Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Переводчик:  Александра Лесив

Редактор:  Мария Зайцева (пролог-15), Елена Ряхина

Вычитка: Diana Molchanova

Обложка/ Оформление файла:  Светлана Михайлова

Перевод группы:  https://vk.com/books.for_young

(BFY♔Перевод книг)

Агония.

Она живет внутри меня. Каждый рваный вздох, который я делаю, поглощает единственное разрушенное чувство. Время ничего не делает. Ничего не исправляет. Ничего не лечит. Я не ожидал, что испытаю такое чувство, как любовь, которое возникло подобно урагану, врываясь и разрывая мой мир на кусочки.

Теперь, я сражаюсь за то, чтобы собрать его воедино.

Не существует такого достаточно сильного клея, который способен сохранить меня в целости и сохранности.

– Маркус?

Голоса...

Все они смешались в туман вечной пустоты, небытия. Я больше не различаю, кому они принадлежат. Я человек, который разрушил собственную жизнь и есть только один голос, который я хочу услышать. Я знаю, это тот голос, который я никогда больше не услышу. Я разрушил душу. Я создал свой собственный кошмар. И этому нет прощения.

– Маркус?

Я поднимаю голову и вижу стоящего в дверном проеме Улио. Он смотрит на меня и грустно качает головой.

– Иисус, ты принимал душ?

– Зачем ты здесь? – я бормочу, опрокидывая голову назад и глотая янтарную жидкость в моём стакане. Обжигает, но это ощущение, с которым я пришел к любви. Ощущение, которое посылает огонь глубоко в мою душу, пока я не перестану что-либо чувствовать.

– Я здесь, чтобы сообщить тебе, что положил деньги на банковский счет Кати, как ты и просил. Они вернулись.

– Что? – проскрежетал я.

– Они вернулись. Счет закрыт.

– Какого хрена ты имеешь в виду, говоря, что они вернулись?- я реву, вставая и сметая все предметы с моего стола. Они с грохотом летят на пол вокруг меня, мой стакан присоединяется к ним. Из-за этого появляется влажное пятно на полу, до того, пока не просачивается сквозь бумагу, разбросанной вокруг. Мне все равно.

Это все может сгореть, и это также не будет иметь значения.

– Это означает, что она закрыла свои счета. Она ушла. Она забрала свою мать, свою жизнь и ушла.

– Тогда найди ее! – закричал я.

– Зачем? – он рявкнул. – Это ведь то чего ты хотел, не так ли?

Я сжал и разжал кулаки.

Он прав. Я знаю, что он чертовски прав.

Я сказал ей все эти слова в тот день, эти ужасные слова, чтобы заставить ее уйти и никогда не возвращаться. Я освободил ее. Я дал ей шанс на жизнь без меня.

Сейчас… блять, сейчас… это пиздец, как больно, что я не могу от этого избавиться.

Отчаяние стало моим новым лучшим другом.

– У нее ничего нет, – проскрежетал я, – ты блять понимаешь? Ничего. Положить эти деньги на ее банковский счет, было способом убедиться, что ей жилось легче после того, что...

– Что ты сделал? После того, как поимел ее жизнь.

Я стреляю в него таким смертельным взглядом, что он вздрагивает.

Он прищуриваться, понижая голос до мягкого, но с тихим шипением.

– Ты сделал выбор, Маркус. Ты облажался. Она ушла. Больше нет ничего, что ты можешь сделать. Двигайся дальше.

– Найди ее, – бормочу я, – мне нужно знать, что она в порядке.

– Нет.

Я вздрогнул и зарычал.

– Извини?

– Я сказал нет. Я закончил. Прошел месяц. Она ушла. И она не вернётся. Ты должен взять себя в руки и двигаться дальше. Это то, чего ты хотел. То, почему ты отправил ее прочь, ненавидя тебя. Если ты не сделаешь это, я найду кого-то ещё, чтобы справиться с этим.

– Это угроза?

Он поворачивается, идя к двери.

– Нет, это, блять, обещание. Возьми себя в руки.

Взять себя в руки.

Как я должен взять себя в руки, когда мой клей, блять, ушёл?

Нет хуже чувства в мире, чем боль. Не боль от раны или от удара, а боль вашего разбитого сердца. Боль - это то, что вы не можете описать, пока она копается в твоей душе и устраивается поудобнее. Вы думаете, что понимаете, как другие проходят через это, порой удивляясь, какого черта они просто не могут “справиться с этим”. Но пока вы не будете на этом месте, вы никогда не поймёте боль.

Никогда.

Возьмите ваш худший кошмар и умножьте его на сто. Вы знаете эти ощущения, которые стискивают вашу грудь, перехватывая дыхание? Удвойте его. Что насчёт мурашек, которые бегут по вашей коже и каждая ваша конечность онемела, как после лихорадки?

Утройте его. Затем ваше сердце.

Непоправимое. Сломленное. Уничтоженное. Повреждённое.

Разбитое вдребезги.

Вот, что произошло с моим сердцем в тот день, когда Маркус Тандем разбил его. Я могла бы сказать, где это закончилось, но это не так. Я до сих пор зла и купаюсь в боли, пока она не затуманивает мой разум и человек, которым я была, становится далёким воспоминанием. Ее больше нет. Нет ничего кроме зияющей, ноющей раны в груди. Он сломал меня. Он взял мою жизнь в свои руки и сжимал ее, пока она истекала кровью на землю, не оставляя ничего, кроме пустой оболочки.

Моя жизнь никогда снова не станет прежней, и он будет тем, кто заплатит за это.

Однажды.

Однажды, когда я снова найду способ дышать.

– Заказ!

Я волочу ноги в своих изношенных туфлях, скрипя по мягкому деревянному полу.

Я взглянула на клиентов, которые проходят мимо меня, их глаза не более чем отверстия в моем больном разуме. Они ничего не значат для меня. Я ничего не вижу, ничего не слышу и даже не чувствую. Моя душа словно бездонная пропасть. Мое тело движется только потому, что должно.

Время ничего не лечит.

Это так же мучительно, как и в тот день, когда я ушла от человека, которого думала, что люблю.

Он никогда не гнался за мной.

Он никогда не звонил.

Он никогда не разводился со мной.

Он просто отпустил меня.

Что делает меня ещё злее, чем тот факт, что я влюбилась в человека, который был не более чем бессердечным монстром, он пытался сохранить свой бизнес. Меня не волнует, кто вы, меня не волнует ваше прошлое, но, если вы сделали выбор полностью уничтожить человека, ради вашего собственного удовлетворения, ваша душа отправится вглубь земли и ещё глубже, вы, мой друг, будете гореть.

– Иду, – глупо выкрикиваю я.

Я поднимаю поднос с прилавка, собираю стаканы и направляюсь на кухню, чтобы принести больше заказов. Вы, наверное, думаете, что я могла бы устроиться на работу получше, но, когда вы переезжаете в город, где вас никто не знает и вы вынуждены снова все начинать сначала, ваша квалификация ни черта не значит. Особенно, если вашему предыдущему боссу нечего сказать, кроме плохого. Это Роберт.

Сказать, что он держит обиду, было бы преуменьшением.

Помимо того, что мне пришлось уйти, это означало, что мне пришлось начать все заново. Прошлое больше не имеет значение.

Чтобы заботиться о маме, мне приходиться работать большое количество времени. Мы живем в крошечной квартире, которую я могу с трудом себе позволить. Большинство дней мама остаётся дома и никуда не выходит. Она ненавидит это. Она в депрессии. Она знает, что не может помочь, и это беспокоит ее. Она заслуживает больше, чем это. Она заслуживает, чтобы кто-то заботился о ней, и я не могу дать ей это.