Мйар недоверчиво покосился на некроманта.
— И зачем им «невеста»?
— Очевидно же: чтобы использовать по назначению ее «самое дорогое сокровище»!
— Это какое еще сокровище? — нахмурился Мйар.
— Опять-таки очевидно: им интересен магический дар мальчика.
— Но ведь он не умеет им пользоваться!
— Но они-то этого не знают. Да и, может, не надо оно им. С другой стороны, они, в отличие от нас, знают этому дару цену… И на этот аспект нам стоит обратить внимание.
— А на мой взгляд, очевидно, что эти ребята сами вне закона, — заметил Эль-Марко. — Чтобы описанная Мйаром тварь была одобрена к использованию кем-то из гильдий? Кем-то из правительства?
— Ты, что ли, веришь в благие цели руководителей этой страны? — развеселился Камориль. — Может, еще и в мою девственность?
— Камориль Тар-Йер!
— Да, Мйар.
— Потише, а. И все-таки, я одного не пойму. Почему эта сильная, страшная тварь умерла?..
— Мы можем пройтись туда все вместе, — осторожно предложил Камориль, — и посмотреть, что там было такое. Может, я что-то…
— Нет, — резко оборвал его Мйар. — Я туда — ни ногой. Давай, разве что, завтра. На рассвете. Или днем.
— Как скажешь.
— А сейчас пойдемте, как и планировали, к колдунье вероятностей. Гулять так гулять.
И Мйар, уходя, прихватил початую бутыль ликера с собой.
Алкоголь действует на меня, скорее, хорошо, чем плохо. Ну, это по моим наблюдениям. Во-первых, он снимает болезненность слишком четкого восприятия реальности. Я когда боюсь чего-то — у меня же все обостряется. Мне кажется, что об звуки и запахи я могу порезаться. А тут оно все как-то сглаживается, так, как будто бы этого всего вокруг не чересчур, а как раз. Не хочется бежать домой и лезть под одеяло, в блаженный теплый покой. Море по колено, да? Ну, почти. И еще — я расслабляюсь, я перестаю беспокоиться, что называется, совсем. Я отпускаю этот мир на волю, позволяю и ему, и себе быть несовершенными.
Но, вот беда, ночная прохлада быстро выветривает хмель из головы, и к тому моменту, как мы вывалились из такси на западной окраине города, я был снова трезв, как стеклышко.
— Хорошо, Ром, что ты компактный, — Эль-Марко, нагнувшись, тер колени. — Кто придумал эти крошечные иномарки?
— А где здесь дом колдуньи? — Роман оглядывался по сторонам.
За поворотом дорога уходила серпантином в горы. Мы находились уже достаточно высоко, чтобы можно было увидеть панораму города, широко раскинувшегося на морском берегу, и даже не одну его бухту, а все три. Над морем взошла половинчатая луна, бликуя на далеких, хаотично разбросанных крышах. Справа от дороги черной стеной стоял сосновый лес, а слева на холмах, за кованным забором, мирно покоилось старое кладбище. Погост был крайне заросшим и на вид полузаброшенным. Тут и там высились тополя, шумели плодовые деревья, стрекотала оркестрами сверчков дикая ежевика.
— Мы пойдем в обход кладбища по тропинке, — сообщил Камориль.
— А долго идти? — спросил Ромка.
— Два локтя по карте, — улыбнулся некромант.
И мы пошли. Оставив позади дорогу, мы двинулись в ночь, и чем дальше мы продвигались, тем неуютнее мне становилось. Мы все-таки вошли на территорию старого кладбища, потому как именно к боковому входу нас в итоге и привела тропинка.
Камориль приобнял меня за плечи:
— Что, Мйар, опять страшно?
— С чего ты взял?
— Ну, нет — так нет.
Я позволил ему так и идти с собою в обнимку. Нет, просто кладбища и темноты я не боялся. Я теперь боялся внезапного появления твари по типу той, что мы встретили несколько часов назад. Честно сказать — ее превращение так запало мне в голову, что, когда я смотрел на Камориль или Эль-Марко, мне представлялся рог, растущий у них изо лбов. Я отгонял мерзкое видение прочь, но этот визуальный шок, видимо, еще долго будет преследовать меня.
Мы наконец миновали старое кладбище, выйдя на совсем узкую тропку, бегущую по холмам куда-то вглубь леса, параллельно линии берега. По лесу мы брели не долго. Тропка свернула вниз. Мы прошли мимо нескольких заброшенных хибар по старой железной лестнице, врытой в землю. Я увидел отблески электрического света вдалеке, и вскоре мы и правда выбрались к добротным, огороженным заборами особнякам. Нас проводил лай сторожевых псов, но путь наш лежал дальше. Неширокая проселочная дорога вывела нас к роднику в скале. Он был облагорожен каменной плиткой с мозаичными орнаментами. Ромка и Камориль напились, а я умылся. Эль-Марко набрал родниковой воды во флягу, которую спрятал в потайной карман пиджака.
Мы свернули с проселочной дороги на очередную, едва заметную тропку, уходящую круто вниз. Корни деревьев стал укрывать густой туман. Мы углублялись все дальше в лес, прошли еще какой-то заброшенный сарай, затем спустились по большим, поросшим мхом камням и оказались в устье высохшей горной речки. Тут туман слопал нас целиком, и я в который раз осведомился у Камориль, сколько еще «локтей» по карте до нашей цели.
И вот тропинка привела нас к неглубокому болотистому озерцу, однако же, достаточно обширному. В нем на бетонных сваях стоял одноэтажный дом, к которому вел деревянный мост. В занавешенных плотными шторами окнах горел свет, а из трубы поднимался дымок.
— Экое классическое жилище для ведьмы, — присвистнул Эль-Марко. — Но нас же слишком много для кормления-омовения и укладывания спать с целью последующего поедания, так?
— А что, — хмыкнул Камориль, — я бы от баньки не отказался, тем более в вашей, дорогие друзья, компании! Мйарчика веничком похлестал бы!
Я не стал ничего говорить — просто посмотрел на него косо.
— А ты знаешь, Мйар, — Камориль заиграл бровями, — что одна из интерпретаций этого классического сказочного действа с купанием и кормлением включает в себя…
— …ритуал инициации для маленьких мальчиков, — ответствовал я, — а так же символизирует переход героя из мира живых в мир мертвых.
— Ай, Мйар, да не об этом я, — расстроился Камориль, — какой же ты, порою, скучный.
— Я первым пойду, — сказал я, — вдруг что. Вдруг туда толпой нельзя.
— Давай, иди, — протянул некромант, усаживаясь на поваленное дерево. И зачем-то добавил:- Кстати, трупов тут нигде нет.
Я хмыкнул и ступил на деревянный настил моста. Туман заползал и на мост тоже, спешно убегая из-под моих ног. Прежде, чем позвонить в дверной звонок, я обернулся глянуть на ребят: Камориль снова курит, Эль-Марко предлагает Ромке воду из фляги.
Я повернулся нажать звонок. В тот же момент дверь открылась и чуть не заехала мне по носу.
— Ой, — сказала Мари, — простите, а вы ко мне?
— Все нормально, я уклонился, — мои губы непроизвольно разъехались в улыбке. — Да, я к вам, здравствуйте, точнее, добрый вечер. Точнее, доброй ночи.
Из дверного проема на меня пахнуло теплом и светом, а мимо моих ног прошмыгнула на мост рыже-черно-белая кошка.
— А я тут кота выпускала погулять, вот и…
— Точнее, я не к вам… эм… Мари, я как-то очень растерян, еще раз прошу прощения за поздний визит. Я…
— Да ничего страшного, — она смотрела на меня все так же расфокусированно, — то есть, мы знакомы, да?
— Ну да, мы виделись на пляже недавно, я Мйар, ну, хотя, вы можете меня не помнить, конечно…
Я ужаснейшим образом лепетал и нес чепуху. Проклятье.
— Ой, а что это мы на пороге разговариваем, — щеки Мари зарумянились. — Давайте, проходите внутрь, только тихонько, у меня бабушка спит, а я занимаюсь допоздна. Надеюсь, Сливка ее не разбудил…
— Да я… Тут э-э…
— Проходите-проходите. Чаю хотите? В наше время редко кто в гости ходит, я, конечно, думала, что вы мне на почту напишете или постучитесь просто, но раз уж вы человек действия, то что уж тут…
И этот диалог вел меня к эпическому фиаско, но я героически взял себя в руки и твердо произнес:
— Мари. Не сочтите меня хамом или сумасшедшим. Но я здесь как бы не к вам. То есть, я очень, очень рад что мы снова увиделись. Я и не надеялся, если честно. Точнее, не верил в вероятность встречи до последнего. То есть это, мне казалось, практически невероятно. Вот.