— Господи, Линнет, как ты могла так со мной поступить? — хрипло и прерывисто спросил он. — Я спать не мог, не зная, где ты находишься. Думал, с ума сойду!

— Я… я… — задохнулась она.

— Почему? Хочешь, чтобы я каждый день возвращался к тебе и умолял выйти за меня, пока мы оба не станем старыми и седыми, Линнет? Зачем? Зачем ты так поступаешь с нами? — вырвалось у него.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но он начал вновь ее целовать с лихорадочной поспешностью, от которой ей стало стыдно, что она его бросила.

— Прости, — произнесла она ему в губы и поцеловала его в ответ, без слов повторяя, что она любит его, любит, любит…

Снизу послышались голоса. Линнет отпрянула.

— О, нет!

Его ладони лежали у нее на затылке. Она посмотрела в его черные глаза с тяжелыми веками и поняла, что она больше никогда не сможет его оставить.

Линнет прерывисто вздохнула и вытерла набежавшую слезу.

— Кто это? — равнодушно осведомился Джас. Его пальцы многообещающе ласкали ее шею. — Твой отец?

— Хуже, — шепотом ответила Линнет. — Это герцогиня Альдерман.

Он нахмурился.

— Какого черта?

— Она троюродная сестра моего отца. Почему, ты думаешь, мы с Роуз смогли тут поселиться?

— А твой отец?

Она улыбнулась, но улыбка вышла безрадостной.

— Отец так толком и не смог смириться с тем, что я ношу ребенка, но герцогиня — моя крестная, и она нам очень помогла.

Он вновь привлек ее к себе и при этом выглядел очень сердитым, словно был готов ее встряхнуть.

— Я могу никогда тебя не простить за то, что сбежала под покровом ночи. Никогда.

Однако в дверях кто-то был. Джас обернулся. Герцогиня Альдерман была элегантной и все еще красивой шестидесятилетней дамой. Тому, как стильно ее седые волосы были уложены на макушке, позавидовала бы любая дебютантка.

— Гм, — нахмурилась она, глядя на него. — А вот и источник всех бед собственной персоной.

Джас поклонился и сразу перешел к делу.

— Я сто раз просил ее выйти за меня.

— Больше, — тихо уточнила Линнет. — Наверное, раз двести.

— Тогда почему ты до сих пор не замужем? — потребовала ответа герцогиня. — Твоя мать была неглупа. Мне бы не хотелось думать, что ты пошла в отца, этого пустоголового мечтателя.

Джас широко улыбнулся, но прежде чем он смог что-либо сказать, герцогиня накинулась на него.

— Мы с ее матерью были лучшими подругами, пока она не вышла за этого безнадежного бумагомарателя. Она умерла, рожая Линнет, и я пообещала обеспечить ее приданым. Вот только у ее отца не хватило ума держать дверь ее спальни на замке! Как вы могли совратить благородную молодую девушку в своем же доме?

Он смело встретил ее взгляд.

— Это было низко с моей стороны. — Повисла тишина. — Но я об этом не жалею. Мне жаль лишь, что она так и не сказала «да», когда я умолял ее сбежать со мною в Гретна-Грин.

— Конечно, герцоги поступают так сплошь и рядом, — пробормотала герцогиня. — Хотя мне это и не нравится. И не с девушкой, находящейся под моей защитой! — Затем она добавила: — Знали вы об этом или нет.

— Пожалуйста, — начал Джас, глядя в ее полные праведного гнева зеленые глаза, — убедите девушку, находящуюся под вашей защитой, что я люблю ее. Что я хочу жениться на ней и заботиться о ней до конца своих дней. Что если я не женюсь на ней, то вообще не женюсь.

Он не смотрел на Линнет. Зато это сделала герцогиня. Она переводила взгляд от него к Линнет и обратно и наконец сказала:

— Вас выгнали из отцовского дома. Ваш отец, конечно, идиот, и однажды вы станете герцогом. Если ваша мать не расскажет ему правду до суда, его просто засмеют. На что вы собираетесь содержать жену и дочь?

— Я работаю в издательстве.

Герцогиня презрительно фыркнула.

— Еще у меня есть замок в Шотландии.

Взгляд суровой дамы прояснился.

— Это лучше. Я так понимаю, достался он по линии матери?

— Вообще-то нет. Мой отец подарил мне замок, когда мне исполнилось двенадцать. Я не слишком интересовался охотой, и он предложил мне взятку, подарив замок за то, что я подстрелю оленя.

— Туп как всегда, я смотрю. Если подумать, оба ваших отца — известные недоумки. Однако у вас есть замок. Это хорошее начало.

— У меня есть еще кое-что: рукопись, которая стоит сотни фунтов… а то и больше.

Герцогиня хмыкнула.

— Это мемуары, — продолжил Джас, глядя на нее. — Мемуары чрезвычайно порочного светского человека. Мы, конечно, напечатаем их под другим именем. Он меняет некоторые детали, чтобы затруднить узнавание… но это очень интересно. У него была интимная связь в Вестминстере, в чулане для щеток.

Герцогиня тихо ахнула. Или это был смех?

— В том, что в западном крыле?

— Если я правильно помню, это был чулан рядом с Казначейством.

— Ах, этот.

— Я полагаю, вы помните завтрак у графини Ярмут?

— Конечно. И что, по его словам, он сделал на этом завтраке?

— Наслаждался неразумно потраченной жизнью, — ответил Джас. — О чем очень подробно рассказал на потеху всему светскому обществу. Имена своих многочисленных возлюбленных он зашифровал.

— Это неслыханно! — воскликнула герцогиня. — Я должна это прочесть. Наверняка, это все выдумки.

Тут вмешалась Линнет.

— Все это никак не относится к тому факту, что я отказываюсь выходить за Джаса.

Они оба повернулись к ней, и герцогиня уставилась на нее, как на диковинную зверюшку.

— Не любишь литературу, да?

— Он же герцог. А я дочь учителя.

— Ты под моей опекой, — возразила герцогиня. — Я, естественно, дам за тобой приданое, и с учетом этой чертовой книги тебе с лихвой хватит средств дожить до того момента, когда старый герцог получит по заслугам, куда бы он ни попал, а твой муж получит свои законные владения.

— Мне нужно кое-что сделать, чтобы книгу опубликовали, — сказал Джас. — Нужно доказать моему довольно недалекому издателю, что автор описывает реальные события и реальных людей.

— Уверена, это все выдумки. Я не слышала никаких сплетен о завтраке у Ярмутов. А о чем я не слышала, того просто не было.

Он вытащил рукопись из папки.

— Здесь есть фрагмент, который может вас заинтересовать: «В то время, любезный читатель, когда я встретил Хелену[2] в бальном зале „Олмака“, мне казалось, что я уже испил чашу страсти до дна. Короче говоря, я надумал жениться. Как известно, брак — противоядие от инерции прежних страстей и от усталости, приходящей при созерцании прежних любовниц.»

— Хелену? — задумчиво переспросила герцогиня. — У старого Ратгейта есть дочь с таким именем, но…

— Он называет всех своих любовниц по именам шекспировских героинь, — вставил Джас.

— Какая чушь! Я согласна с вашим издателем, все это, скорее всего, придумано каким-то выскочкой, который ничего не знает о светском обществе.

Джас перелистнул несколько страниц и продолжил чтение:

— «Она, подтрунивая надо мной, заманила меня в частный сад за домом герцогини П.

Собственно, любезный читатель, это было не садом, а скорее огородом, окруженным стенами, — частным огородом, куда она привела меня. С тяжелым сердцем от ощущения греховности того, что я делал, я поведаю вам о том, что она танцевала там на выложенных каменными плитами дорожках без платья и без нижней сорочки…»

Герцогиня ахнула.

— Это сад герцогини Парлоу. Никто не может знать про него и про замковые чуланы, если только он не один из нас. — Она сузила глаза. — Эта книга принесет состояние.

— Я тоже так подумал, — ответил Джас.

— Что вы хотите от меня?

— Убедите глупца по фамилии Маффорд, что рассказ является правдивым.

— И как нам это сделать, скажите на милость?

Джас широко улыбнулся.

— Может, притворитесь, что не понаслышке знаете о вестминстерских чуланах для щеток?

— Джас! — возмутилась Линнет. — Не смей грубить моей крестной.