — Она помолчала, вытерла пальчиками вспотевший лоб и продолжила:- Вспомни Козьму Пруткова: "Зри в корень". Вспомни директиву перед войной, вас предупреждали, что Абвер попытается подсадить офицерам шпионок. Думаю, наши немного очухавшись после начала войны постарались забронировать эти места за своими кукушками. Хотя бы на высшее и среднее руководство нашли "медовую охрану". Ну а теперь про то, что я "думаю о похищенных письмах". Думаю- это звенья одной цепи, направленные против тебя и семьи, но для достижения их цели. Очень простое и главное житейское решение.

— Уму не постижимо…

— Как раз наоборот — её могли к тебе целенаправленно подсунуть и она ответственно исполняла свою работу. Вспомни, письма из тюрем и лагерей Сталину пачками писали, прося направить к тебе штрафниками. Не вообще на фронт, а к тебе… Тебя не просто уважали в армии, а любили. Так и говорили в народе, чего не скажешь про Георгия. Того "сказочно" уважали и боялись. Костя, ты со своей всенародной любовью, был опасен им. Думаю, и сейчас не меньше.

— Почему Жукова "сказочно"?

— Потому что эту любовь организовала и вложила в их головы система. Вот зачем- пока не думала. Он мясник- их не любят. К тому ж не так талантлив, как расписывается и мы это знаем получше других. А вот тебя любили душой. Все. Это точно.

Он обнял Юлию вновь. Прижимая её лицо к груди погладил по спине, безжалостно собирая ткань халата. Прижался щекой к её макушке.

Поймав его жалобный взгляд, Юлия понимала — требовалось жалеть. Покарать и поругать себя он и сам в состоянии, а вот пожалеть придётся ей. И она гладила его накаченные мускулы, целовала…

— Не переживай так. Может быть это только бабьи фантазии, дорогой, — пошла она на попятную. Но, как говорится отступать было некуда, слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Он нашёл взглядом бутылку. Отлепившись от жены, прошёл к столику. Разлил опять обжигающе красное вино по бокалам. Торопливо отхлебнул из своего и забрав бокал жены вернулся к Юлии.

— Не знаю. Не уверен. Дыма без огня не бывает. У меня возникала такая мысль, но девчонка же совсем молоденькая, я на это и купился… Ну, что будет без проблем со всех сторон. Опять же Казаков привёл и безопасность гарантировал. Шишманёва клялась…

— Вот-вот… А кто такая Шишманёва, с чем её едят ты знаешь?

— Чёрт! Я думал… Считал сюрпризы исключены. Неужели я ошибся… Что ж её туда затащило?

— Мало ли… Комсомолка, активистка, могли сломать, возможно и ещё что-то… У каждого есть свой скелет в шкафу. А они умеют согласие выбивать. Поговори с кем надо, узнай. Пока эйфория Победы в стране и тобой восхищаются, возможно, и доберёшься до правды. Правда, судя по Жукову и его окружению вас начали уже пинать. А тот так ничего не поняв и упиваясь собственной значимостью потащил свой фронтовой матрас за собой ещё и в Одессу. Тут два пунктика- или её держат возле него, чтоб пинать, или девочка не работает на службы отсюда и их рвение.

— И…

— Дальше припишут аморалку и зашлют куда Макар телят не гонял. Сибирь большая. Самое время тебе поторопиться.