– Ей ещё и смешно! – негодующе хмыкнул Андрей. – Смейся, потешайся... Змеиная порода!

 – Ага, ты ещё скажи – будь проклят весь совращённый змием-искусителем Евин род... Тебе бы драматические монологи читать, Андрюш. – Я вытерла выступившие от смеха слёзы. – Нет, это действительно просто комедия ошибок...

 – Ты издеваешься? – прищурился он.

 Его руки сжались в кулаки. Казалось, он боролся с сильным желанием мне врезать. Я чуть попятилась.

 – Андрюш... Только без рукоприкладства, ладно?

 Тут он заметил шляпу на вешалке и воинственно засопел.

 – Так этот Д’Артаньян здесь?

 – Я здесь, – раздался звучный голос Аиды. – Полегче, молодой человек. Если будете обижать Алёну – придётся принять меры.

 – Э-э... не понял, – пробормотал Андрей.

 При виде его лица я от смеха сползла по стенке, а вот Аида выглядела серьёзной. Подойдя, она протянула мне руку.

 – Алёнушка, успокойтесь... Мне кажется, у вас истерика. Простите, что вмешалась... Просто, слыша всё это безобразие, я не смогла усидеть.

 Только выпив несколько глотков воды, мне удалось унять этот и вправду не совсем нормальный смех, от которого у меня начало до боли заклинивать грудь и перехватывать дух. Обнимая меня за плечи, Аида поддерживала мою дрожащую руку со стаканом, а Андрей стоял, непонимающе уставившись на нас. Налицо был эффект обманутого ожидания.

 – Ну что, Отелло? – усмехнулась я. – Убедился, что я тебе не врала? И ту ночь у озера я провела с Аидой. Она меня тогда здорово поддержала морально. И от того зверя меня спасла тоже она. Но слова «я была с подругой» подействовали бы на тебя, как красная тряпка... Бабье притворство – так ты это называешь? А что касается тебя и той девицы, чьи коготки оставили следы на твоей спине... Я пока не готова тебя простить. Поэтому бери свой «джентльменский набор» и иди... Удачной тебе командировки.

 Андрей набрал воздуха в грудь, шумно выдохнул.

 – Вот, значит, как... Хорошо, как скажешь.

 «Набор» он забирать не стал. Впрочем, и извиняться – тоже. Да и нужны ли были мне его извинения? Наши отношения рассохлись, как старая лодка... Но печаль придавила мне сердце гранитной плитой.

 – Алёнушка... Не переживайте. Он недостоин вас.

 Рука Аиды легла сверху на мою. Холеные пальцы, французский маникюр, перстень с изумрудом. Белоснежная манжета и чёрный рукав жакета... Её элегантность вызывала во мне и зависть, и восхищение.

 Аида сама заварила чай, уверенно хозяйничая на моей кухне, как у себя дома. На меня вдруг навалилась усталость, и я, выпив полчашки, уронила голову на руки. Аида склонилась надо мной.

 – Держитесь-ка за мою шею.

 Подняв, как ребёнка, она отнесла меня в спальню и бережно опустила на кровать. Сняв с моих ног обувь, она тихонько коснулась губами моего лба. Её волосы, упав мне на грудь, защекотали... Опять.

 – Думаю, вам сейчас не до разговоров на неприятные темы... Лучше отдохните, а я, пожалуй, пойду.

 Я поймала её за запястье.

 – Нет, останьтесь... Я должна знать, кто это был. Расскажите мне.

 Аида присела на край кровати, зачаровывая меня зеленью глаз.

 – Если серьёзно, то не думаю, что вы сейчас готовы услышать правду, Алёнушка. Он не причинил вам вреда и не причинит никогда, это я вам обещаю. И я... Я тоже вас никогда не обижу, запомните это.

 – Почему вы так говорите? – нахмурилась я.

 Она смотрела на меня с задумчивой грустью.

 – У меня такое чувство, будто я вас знаю. Будто мы встречались когда-то. Я не могу о вас не думать, пытаюсь разбудить свою память, но мне что-то мешает. Впрочем, я не буду оставлять попыток вспомнить, а пока... Если вы не против, давайте узнаем друг друга поближе. Вам, кажется, понравился мой дом и озеро? Ну, так приглашаю вас на следующие выходные ко мне. Как вам такая идея?

 Её слова о памяти всколыхнули что-то в моей душе. Значит, и она чувствует то же самое? Ну, тогда сама судьба свела нас, и неважно, ограничивается ли её экстравагантность только манерами или идёт глубже.

 – Мне нравится эта идея, – сказала я, приподнимаясь на локте. – Но насчёт того, кто на меня напал – вы только ещё больше меня заинтриговали и напугали. Какую правду я не готова услышать? У меня просто мурашки по заднице бегают!

 Аида гортанно и бархатисто рассмеялась, почти не размыкая губ.

 – Вы очаровательно непосредственны, Алёнушка... Хотела бы я поймать хоть одну мурашку с вашей... гм, гм, прелестной попки!

 Я села.

 – Нет, правда. Я от вас не отстану, пока вы всё не расскажете! В лесу что, монстры какие-то водятся? Ужас! Как вы не боитесь там жить одна?

 Аида стёрла с лица улыбку и взглянула на меня внимательно и серьёзно. Ей-богу, от одного взгляда её колдовски-зелёных глаз можно было впасть в транс.

 – Меньше всего на свете мне хотелось бы вас пугать... Бояться вам нечего, Алёна, я сумею вас защитить, будьте уверены. Поэтому ни о чём не беспокойтесь.

 Последнюю фразу она выдохнула мне почти в самые губы, отчего буквально плащ из мурашек упал мне на плечи.

 – Ну что ж, тогда в субботу утром я заеду за вами... В восемь часов не слишком рано?

 – Нет... нормально, – пролепетала я.

 – Прекрасно. В таком случае – до субботы!

 Её губы мягко прильнули к моей щеке. Мои глаза непроизвольно закрылись, а когда я их открыла, Аиды уже не было: она будто растворилась в воздухе без единого звука, только волна прохладного воздуха с ароматом туалетной воды коснулась моего лица. Пару секунд я сидела неподвижно, изумлённая до глубины души, а потом метнулась к окнам. Никого...

 Всю неделю я жила только одной мыслью: скорее бы суббота. Брошенный Аидой камень – слова о том, что «правду я ещё не готова услышать» – взбаламутил со дна моей души все страхи, взбудоражил воображение, и каждую свободную минуту я посвящала тому, что строила догадки – одну фантастичнее другой. Не то чтобы я очень верила во всяких монстров, но ведь в природе ещё немало неизученного, и моя разбушевавшаяся фантазия рисовала поистине жутких существ – рогатых, клыкастых, когтистых, со щупальцами, а-ля «Чужой» и много прочих причудливых и мерзких «чупакабр». Страшно становилось при мысли о том, что мы, не зная, какие сюрпризы могут нас ждать, беспечно расположились лагерем на этом красивом, но странном озере.

 Фигура самой Аиды вызывала у меня не меньший интерес. В высшей степени изящная, изысканная, аристократически-красивая и женственная, в то же время она имела некий внутренний стержень, некую «мужскую» ноту в окружавшей её ауре. В её отношении ко мне сочеталась и мягкая женская заботливость, и рыцарски-обходительный шарм, и эта смесь занимала, удивляла и, чего греха таить, зачаровывала меня. Думаю, ни один мужчина не смог бы повторить её, да и ни одна женщина, пожалуй, тоже.

 Но более всего, конечно, меня влекло к ней это пресловутое дежавю – чувство, которое, как оказалось, испытывала и она. Это было самым удивительным и приводило меня в готовность перешагнуть, если понадобится, любые барьеры. Один умный человек сказал, что смысл жизни – в самопознании; признаться, сейчас я находила в этих словах нечто близкое для себя.

 Андрей, уехав в командировку, на время исчез из поля зрения, и мысли о нём, честно говоря, посещали мою голову нечасто. Зато девчонки совсем задёргали меня расспросами о том, что за нечисть на меня напала в лесу. Коварно заманив меня вечером в среду в кафе-мороженое, они учинили мне допрос с пристрастием, а также с применением пыток нечеловеческими порциями вышеназванного холодного лакомства.

 – Девочки, вы хотите, чтобы я свалилась с ангиной? – упорствовала я. – Тогда я вам точно ничего не расскажу – говорить не смогу.