Из горла Кролика вырвался резкий крик. Медленно он собрал свою трость и прислонил ее к столу, на котором я сидела раньше. Я присела на стоящий рядом стул. Пытаясь сдержать слёзы, я наблюдала за тем, как Кролик расстегнул свой длинный пиджак и сбросил его с плеч. Он аккуратно положил его на стол рядом со мной. Он расстегнул на рубашке запонки и закатал рукава до локтей. Он снова взял в руки трость и подошел к гадкому Коту, который таращился на него огромными глазами.

Мне не нравились эти глаза.

— Милая Куколка, — сказал Кролик, встав позади Кота.

— Да, Кролик?

— Подойди сюда.

Я встала со стула и подскочила к своему Кролику. Я посмотрела на него, ожидая, что он скажет. Кролик поджал губы, а затем приказал:

— Спусти ему штаны.

Кот издал непонятный звук. Но ничего не сказал. Сомневаюсь, что теперь, когда Кролик подарил ему такую красивую улыбку — новую, кровавую и широкую — он вообще мог разговаривать. Я посмотрела на брюки Кота. Он их уже расстегнул, когда склонился над тем мальчиком.

Я подошла к Коту сзади и стянула с него черные слаксы. Они упали на пол и смялись у него на лодыжках. У меня невольно вырвался смех, и я прикрыла ладонью рот. Покачав головой, я с отвращением высунула язык.

— Фу! — сказала я, увидев его безобразный, волосатый зад и висящий у него между ног вялый член.

Я посмотрела на Кролика и опустила руки. От одного взгляда на то, с каким лицом Кролик смотрел на голый зад Кота, у меня сжалось сердце, и я почувствовала подступившую к горлу тошноту. Он сжал в руке трость.

— Возьми, мальчик, — сказал Кролик, так тихо, что я почти ничего не услышала.

Но гадкий Кот услышал. Его лицо стало белым. Кролик поднял трость и обнажил лезвие с пистолетом.

— Пососи его, мальчик.

Он начал кружить вокруг Кота. У меня засосало под ложечкой. Но я не смела пошевелиться. Я не могла оторвать глаз от лица Кролика. Я больше не смеялась.

Ему было больно.

Моему Кролику… ему было очень больно.

Мой Кролик испытывал мучительную боль.

— Почувствуй мой член.

Кролик поднял свой клинок. Он внимательно рассматривал лезвие, а его грубый голос становился еще грубее… пока не начал срываться. У него дрожала рука.

— Возьми мой большой толстый член, мальчик, — произнёс он, подавившись этими словами.

Затем он резко остановился. Он закрыл глаза и высоким, словно у ребенка, голосом выкрикнул:

— Не трогай меня! Меня нельзя трогать никому, кроме Куколки.

Он зашипел, а затем заорал, будто в агонии:

— Ты сделал так, что ко мне теперь нельзя прикасаться. КО МНЕ, МАТЬ ТВОЮ, НЕЛЬЗЯ ПРИКАСАТЬСЯ!

Кролик повернулся и, взмахнув лезвием, полоснул им Коту между ног. Чеширский Кот взвыл, и его член упал на пол.

Но Кролик не закончил. Так, словно ничего и не произошло, Кролик начал расхаживать взад-вперед.

— Твой запах. Твои прикосновения. Твои пальцы. Твой член. Твоя сперма. Твоя гребаная слюна. Твое гребаное дыхание! Твое дыхание у меня на лице, на шее, на теле, на члене… повсюду, мать твою!

Кролик вспарывал и вспарывал Коту спину. Кот вопил, но его крики заглушало свирепое рычание Кролика.

Кролик дернулся вперед и перерезал связывающие Кота веревки. Затем схватил его за шею и со всей силы швырнул на грязный пол. Кролик оглядел комнату. Он кинулся в глубину подвала и схватил там что-то. Когда он снова вышел на свет, я увидела, что это была большая лопата. Кролик повернулся и набросился на Кота, расположив ноги по обе стороны от его туловища. Свирепо взглянув на кису, он поднял вверх лопату и встал на одно колено. Крепко сжав в руках черенок, он ударил его о своё крепкое бедро. Лопата разломилась надвое, превратившись в длинную палку с острыми зазубринами. Кролик отбросил в сторону часть с металлическим полотном. Она пронеслась мимо меня, пока я сидела на столе, зачарованно наблюдая за работой настоящего мастера.

Он был просто великолепен.

— Ты взял меня, когда я был ребенком, — прошипел он, держа палку в воздухе.

Кот уставился на него, широко раскрыв глаза и ожидая неизбежного. Он пытался что-то сказать, но ему не давали болтающиеся обрывки его щек. Льющаяся у него из спины кровь впитывалась в грязь, в которой он лежал. Но мой Кролик еще не закончил. Его широкая спина напряглась, рубашка и жилет плотно натянулись. У меня учащенно забилось сердце.

Мой Кролик был таким красивым.

Мой Кролик был восхитительным, симпатичным — пресимпатичным убийцей.

— Ты трахал меня. Трахал меня так жёстко, что я не мог ходить.

Кролик откинул голову назад. Мне не было видно его лица, но я представила себе, что его глаза закрыты. Представила, как он проводит зубами по своим красным губам. Представила, как ему на глаза упали его черные волосы.

Я заёрзала на столе.

Мой Кролик был потрясающим.

Кролик присел и провёл краем палки вниз по лицу Кота. Кот пытался кричать, но подавился кровью. Острым концом палки Кролик вспорол Коту грудь и живот.

Кролик дернул головой.

— Тик-так…, — пробормотал он себе под нос. — Тик-так.

Его рука сжала палку.

— Убей его, — еле слышно прошептала я. — Убей плохую кису.

Я судорожно вцепилась в край стола.

— Убей его, Кролик, — тихо произнесла я. — Заставь Кота заплатить за его грехи.

Мои глаза были прикованы к Кролику. Он молча выпрямился и, сунув руку в карман жилета, вытащил часы. Он сжал их в ладони, а затем положил обратно в жилет для сохранности.

Я очень хорошо знала своего Кролика.

Он был готов поиграть.

— Я смотрел на часы, — сказал он Чеширскому Коту. — Ожидая, когда ты закончишь, я наблюдал за тем, как тикают стрелки. Борясь с виски, который ты заливал мне в рот, чтобы я не мог дать отпор.

Он резко повернул голову, и у него хрустнула шея.

— Но стрелки просто продолжали вращаться, пока ты пропитывал меня своим запахом. Раз за разом совал мне в задницу свой вонючий член.

Кролик зарычал. По тому, как напряглись его плечи, я видела, что он теряет терпение.

У меня бешено заколотилось сердце.

— Ты заполнил своим запахом и прикосновениями все мое тело. Твоё кряхтение навсегда засело у меня в сознании, — он вздрогнул. — Когда я закрываю глаза, то чувствую тебя. Вижу тебя. Ощущаю твой вкус. Соль, пот и грязь.

Кролик поднял палку. Я затаила дыхание, ожидая, что он сделает дальше.

— Я представлял тебя мертвым. Представлял, что с тобой сделаю, когда снова тебя найду. Я ждал этого момента долгих одиннадцать лет.

Кот упёрся взглядом в глаза Кролика.

— Тик-так.

Кролик рванул палку вниз, воткнув ее зазубренный, острый край прямо Коту в живот. Чеширский Кот громко мяукнул, а затем пронзительно закричал, когда черенок прошел сквозь плоть, жир, дряблые мышцы и кости прямо в его внутренности.

По моим венам заструилась жажда крови, я почувствовала, как от возбуждения у меня раздуваются ноздри.

— Задай ему, Кролик! — выкрикнула я, вскочив со стола.

Но не двинулась с места. Кролик приказал мне не двигаться.

Кот начал захлёбываться, я наклонилась в сторону и увидела, как кровь потоком хлещет из его ран. Она была ярко-красной, контрастной, а внизу смешивалась с коричневой грязью.

Кролик не шевелился. Он стоял над ним и наблюдал. Мой Кролик наблюдал за тем, как Кот пытается молить о помощи, как кровь льется у него из спины, лица, отрубленного члена и оттуда, где из него торчал черенок лопаты.

Но этого было недостаточно. Гадкий Кот заслуживал большего.

— Ещё, — тихо попросила я.

Я не была уверена, услышал ли меня Кролик, поэтому я крикнула:

— Ещё, Кролик. Ещё!

Кролик стоял неподвижно, словно статуя. Вдруг он повернул ко мне голову. Когда наши взгляды встретились, я замерла.… Затем его губы медленно изогнулись в ухмылке. У меня в груди затрепетало сердце, и под его пристальным взглядом корсет вдруг показался мне слишком тесным.

Кролик склонил голову и положил руку на грудь.

— Как пожелает моя дама.