Ну что же, Бал начался! Первый танец за Королевой Марго!

Величественная в своей человечности и неотразимая в пыточном наряде, она танцевала под музыку оркестра дьявола, словно была рождена для этого. Весь смысл существования человечества в этом танце. Она единственная здесь и сейчас оправдывает все грехи людей. А ее танец-это прощение всех грешников на этом балу. Прощение, полное боли ее измученного тела и огня ее бессмертной и несломленной души. Последние отзвуки торжественного вальса на одну персону смолкают, и Королева замирает в последнем па. Женщина стоит прямо перед Сатаной, дерзко смотрит в саму вечность его глаз и выгибает тело навстречу ржавой шпаге. Тишина. Князь Тьмы опускает клинок. Как только его кончик коснулся пола, грянул гром часов на башне замка. Двенадцать. Ровно.

Ветер срывает с душ покровы. Стихии наконец получили полную свободу в этом зале. Затрепетали огнем волосы рыжей ведьмы, сверкнули ртутью глаза Повелителя металлов, подернулся дымкой дух воздуха, зазмеилась тьма на теле черноволосой ведьмочки, по венам духа вулканов побежала чистая лава, багряно-черное пламя заиграло в глазах демона Ада, в венах адептки воды кровь превратилась в живительную влагу, с ударом каблучка заклинательницы земли крошился камень, а Сатана предстал в истинном обличии мужчины без возраста в простом фраке и с клинком — судьей грешных душ.

Теперь будут танцы. Самые отчаянные и дикие. Танцевать будут сами стихии. Сначала огонь, потом вода, земля, воздух. Еще будет танец зверя, когда на центр выйдут оборотни и нечисть. А в завершение будет танец-битва… битва света с тьмой.

Огонь! — кричит на всю глотку вечный кот и шут при Его Величестве.

И взвиваются вверх отсветы истинного огня. Жар расплывается по стенам бального зала. Танцуют в кругу пары, чьим повелителем стал огонь. Какие краски, какие оттенки багрянца, крови, костров и искор. Рыжие локоны горят пламенем костра, а рядом течет и струится сама лава. Огонь внутри ведьмочки мельтешит и бьется в ее хрупком теле. Она горит неистовым пламенем танца.

Нет, моя искорка, я не дам тебе перегореть в секунду, не дам погибнуть после мига триумфа во славу великой стихии. Ты еще будешь играть и резвиться, плясать над лавой, словно крошка саламандра. Я дам тебе силы выдержать этот жар и не погибнуть, но ты будешь вечно со мной, моя искорка….или хотя бы на эту ночь.

Темное пламя одиноко танцующего демона приковывает взгляды. Надеявшийся на покровительство тьмы, он с удивлением почувствовал, как его тянет в пляс алый огонь. Последним он уходит к стенам готичного бального зала и, подходя к старому другу, разводит руками, — Не судьба нам размяться под музыку света и тьмы.

Отсветы первой стихии постепенно опадают с витражей на вернем ярусе, трескучий танец затихает, и лишь последняя искорка все горит в объятьях духа вулканов. Но ее тут же уводят порядком расшалившиеся подружки.

Вода! — журчит нежный голосок служанки Князя Тьмы.

Первыми почувствовали ее приближение фонтаны. Они словно с ума сошли… и пошли в пляс! Из них вышли те, кому покровительствует еще одна неукротимая стихия. Тела ее адептов плыли в пространстве и извивались, иногда кожа их подергивалась рябью, иногда они перетекали в новые формы. Танец был полон грозной силы океана и стремительности горных ручьев. Он журчал и пел голосами водопадов. То набирая силу, то притворяясь штилем.

Случайно ли, но юная морская ведьмочка оказалась напротив Аквиталя. Сейчас ее экзотическая красота ожила. Движения были то неспешны, словно морской прилив, то затягивали как подводное течение. И, наконец то, советник вспомнил, почему это семейство он считал очень опасным. Никто и никогда не умел растворяться в водной стихии, никто не мог говорить с ней на равных, никому не дано при рождении столько водной грации и силы, как этому клану. И пускай ускользающая из его рук девушка была еще очень молода, она носила в себе саму суть моря… И он будет полным и самым большим идиотом этой ночью, если все-таки упустит эту странную ведьму.

И вот в последний раз взметнулись вверх влажные руки танцоров, в чьих жилах течет сама живая и мертвая вода. Руки водной ведьмы запутались в жемчужных волосах жителя Атлантиды, а он крепко прижал к себе свое странное морское чудо.

Земля! — грохотом пронесся голос личного демона смерти Мессира.

Взметнулась вверх пыль с пола бального зала, камни пришли в движение, высказывая свое желание станцевать, а не сидеть на своих обычных местах. Каменные стены решили сами поменять свой стиль и выстроиться во что-то новое, но хорошо забытое кем-то, кроме Владыки, старое. Мраморная горгулья решила помочь им в этом. С подругой своей госпожи они крушили и творили. И было что-то невообразимо прекрасное, когда когти хрупкой блондинки крошили камень и выводили на нем новые узоры. Нежные пальчики словно рисовали портрет любимого. И вековой инкуб отчаянно завидовал этому любимому…и не завидовал, потому как кем бы он ни был, ему придется подвинуться.

Немного было движений в этом танце земляных адептов и духов…но столь сильная и безграничная мощь сквозила в каждом па, что величие стихии не подлежало сомнениям. В музыке слышались обвалы и голоса скал, нежный шепот песка и рычание гравия под ногами. Но постепенно и эти звуки стихали, а виртуозные танцоры на вздыбленном полу рассыпались пылью и комьями почвы… чтобы появиться возле своих спутников и спутниц и допить очередной бокал вина… или крови.

Последней уходила ведьма, разукрашивавшая стены. Не доходя до конца стены, она оторвала за шкирку горгулью от куска выступавшего кирпича и, оседлав обиженную зверюгу, полетела к подругам… попутно обдав стоящего внизу инкуба песком и пылью.

Воздух! — ураганом разносится глас рыцаря-регента на службе Властителя Ада.

Мгновение… всего секунда абсолютной тишины и покоя, когда не вырывается ни вздоха из груди гостей великого бала, и пыль застыла в отсветах факелов. Ровно через секунду все пришло в стремительное движение, ничто не стояло на месте, подгоняемое нетерпеливой и буйной стихией. В центр вылетели те, кому покровительствует воздух. Даже те, кто давно уже разучился дышать и чувствовать ветер на коже, почуяли движение жизненно-важного газа, его нетерпение и неистовость.

Танцующая багряным штормом ведьма не касалась раскореженного после предыдущего танца пола, она порхала и носилась над ним, доказывая неуловимость и безнаказанность своего покровителя. Наручи на ее руках выписывали воздушные фигуры и вторили движениям воздушных масс, оставляя после себя лишь красные узоры, что медленно таяли, отражаясь в глазах повелителя черного пламени.

Невесомые и подернутые дымкой, словно духи, адепты воздуха неслышно и стремительно двигались под завывания ветра. Но вот и эта музыка превратилась в тишину.

Зверь! — тихо и торжественно объявляет сам Сатана.

Дикий вой разносится по залу, и пока его первые отзвуки звенят в витражах на стенах, в центр степенно выходят и стремительно впрыгивают ЗВЕРИ. Полуобернувшиеся оборотни, фавны, мохнатая и клыкастая нечисть. Они танцуют под полную какофонию и первобытный хаос. Их движения стремительны и молниеносны. Среди них нет жертв, одни хищники пришли на полночный бал.

Сцепились в вечной полушутливой схватке молодой волк и дикий кот. Кто сказал, что среди зверей нет дружбы? Это не бой, это лишь движения, мастерство великих охотников. Друзей, что привыкли делить добычу, а не ломать когти в глупом соперничестве. Отсвечивают багрянцем и синевой шкуры молодых хищников. Дикие и свободные, две цветные тени в какофонии танца.

Рычание и фырканье, удары мускулистыми лапами по мохнатым бокам и ни одного крика боли и отчаяния. Эти звери не знают поражения, ведь сама смерть не стала для них преградой. Лишь с появлением самодовольной улыбки на лице хозяина бала звериные танцы прекращаются.

Все, кто уже танцевали, отходят к стенам зала и лишь несколько фигур не сходят с места. Дьявол отводит Алмазную Королеву к тронному возвышению и оставляет ее для объявления последнего среди обязательных танцев. Донна внимательно смотрит на оставшихся танцоров, пока те готовятся к представлению.