– Нет, – я рявкаю. – Если ты не подпишешь бумаги, Маркус, я найду адвоката и сделаю это.

Он отпускает меня и отступает назад, его лицо снова приняло знакомую жесткую маску, которую я помню так хорошо. – Отлично.

И с этими словами он ушел.

Я поворачиваюсь, открываю дверь машины Кэнди и забираюсь внутрь. Я опускаю голову на руль и кричу от отчаяния.

Я должна была догадаться, что он не собирается сделать это легко.

– Тише, малышка. – Я напеваю Пенни, поглаживая ее волосы.

Она удерживает меня в спокойствии. Помогает мне собрать себя вместе. Она всегда делала это для меня, даже если не знала об этом. Каждый раз, когда я чувствовала боль, она приходила, и мне становилось лучше. Она мой клей. Без нее я бы никогда не смогла сохранить крошечный кусочек себя, который у меня остался. Он был бы также раздавлен и разрушен, вместе с каждым кусочком, которые забрал Маркус.

– Она хороший ребенок.

Я поднимаю голову и вижу Форда стоящего у двери.

– Он разговаривает, - бормочу я.

Он скрещивает руки на груди, Боже, он похож на нашего отца. Так сильно.

– Я не общительный.

– Нет? Я и не догадывалась.

Я целую Пенни и смотрю, как ее глаза порхающе закрываются. Я укладываю ее, затем поворачиваюсь и иду к Форду. Он изучает меня.

– Я не знал о тебе.

Это шокирует меня. Он не похож на глубокую и серьезную личность. Он точно не похож на человека, который хочет поговорить. Я не собираюсь упустить шанс, но я также не хочу его спугнуть. В конце концов, он мой брат, пришло время узнать его.

– Я вообще не думаю, что Пьер знал обо мне, Форд, – говорю я, проходя мимо него.

– Как он мог не знать?

Я захожу на кухню, и дверь распахивается.

– Ты действительно думаешь, что это невозможно, не знать о ребенке? Я могу сказать тебе это. Маркус не знает о Пенни.

Я поворачиваюсь, и он изучает меня.

– Почему?  – Почему что?

– Почему он не знает?

– Ты думаешь, что он заслуживает знать?

Я спрашиваю, закидывая виноградинку в рот.

– Я его не знаю.

– Он женился на мне из-за бизнес-договора. Он использовал меня.

Форд вздрагивает.

– Мне об этом не слишком много известно

– Нет, – я бормочу. – Многие не знают. Давай я тебе все расскажу по порядку: я обожала его. Я любила его, а он раздавил меня. Я не думаю, что он заслуживает любви моей маленькой девочки.

– Это для тебя или ее?

Я поворачиваюсь, смотря на него. – Это для нас обеих.

– Как ты себя чувствовала, когда узнала, что твоя мама скрывала тебя от нашего отца?

Я закрываю глаза, пытаясь стабилизировать свое дыхание. Он прав, знаю, что это так, но мое сердце не позволит мне жалеть Маркуса. Оно не позволит поверить, что рассказать ему о Пенни – это правильно.

– Она все, что у меня есть, – шепчу я.

– Да, я знаю.

Я открываю глаза, и к тому времени, как я это делаю, Форд ушел. Думаю, это все, что он хотела сказать. Вздохнув, я закидываю еще одну виноградинку в рот и выхожу на внутренний дворик. Я сажусь, положив голову на руки. Я просидела так в течение долгого времени, пока мигание фар машины не вытаскивает меня из этого. Я поднимаю голову и замираю.

Я знаю эту машину.

Я быстро вскакиваю с кресла, поворачиваюсь и забегаю внутрь.

– Форд! – кричу я.

Форд появляется спустя секунду, одетый только в штаны. Он потный, как будто после работы.

– Что?

– Маркус, – я задыхаюсь. – Он здесь.

Глаза Форда становятся жесткими.

– Ты можешь не соглашаться, что моя дочь заслуживает знать, но прямо сейчас, прямо здесь, я не готова. Пожалуйста. Он не может узнать.

– Я избавлюсь от него.

Он поворачивается и несется вниз по лестнице.

Я быстро проверяю Пенни, мое сердце колотится. Если она проснется, если он услышит ее. Нет. Я не могу думать об этом. Она крепко спит, поэтому я могу только молиться, что она будет также спать и дальше. Я прижимаюсь к стене и скатываюсь вниз до тех пор, пока не могу услышать разговор.

– Она не хочет, чтобы ты был здесь. Уходи.

– Впусти меня, Форд.

Он знает имя Форда?

– Не заставляй меня вышвыривать тебя, Тандем. Я же сказал, проваливай, так свали.

– Нет.

– Я не шучу. Ты не нужен этой девушке здесь. Она не хочет, чтобы ты был здесь.

– Она моя, блять, жена, – Маркус шипит, и я вздрагиваю. – У нее нет выбора.

Боже.

– Она может и твоя жена, но не принадлежит тебе. Даю тебе пять секунд, затем я тебе врежу, – Форд предупреждает.

– Я сделаю все проще для тебя.

Затем я слышу громкий треск, уумф и затем разбитое стекло. Я выхожу из своего укрытия и вижу Маркуса и Форда, катящихся по полу гостиной. Осколки стекла повсюду, кулаки летают. Маркус поднимает руку, он сверху Форда, опуская кулак на лицо Форда снова и снова.

– Остановись! – я кричу, спеша к ним.

Они не слушают. Они продолжают крутиться, бить кулаками и ворчать. Я перепрыгиваю через упавший стул и приземляюсь прямо на кусочек стекла. Он врезается мне в ногу, и я спускаюсь с криком. Я добираюсь до низа, плача от боли, обхватываю ногу, и моя рука быстро наполняется кровью. Этого достаточно, чтобы остановить их обоих.

– Блять, – Маркус бормочет, отталкивает Форда и встает, шагая ко мне.

Он выглядит ужасно. Он пьян, я видела его таким достаточное количество раз, чтобы понять это. Его рубашка распахнута и с его губы течет кровь. Он выглядит опасным.

– Нет, – я предупреждаю, когда он опускается на колени.

– Ты порезалась.

– Не трогай меня, – выплевываю я. – Не смей.

– Прекрати, Катя. Тебе больно.

Он тянется, и я отхожу назад, отпуская ногу. – Я сказала, нет.

Его глаза встречаются с моими, и мы смотрим друг на друга в течение длительного времени. Затем он встает и поворачивается к Форду.

– Приведи ее в порядок.

Форд бросает сердитый взгляд на него, стискивая кулаки. Его большое тело тяжело дышит. У него тоже кровь льется из раны на губе.

– Убирайся отсюда, – шепчу я, дрожа.

Маркус поворачивается ко мне. – Мы поговорим, Катя. Я не буду ничего подписывать, пока мы этого не сделаем.

– Ты не можешь меня больше контролировать, – вырывается мой крик. – Ты не можешь.

– А ты не можешь блять диктовать мне условия. Мы, блять поговорим, иначе я не подпишу. Тебе решать.

 – Убирайся! – кричу я. – Убирайся!

Он скалится на меня с диким хмурым видом, из-за которого я вздрагиваю. Затем он поворачивается и уходит, хлопая дверью за спиной. Я закрываю глаза, опуская голову. Повсюду осколки и кровь. Моя кровь. Их кровь. Форд шагает вперед, но я поднимаю руку.

– Повсюду стекло.

Он игнорирует меня и продолжает идти, обходя осколки, пока не доходит до меня. Он наклоняется и поднимает меня, не прилагая больших усилий. Он несет меня в кухню и ставит на столешницу. Не говоря ни слова, он поворачивается и выходит, спустя несколько минут возвращается с аптечкой. Он ничего не говорит, пока обрабатывает мой порез, когда он заканчивает, поворачивается и моет руки в раковине.

– Форд, мне жаль, – говорю я шепотом.

 Он не смотрит на меня. Злится. Его гордости был нанесен урон. Не поворачиваясь ко мне, он бормочет:

– Ты решаешь, что дальше собираешься делать, но этот человек больше не вернется в мой дом. Разберись со своим дерьмом. Не втягивай меня в это.

Затем он исчез в коридоре. Моя голова падает, и я закрываю глаза.

Это не становится легче.

Пот стекает по моему телу, когда я обхватываю руками живот, пытаясь сдержать рвоту. Я слишком много выпил, снова. Затем пришли ночные кошмары. Кошмары о ней, захваченные в страдании, поглощенные в отчаянии. Ее красивое лицо, перекошенное в агонии, то, как она смотрит на меня. Я контролирую ситуацию, как и всегда. Только в этих снах, она опускается на ее колени, обхватывая пальцами мои сжатые кулаки.