Капитан, приблизившийся к незнакомцу, был встречен неизменным вопросом:

- Ничего?..

На что последовал тот же неизменный ответ?

- Ничего, ваша светлость...

В течение нескольких минут человек в бурнусе молчал. Потом он присел на скамью, а капитан шагал взад и вперед по мостику, направляя подзорную трубу в разные стороны горизонта.

- Капитан! - вновь обратился к нему путешественник, отведя взор от горизонта.

- Что угодно вашей светлости?

- Точно знать, где мы находимся. Капитан развернул морскую карту на широком планшире[9].

- Вот здесь, - сказал он, указывая карандашом точку в пересечении меридиана и параллели.

- На каком расстоянии от этого острова... на востоке?

- В двадцати двух милях.

- А от этой земли?

- Приблизительно в двадцати шести.

- Никто на шхуне не знает, где мы сейчас плывем?

- Никто, ваша светлость, кроме вас и меня.

- И даже какое море мы пересекаем?..

- За время нашего плавания судно столько раз меняло курс, что даже самый опытный моряк не смог бы сказать, где мы находимся.

- Так почему же злая судьба мешает мне найти остров, ускользнувший от мореплавателей? Если не остров, то хотя бы маленький островок или заброшенную скалу, о существовании которой знал бы только я один! Там и зарыл бы я свои сокровища... И мне было бы достаточно нескольких дней, чтобы взять их оттуда, когда придет время, если оно только наступит!..

Сказав это, незнакомец снова погрузился в задумчивость. Склонившись над абордажной сеткой[10], он долго смотрел в воду, такую прозрачную, что взгляд проникал на глубину более восьмидесяти футов. Затем, порывисто обернувшись, он воскликнул:

- Вот... вот эта бездна!.. В нее я и брошу мои богатства!..

- Ваша светлость! Она никогда их вам не вернет!

- Уж лучше потерять сокровища, чем отдать их врагам или негодяям!

- Как будет угодно вашей светлости.

- Если сегодня до наступления темноты мы не встретим в этих водах неизвестный остров, все три бочонка будут выброшены в море.

- Слушаюсь! - ответил капитан и приказал держать против ветра.

Незнакомец вернулся на мостик и, облокотившись на планшир, снова вернулся к обычному для него состоянию задумчивости.

Солнце быстро садилось. В этот день, 9 сентября, за две недели до равноденствия[11], солнечный диск скрылся на той точке горизонта, которая привлекла внимание капитана. Не находился ли в том направлении какой-нибудь высокий мыс, соединенный с прибрежной полосой континента или с островом? Маловероятное предположение, так как в этих водах, часто посещаемых торговыми кораблями и, следовательно, хорошо знакомых мореплавателям, карта не указывала никакой земли на пятнадцать - двадцать миль в окружности.

А вдруг найдется все же какой-нибудь одинокий утес или подводный камень, вздымающийся на несколько туазов[12] над поверхностью волн, чтобы послужить тем самым хранилищем сокровищ, которое так долго и тщетно отыскивал этот удивительный человек? Но ничего похожего не значилось на морских картах, дающих очень точное представление об этой части моря. Даже самый маленький островок, окруженный полосой бурунов - этими искрящимися снопами водяной пыли, - не ускользнул бы от пытливых взоров исследователей. Они не преминули бы нанести на карты его точное географическое положение. Вот и сейчас, сверяясь со своей картой, капитан готов был с полной уверенностью утверждать, что на всем обширном пространстве, которое охватывал его глаз, не было даже и подводного камня.

«Мираж!» - подумал он, вторично направив трубу на подозрительный участок. Действительно, в объективе не отразилось сколько-нибудь ясных очертаний.

Именно в этот момент (было шесть часов с минутами) горизонт словно начал поглощать солнечный диск, который, если верить тому, что некогда говорили иберийцы[13], погружается в море со стоном.

При заходе, как и при восходе солнца, преломление лучей еще оставляет его видимым в то время, когда оно уже исчезло за горизонтом. Его косые блестящие лучи, отброшенные на поверхность волн, вытягивались длинными полосами с запада на восток. Последняя рябь, похожая на огненные точки, дрожала под дуновением слабеющего ветра.

И это мерцание тотчас же угасло, когда верхний край диска, коснувшись линии воды, отбросил зеленый луч[14].

Корпус шхуны тотчас же потемнел, а высокие паруса окрасились в пурпурный цвет.

И, когда завеса мрака опустилась над морем, с фок-мачты[15] вдруг раздался голос:

- Оэ-э!

- Что там такое? - спросил капитан.

- Впереди справа по борту земля!

Да, земля, и в том самом направлении, где несколько минут назад капитану почудились какие-то смутные очертания! Значит, он не ошибся!

Услышав крик с наблюдательного поста, вахтенные бросились к борту и стали смотреть на запад. Капитан с подзорной трубой на перевязи, перекинутой через плечо, схватился за ванты[16] грот-мачты[17], ловко вскарабкался по ним, сел верхом на рею и, приставив окуляр к глазам, стал осматривать горизонт в указанном направлении.

Марсовой[18] не ошибся. На расстоянии примерно в шесть-семь миль над водой возвышался островок; темные линии его обрисовывались на алеющем горизонте.

Этот островок можно было принять скорее за обыкновенный риф средней высоты с верхушкой, окутанной серными парами. Будь это полвека спустя, ни один моряк не усомнился бы, что видит перед собой просто клубы дыма, выходящие из труб океанского парохода. Но в 1831 году трудно еще было предвидеть, что появятся когда-нибудь гигантские машины, способные бороздить океанские воды по всех направлениях, не считаясь с погодой.

Впрочем, капитан успел только взглянуть - размышлять ему было некогда. Замеченный марсовым островок почти тотчас же скрылся в вечернем тумане. Но это не имело значения: главное, его увидели, и увидели вполне отчетливо. В этом отношении не оставалось никаких сомнений.

Капитан спустился на палубу. Незнакомец, выведенный этим происшествием из дремоты, тотчас же подозвал капитана и обратился к нему со своим обычным вопросом:

- Так, значит...

- Да, ваша светлость.

- Показалась земля?

- По крайней мере - островок.

- На каком расстоянии?

- Приблизительно в шести милях к западу.

- И карта ничего не показывает на этом участке?

- Ничего.

- Ты уверен в этом?

- Уверен.

- Значит, это неизвестный остров?

- По-видимому, так.

- Неужели это возможно?

- Да, ваша светлость, если островок недавнего происхождения.

- Недавнего?

- Да, это вполне вероятно. Мне показалось, что остров окутан серными парами. Вулканические силы здесь довольно активны и нередко проявляются в виде подводных толчков, изменяющих рельеф морского дна.

- Ах, капитан, если б это действительно было так! Мне только и нужно, чтобы какая-нибудь скала внезапно поднялась из моря!.. Ведь этот остров не принадлежит никому?

- Принадлежать он будет, ваша светлость, тому, кто первый его займет.

- Тогда первым буду я.

- Да... вы.

- Прикажи теперь держать прямо на остров.

- Прямо... но осторожно! - ответил капитан. - Наша шхуна может разбиться, если подводные камни выступают далеко в море. Я советую подождать и причалить к острову утром...

- Хорошо, капитан, подождем, но потихоньку приблизимся...

- Как прикажете!

Капитан поступил, как опытный моряк. Кораблю не следует подходить в темноте к незнакомому берегу.

Приближаясь к новой земле, нужно делать промеры лотом[19] и остерегаться ночного мрака.

Пассажир вернулся в свою каюту, и, хотя он задремал, юнге не пришлось на рассвете будить его - он был на палубе еще до восхода солнца.

Капитан решил не покидать мостика и не передавать боцману ночной вахты.

Медленно опускалась ночь. Линия горизонта становилась все более расплывчатой, а периметр[20] его постепенно сужался.

В зените угасали последние, еще пронизанные рассеянным светом облака. Ветер стихал. На шхуне оставили только паруса, необходимые для того, чтобы сохранить действие руля и удерживать направление дрейфа.