Я знаю, сейчас вы спросите, зачем я без конца припутываю сюда бедолагу Рыгора. Но, к вашему сведению, это-то и было самое важное. Только в тот момент мы и сами этого еще не понимали.

Действительно, куда и зачем Рале упрятал Рыгора? Жил себе кот и жил. Жил, между прочим, с самого младенчества и за два или три прожитых им на белом свете года превратился в такого умницу и силача, которым гордиться надо бы его хозяину, а не избавляться от него.

Пока мы все это обсуждали — на ловца и зверь бежит! — подошел тот самый тип из желтого дома со своим мячом под мышкой, а с ним еще один такой же красавчик. Решили они поиграть в мяч на полянке. Бьют по мячу, а мы чуть со смеху не лопаемся, глядя, как они мажут. А если и попадут, то «пыром» (носком ботинка, вы, небось, тоже его так называете), и мяч летит невесть куда. Парни аж взмокли на солнышке, гоняясь за ним, — после дождя опять началась страшная жара — а мы сидим себе под ореховым деревом и любуемся на них.

Наконец, они подошли к нам.

— Давайте поиграем в маленькие ворота, — говорит Желтый (то есть вообще-то он нормального цвета, просто дом, в котором он живет, выкрашен желтой краской).

— Ты же видишь, нас нечетное число, — отвечает Мика.

— Сейчас я еще одного приведу, — вмешался второй.

— Тогда идет, — милостиво согласились мы.

И пока красавчик бегал за приятелем, осторожненько начали выпытывать у Желтого, зачем он бывает у хозяина Рыгора.

— Как там поживает дядя Рале?

— Дядя Рале? По-моему, неплохо. Он всегда дает мне денег на конфеты, когда я к нему забегаю.

— Я очень люблю конфеты, — неожиданно говорит Радойко.

Теперь вы и сами видите, что этот парень основательно уступает Мике в сообразительности. Не для того же мы завели этот разговор, чтобы послушать, как Радойко и Желтый обмениваются впечатлениями от конфет, которые им доводилось есть.

Тут очень тонко и ненавязчиво вмешался в беседу я.

— А с какой стати он дает тебе деньги?

— За то, что я каждый день передаю ему записки от папы. Папа напишет и говорит мне: «Отнеси. Только будь осторожен. Не потеряй». И я со всех ног мчусь к дяде Рале. Будьте спокойны, никакая сила не вырвет у меня эту бумажку. И каждый раз, забирая записку, дядя Рале дает мне десять динаров.

— А какие конфеты ты покупаешь? — опять некстати влез этот обжора Радойко.

Только чудо в образе Желтого спасло его от наших с Микой колотушек. Никогда в жизни он так не заслуживал хорошей трепки, как теперь. Присосался к любимой теме, как к банке с вареньем, и отлипнуть не может.

Мы опять стараемся повернуть беседу в нужное нам русло.

— Десять динаров? Что же такое важное может быть в клочке бумаги, чтобы он стоил десять динаров?

В это время вернулся приятель Желтого с каким-то толстяком, и разговор пришлось прекратить, потому что началась игра. Мика и я, взбешенные тем, что нам пришлось прервать следствие на самом волнующем месте, играли, как боги. И Радойко пришлось попотеть — он никак не мог взять в толк, откуда у нас взялась техника игроков международного класса.

Мы победили со счетом 12:1, да и этот единственный гол они забили случайно. Мика ударил по мячу, мяч попал в толстяка, отскочил от него и приземлился перед Желтым. Положение было «вне игры», это вам любой подтвердит. Мы кричим: «Вне игры! Вне игры!», а Желтый возражает:

— Это только в настоящем футболе. А у нас «вне игры» не считается.

Ну ладно. Пусть радуются, что не продули нам «всухую». И тут наши и их мамы начали кричать, как сговорились:

— Сыно-о-ок! Обедать!

Наши противники сломя голову помчались к своим мамочкам, а мы на минутку задержались, чтобы обсудить полученную информацию. Радойко и говорит:

— Желтый — сын того, с боксерским носом. Или родня какая ему. Я видел их вместе.

За это известие мы простили ему неумеренную любовь к конфетам. В один голос решили: наши предположения верны — речь идет о настоящих шпионах. Передаются тайком записки, скрывается человек…

Дело становилось весьма серьезным.

Из библиотеки, что расположена сразу за углом, на соседней улице, мы взяли четыре книжки о шпионах. Одна была стоящая, а три другие совсем неинтересные, ничего из них особенного мы не узнали. Только одну важную вещь мы в них вычитали: «Шпиона нужно сопровождать постоянно, следовать за ним по пятам и ни на секунду не выпускать из виду до тех пор, пока не затянется петля».

Никто из нас понятия не имел, каким образом и для чего мы затянем эту самую петлю. Но одно было ясно: за Рале нужно следить. Благо времени было предостаточно. В пионерский лагерь мы уезжали только на третью смену. Так что весь июль был в нашем распоряжении — месяц, полный тайн, шпионов и всяких разных чудес, которые только душа пожелает в такую жарищу.

Каждый день, захватив с собой еду, мы убегали на реку. И вообще вели себя, как и подобает ребятам, хорошо закончившим учебный год. А к вечеру, бодрые и отдохнувшие, мы приходили на свидание к мамам, чтобы они удостоверились — мы еще не утонули. И после этого до ужина опять были вольные птицы. В это-то время мы и залезали проторенным путем в сад дяди Рале, подбирались к окнам и смотрели, что там делается. Много нам увидеть не удавалось, потому что только на кухонном окне не было занавески. В основном приходилось любоваться тем, как Рале с приятелем набивают себе желудки. А когда они переходили в комнату, нам оставалось только вздыхать, потому что отыскать хоть какую-нибудь щелочку в крепких деревянных ставнях было совершенно невозможно.

Но если увидеть нам абсолютно ничего не удавалось, то кое-какие звуки до нас все же доносились. Солнце пекло в то лето неимоверно, и жара в конце концов их доконала. Поздно вечером, когда все ложились спать и на улице уже никого не было, Рале начал открывать окна.

Как-то раз, когда мы уже собирались уходить от окна, что-то вдруг заскрипело и щелкнуло у нас над головами. Мы прямо окаменели от страха, когда над нами раздался голос Рале:

— Да не бойся ты! Будем разговаривать тихо. Кто нас услышит? А то помрем от духоты.

— Все же, Рале, нужно соблюдать осторожность. Помнишь, как получилось с теми пацанами?

— Ну, эту проблему мы уже решили: кот исчез, и мальчишки потеряли интерес к дому.

Потом мы признались друг другу, что у всех троих при этих словах сердце в пятки ушло. Даже представить себе трудно, что сделал бы с нами Рале, если бы обнаружил, что мы отнюдь не потеряли интерес к его дому.

Рале отошел от окна, и они заговорили почти шепотом. Но мы их все-таки слышали. Тот человек просил Рале, чтобы он купил ему лезвия для бритья и еще кое-какую мелочь завтра в городе.

Это было уже неинтересно, и потому мы воспользовались передышкой и отползли на короткое совещание. Ситуация требовала, чтобы мы остались на ночное дежурство под окнами Рале: появилась надежда узнать, что происходит, за кем шпионят эти шпионы. На том и порешили.

Вернулись мы под окно совсем неслышно. Наверное, даже Рыгор в своих белых «чулках» нам позавидовал бы. Я улегся прямо под окном, а Мика и Радойко слева и справа от меня. Бог знает, сколько прошло времени, но мы не услышали ничего особенного. Ну ничего, что дало бы возможность окончательно удостовериться в их принадлежности к шпионскому клану. Мы уже совсем было собрались снимать дежурство, как вдруг тот, неизвестный, говорит:

— Знаешь, кончать надо с этим поскорее. Уж очень риск велик. Вот схватят нас — и вляпаемся, как я когда-то…