– С-с-сэребро, – прошипел он с откуда-то взявшимся акцентом. – С-с-сука!
Пудра, мелькнуло в голове. Пудра с серебром, о как!
– Ах ты, зараза! – воскликнула я, занося руку с кастетом.
Но вампир был быстрее – успел перехватить мою руку прежде, чем кастет врезался в его череп. Его пальцы больно стиснули моё запястье, а лунный свет блеснул на длинных острых клыках. Но он не знал, что свободная моя рука пять минут назад наносила на шею и лицо эту самую серебряную пудру... Я с силой прижала её к его лицу, и он, зашипев, как целое стадо гусей, отпустил меня и отшатнулся, пряча лицо в ладонях.
– Что, гад, не нравится?
Но слишком рано я торжествовала: из тени вперёд шагнули ещё четверо его приятелей. Я пятилась, а они наступали, сверкая глазами и клыками, как вдруг за спинами у них возникла – мне показалось, что она спрыгнула с неба – гибкая чёрная фигура.
Бесшумная и ловкая, как ниндзя, она двумя выстрелами из оружия, похожего на пистолет-пулемёт, уложила двух вампиров, стоявших к ней ближе всего. Уж не знаю, чем это оружие стреляло, только тела вампиров при этом взрывались и оседали на землю горсткой праха. Вампир с обожжённым пудрой лицом приподнялся и метнул нож, и по негромкому вскрику воина в чёрном стало ясно, что в него попали.
Я узнала голос. Это была Аида.
Но её не так легко было одолеть: выстрелом с колена она испепелила ранившего её вампира. Другой попытался скрыться, но меткий выстрел обратил и его в пригоршню пепла. Третий не избежал такой же участи. Аида поднялась на ноги, с лёгким стоном выдернула из бедра и отбросила нож. Он упал к моим ногам, блестя окровавленным лезвием. Дурнота, и без того мучившая мой желудок волнами, поднялась как цунами и накрыла меня с головой.
Очнулась я от запаха нашатыря – снова в спальне. Осветительная панель над изголовьем приглушённо горела уютным желтоватым светом. Надо мной склонилась Аида – в чёрной кожаной куртке и того же цвета брюках военного покроя, с туго стянутыми на затылке в узел волосами.
– Ну вот, очнулась, – проговорила она, гладя меня по щеке. – Молодец. Всё уже позади, Алёнушка.
Сушняк с новой силой стиснул моё горло.
– Мне бы водички, – хрипло простонала я.
– Сейчас, солнышко.
Я вспомнила: а ведь она ранена. Не бесчеловечно ли заставлять её бегать за водой для упавшей без чувств барышни?
– Вот, малыш.
Не успела я закончить свою мысль, как Аида уже поднесла к моим губам стакан газированной минералки. Я жадно выпила. Хорошая, ядрёная...
– Аида, давно хотела тебя спросить: как ты так быстро передвигаешься?
– Это называется «сумеречный путь», – ответила она. – Сумеречный – потому что не заметен глазу обычного человека.
– Ты ранена...
– Пустяки. К утру затянется. Лезвие было отравлено особым противовампирским ядом, разлагающим кровь, но к большинству ядов я невосприимчива – спасибо отцу, он в этих делах крупный специалист и меня кое-чему обучил. Меня этим ядом уже травили, но я выжила, и с тех пор он на меня не действует – такова моя особенность. Кроме того, если нужно, я и сама умею готовить яды и лекарства тоже. То полоскание для горла, что я тебе дала – на основе моей крови, которая обладает целительными свойствами. Это и есть мой секретный ингредиент. – Аида улыбнулась, заправила прядку волос мне за ухо. – А ты молодец, хорошо приложила того вампира пудрой, не растерялась.
– Меня так колбасило от твоей настойки, – поморщилась я. – Так плющило, что мне было, в общем-то, плевать и на вампиров, и на... Кстати, как он заморочил мне голову, внушив, что он – Андрей?
– Вампиры обладают способностями к гипнозу и чтению мыслей. Образ Андрея он считал из твоей головы во всех деталях – от внешности до голоса.
Я вспомнила визитку Аиды: «Психологические консультации, психоанализ, гипноз».
– И ты тоже этим владеешь?
– И я, – кивнула Аида. – На вампирском уровне, хоть я и полукровка... Мой отец, видишь ли, далеко не рядовой кровосос.
– А эти... что им было надо?
– Это молодняк. – Аида поставила стакан на тумбочку, чуть сморщилась – видно, от боли в ране. – Тот, который пострадал от пудры, тогда и напал на тебя. Я его прогнала – не хотела убивать, нарушая тем самым своё мирное соглашение с ними... А этот идиот, видно, обиделся и позвал на помощь друзей – проучить меня.
– И что теперь будет?
– Не знаю, Алёнушка, – вздохнула Аида. – Пятнадцать лет между ними и мной держался мир... точнее, договор о ненападении. И вот снова – пятеро убитых вампиров. Не думаю, что они это так просто оставят.
У меня похолодело в животе.
– Но ведь они напали первыми... А ты защищалась.
Аида невесело усмехнулась.
– Им без разницы, кто первый начал. Им нужен лишь повод. Сказать, что они меня недолюбливают – значит, ничего не сказать. Надо что-то придумывать, что-то решать. Я не хочу ввязываться в войну теперь, когда... появилась ты.
Последнюю фразу Аида произнесла, глядя на меня с устало-задумчивой лаской. Одетая в чёрное, в боевой охотничьей экипировке она выглядела воинственно, её сила и способности немного пугали меня, но это тепло в глазах заставило моё сердце сжаться.
– А почему ты перестала охотиться на вампиров? – спросила я почти шёпотом.
– Это долгая история, – сказала Аида, пожимая мои пальцы. – И грустная.
– Расскажи...
– Не сейчас, малыш.
– Ты сказала, это как-то связано с твоим отцом и сестрой... – Я приподнялась на локте. – Слушай, разве у вампиров бывают дети? Разве они не ходячие кровососущие мертвецы?
– Это заблуждение, – ответила Аида. – Если бы они были мертвецами, у меня не было бы сестры... И меня не было бы тоже. Нет, вампиры – живые, как и люди, просто... иные. Другая раса. Алён... Давай, ты всё-таки попробуешь немного отдохнуть?
– А нам не нужно срочно пускаться в бега? Так в фильмах обычно делают, – устало усмехнулась я.
Аида подвинулась ко мне ближе, поправляя подушку под моей головой.
– Не сейчас, по крайней мере. Смерть этих дурошлёпов обнаружится рано или поздно, но чтобы всё выяснить, даже вампирам потребуется какое-то время. Эту ночь можно досыпать без опасений. Но на случай всяких «если» у меня в подвале – целый арсенал. Остался ещё со времён моей бытности охотницей. Отдохни, Алёнушка. Мне тоже надо отдохнуть и о многом подумать.
Глава 9. Призрак сумрака
Аида сказала: «Отдохни», но какой уж тут был отдых... Остаток ночи пришлось провести в дыхательных упражнениях – вдох-выдох на четыре счёта, на пять, на восемь. Только это и отгоняло боль в груди, которая то и дело поднималась удушающей волной. Однако, не слабо мой разум сопротивлялся новой реальности...
Когда рассвет прокрался в сад, я забралась в малинник и присела на корточки среди зелени и колючих стеблей. Мой личный мир корчился в агонии, смертельно укушенный сумеречным чудовищем – бедный маленький мир, единственной болью в котором были лишь могилы родителей. Его светлое платьице было перепачкано кровью, и он умирал, сжавшись в комок на холодной земле.
– Алёна...
Руки Аиды раздвинули малиновые кусты. Присев рядом, она приподняла моё лицо за подбородок и заглянула в глаза.
– Что, совсем не спится?
– Мне плохо, Аида, – сдавленно прошептала я, зябко ёжась.
Она вздохнула. В её глазах отразилось понимание и нежное сострадание.
– Знаю, детка... И мне невыносимо больно переживать это вместе с тобой.
– Так ты всё чувствуешь, что со мной происходит? – Я шмыгнула носом.
– Конечно, – улыбнулась Аида, коснувшись моего носа пальцем. Но очень уж усталой была её улыбка. – Я эмпат. Мне достаточно взглянуть на тебя, чтобы ощутить все твои переживания, как свои собственные. И твою боль... И твой страх. Ты сейчас – как маленький загнанный зверёк, все твои привычные стереотипы мировосприятия рушатся. Страдает твоя душа, а реагирует тело. Вставай-ка... Надо с этим что-то делать.