— Ты ж вольный, — Эль-Марко запил пиццу персиковым соком. — Думаешь, помогут?

— Ну, я надеюсь. Может, хотя бы дадут официальное разрешение на использование каких-то артефактов. Сформулирую запрос по возможности хитро, на всякий случай.

Да, Камориль был «вольным». Он, будучи нетривиально талантливым магом, тяготился надобностью исполнять гильдейские обязанности, и, к тому же, не любил какое-либо руководство. Более того, изучать одну лишь чистую некромантию казалось ему скучным, а по закону использовать сложное безмолвное волшебство на стыке школ было то ли нельзя, то ли не очень можно. Кроме того, с его членством в гильдии связана какая-то довольно мутная история, которую я целиком не знаю. За сим Камориль не входит в гильдию некромантов, но в тамошних документах числится. Более-менее точно я знаю одно: в свое время он каким-то образом выкупил себе эту относительную «волю», что само по себе удивительно. Теперь он обязан хранить у себя некоторые особо ценные и опасные творенья человеческого гения, но пользоваться ими на свое усмотрение ему нельзя.

Вообще-то сейчас гильдия некромантов не такая уж большая. Постоянной локации она не имеет, маги собираются несколько раз в год по письменной договоренности то у одного, то у другого члена гильдии, благо, состояния им позволяют не скупиться и разъезжать куда угодно в любое время. Сдается мне, все ныне существующие гильдии (а их насчитывается пять штук) устроены примерно так же. Кроме поглощающих, конечно, это ведь совсем отдельный разговор… Различает эти магические товарищества, кроме направленности, только численность магов да внутренние уставы, которые в любом случае координируются с Заповедью Неугомонного Сердца. В редких случаях главы гильдий собираются вместе и вписывают некие новые тезисы в эту таинственную и полумифическую книгу, или просто решают что-нибудь очень важное.

Если уж говорить о системе контроля магии в целом, то… Я никогда не хотел вникать во все эти подробности, но как-то так получилось, что немного вник. Как по мне, все это — ересь и бюрократия, но что и как в мире устроено решаю не я, так что… Мне приходится раз в год заполнять анкеты и прочую макулатуру, так как я зарегистрирован в департаменте исключительных дел как «потенциально опасный агент», что бы это ни значило. Ах, да. Департамент. Это явление никак к гильдиям магов не относится и полностью подчинено руководству страны; чиновники на местах, по сути, контролируют «несознательных» чудаков вроде меня и низших полуразумных тварей типа троллей, русалок, домовых, ашей и аров, о существовании которых после пресловутой Войны Причин простой люд предпочитает говорить либо плохо, либо никак. Еще я слышал, что, вроде бы, в наших краях есть вампиры, но они крайне асоциальны и в контакт ни с кем не вступают. Кроме вампиров и организованных магов, тут можно напороться на оборотней, уже упомянутых троллей и леших, — ежели в горных чащах блуждать потемну. В общем, нечеловечины здесь водится в достатке, но она вся тихая, редкая, напуганная, практически незаметная, и, потому как для человека бесполезная — то и незамеченная почти. Раньше, и я даже это помню, как-то по-другому все было. Больше было странного и оно было агрессивней. А уж что после войны творилось… Ох. Так что, нынешнее состояние дел кажется мне естественным, и осторожность магов вполне понятна.

Действия колдунов контролируют поглощающие — опасные и, на мой взгляд, непредсказуемые ребята, которые сами, по сути, являются магами. Классика жанра, как ни крути. Репутация у них та еще. Я, правда, из них тоже ни одного не видел — и это меня несказанно радует. Хоть я и не маг.

Есть еще то самое «пламенное просвещение» — разветвленная сеть спецкурсов для простых людей под протекцией церкви Потерянного, где неофитам втолковывают (за деньги, естественно) основы науки обращения с энергиями, заодно выявляя среди них потенциальных чародеев и(или) просто шизофреников, применяя особые свои церковные методы. Талантливые дети, бывает, рождаются и у простых, ни в жизни волшебного не видевших родителей — и цель пламенного просвещения как раз в том, чтоб этих деток вовремя распознать. Так же, говорят, неприкаянные провидцы мутировали в неформальное объединение бабок-ведуний, но тут уже я никак не разбираюсь, знаю только, что оно есть.

В общем, организаций всяких много, разобраться в них всех не просто, и мне кажется, что я знаю только треть того, что мог бы знать. Уверен, Камориль ведает больше. Но вот куда идти с повинной в случае разорения нами подземного бункера с химерами-мутантами?.. Ума не приложу.

— А что там с документами? — спросил я. — Или с письмами, что там Ромка тащил?

— Хо-хо, — Камориль вздернул брови, — а тут вообще забавная история вышла. Пацанчик же, смышленая наша зверушка, оказался непрост, и, сбегая от любезных химер, выкинул пакет с письмами и фотографиями под раздолбанную карусельку. Мы туда смотались утром, пока вы с мальчишкой дрыхли… ага, как только Эль-Марко тебя отреставрировал чуток.

— На моем новом красавце, — Эль-Марко сверкнул белоснежными зубами.

— Ага, байк — заглядение, просто зверь! — согласился Камориль. — Почем, кстати, брал?

— Эй-ей, так что там с письмами? — напомнил я. Развели тут болтовню светскую!

— Так вот, приезжаем, роемся на детской площадке. А неисповедимы пути ценных бумаг, пускай то и чьи-то каракули… Пакета нет, писем нет. Что делать? Мы в расстройстве, уже мозгуем, стоит или не стоит соваться снова в бункер, чтобы его хорошенько обыскать… Тут мне позвонил наш зверек, — Камориль блаженно улыбнулся, — и заявил, что все в порядке.

— Короче, суть в том, что мать, в спешке, всунула ему пакет с бухгалтерскими отчетами, а не с фотографиями, — весело встрял Эль-Марко, — и письма деда спокойно лежат по его адресу! Камориль отдал мальчишке мобильник, который тебе купил, тот позвонил матери, а она стала отчитывать его за пропажу документов. Ну, а после этого Ромка позвонил Камориль.

— Женщину, конечно, жалко, на работе ее не похвалят, — отметил некромант. — Но для нас это неслыханное везение. Так что, Мйар, давай, ешь, пей, и пойдем докапываться до истины.

— Поедем, — уточнил Эль-Марко.

А я жевал и не говорил. Собственно, я даже был рад, что Камориль этак стройно расписал план мероприятий. А везение… ха, на то я и рыжеват! Мне если уж не везет — то по-крупному, а в мелочах я вполне привык полагаться на удачу.

— Одна маленькая проблема, — сказал я, поставив на стол стакан с соком. — Если наши, ныне покойные, приятели-мутанты забрали те самые бухгалтерские отчеты, то они уже всенепременно знают адрес проживания Романа. По крайней мере, тот единственный собаковод вполне мог додуматься…

В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь гудением кондиционера в дальней комнате.

— Приедем на место, я зачарую входные двери, — пожал плечами Камориль. — На сигнал, да что-нибудь такое-этакое наворожу с элементами кружевного «авось». У меня даже уже руки чешутся и есть идея, что именно ворожить! Кападастер, ты зажмешь мне струну для тренировки? Давно мы этим не занимались, кто знает, как тебе приноравливаться теперь будет…

— Попробуем, никаких проблем, — Эль-Марко бросил свою тарелку в раковину. — Сейчас, мигом переоденусь, и поедем, куда там нас снова несет нелегкая.

«Суть волшебства колдуньи вероятностей заключалась в том, что она видела возможности вещей и людей, и тут же могла поспособствовать тому, на что вышеперечисленные способны. К примеру, если от статуи вот-вот отколется правая рука, колдунья вероятностей могла бы глянуть на это дело, и… ничего бы не произошло. Но вот если бы кто-то коснулся руки статуи, то тут уж не избежать мраморных осколков по полу. Ее сила действовала и на варианты типа „А если вот тут подклеить, а тут подмазать, а здесь вот скотчем замотать!“ — непременно при условии выполнения поклейки, замазки и обмотки. Была и обратная сторона у этого колдовства: если ей казалось, что что-то невозможно, то хоть кол на голове теши, — дело с места не двинется,» — прочел Ромка абзац из довольно-таки новой книжицы. Издание прошлого года, одна из типографий областного центра. Странно. Написано на обложке — «Особые Случаи Края» и год проставлен внизу. Он думал, это что-то художественное (если понимать «край» не как местность, а как точку перелома событий), а это оказались причудливо подобранные отрывки из отчетов и писем, чуть ли не дневников. Документальная такая, судя по внутренностям, книженция. Достаточно интересно, но как-то совсем не то, что могло бы ему помочь на данный момент.