Я провел рукой по ее грудям. Она крутится напротив меня, когда я щипаю ее сосок и нежно массирую ее тело. Дана такая красивая в беспорядке разметавшимися волосами и закрытыми глазами. Она идеальная, невероятная и я так чертовски удачлив, что прямо сейчас здесь.

— Кончи для меня, — прошептала она, сжав мои волосы. — Кончи в меня, Тони. Наполни меня. Отметь меня.

Ее слов только и нужно, чтобы разрушить тот мизерный самоконтроль, который у меня есть, и я кончаю вовнутрь Даны, отмечая ее, как свою.

Она ложиться рядом со мной в траве и кладет свои руки на мою грудь. Дана принюхивается и целует меня в шею, но больше ничего не говорит. Она просто удерживает меня минуту и на мгновенье весь мир ощущается идеальным.

Весь мир ощущается полным.

Это не должно быть так сладко, так романтично, так идеально.

Это вовсе не должно было произойти, если честно, но оно произошло и сейчас я не уверена, что должна сказать или сделать. Я лежу на траве в середине леса, и вожу пальцами по груди Тони. Он не двигается, не говорит, пока я трогаю его. Он просто дает мне время, чтобы собраться с мыслями, подумать о том, что хочу сказать, подумать о том, что мне нужно сказать.

Но, правда, в том, что я не знаю, что сказать.

— Ты готова рассказать мне, почему сбежала? — Его слова разрушают тишину и мое сердце падает. Как-то я надеялась избежать этого разговора. Я не очень уверена, что может произойти. Предполагаю, когда мы начали заниматься любовью, я не думала о чем-то еще, кроме того, как я себя чувствовала. Я не думала о чем-то еще кроме момента, о том, что наши сердца и тела чувствовали так близко друг друга.

Не думаю, что нам нужно принимать это болезненное, трудное решение так скоро.

Не думала, что он спросит меня, так скоро объясниться.

— Я, правда, не хочу говорить об этом, — упорно говорю я. Я взрослая женщина.

Мне не нужно говорить ему какие у меня были проблемы. Он может принять это или уйти.

— Я не спрашивал, чего ты хочешь, — прорычал он, но Тони не двигается. Он остается совершенно спокойным, как будто боится, что любое движение отпугнет меня. Я не глупая. Знаю, что здесь у него есть преимущество. Не важно, насколько я быстра, он найдет меня и поймает. Затем заставит меня поговорить с ним. Это путь волков.

— Это было давно.

— Ощущение, будто это было вчера.

— Не думала, что ты будешь скучать по мне, — дерзко говорю я. — Не думала, что ты вообще будешь заморачиваться.

— Какого черта, это должно значить? — Он смотрит на меня и, внезапно, я чувствую его злость, его разочарование. Внезапно, особый, нежный момент, который мы разделили, ушел. Обида и боль занимают место довольства и удовлетворения.

— Я имею в виду, что Синтия рассказала мне, — выплевываю я. — Она рассказала мне о вас двоих, — сейчас мое сердце сжимается, когда слезы начинают падать. — Она рассказала мне все о ваших отношениях, о том, как ты чувствовал себя несчастным из-за меня, как я принудила тебя к свадьбе, которую ты не хотел.

Внезапно, на лице Тони появляется выражение смятения.

— Что?

— Что ты имеешь в виду под словом «что»?

— Я имею в виду, какого черта, ты говоришь, Дана? У меня никогда не было отношений с Синтией.

— Было. Она рассказала мне. Она показала мне сообщения от тебя.

— Она могла показать тебе сообщения от кого угодно, но не от меня. Я никогда не прикасался к ней, малышка. Я всегда смотрел только на тебя.

— Что? — теперь, моя очередь быть шокированной, пока приходит осознание. Я была не права? Все эти годы я была не права?

— Ты, правда, никогда не знала, как она ненавидела тебя, да? — Он качает головой.

— После того, как ты покинула Вулф Сити, Синтия попыталась начать кое-что со мной, но я никогда не трогал ее. Ненавидел ее изнутри. Она всегда ненавидела тебя, даже, когда мы были детьми.

— Но я думала…

— Я не знаю, что ты думала, Дана, но ты не права. Ты была так не права. Проклятье, ты никогда не думала о том, чтобы спросить меня? Никогда даже не думала дать мне шанс оправдаться, да?

Я качаю головой, пока падают слезы, потому что с такой стороны, я поняла весь вес того, что сделала.

Я потратила два года.

Я разбила наши сердца.

Я разрушила будущее, которое могла иметь.

И все из-за большой, жирной, глупой лжи.

— Я не хотела верить ей, — говорю я, вспоминая то, как Синтия казалась такой обеспокоенной из-за меня, то, как она, правда, переживала. Она принесла мне свой телефон и показала переписку между ними с Тони. Показала мне сообщения, показала все сладкие незначительные вещи, которые он говорил.

— Я должен был предположить, — вздыхает Тони. — Я должен был знать, что ты не убежишь просто так, но знаешь, что? Стоять на нашей чертовой свадьбе было очень больно, Дана. Ты должна была просто сказать мне. Ты должна была противостоять мне.

— Я была растеряна. Унижена. Я была полностью опустошена, потому что думала, что ты спишь с моей подругой. Ну, с тем, кто должен был быть моей подругой.

— Ты должна была прийти ко мне, — прошептал он, и его сердце взывает ко мне. Я могу услышать, как его внутренний волк плачет, воет, как и мой. Мое сердце снова разрывается, когда я понимаю, что не должна была сбегать. Я не должна была уходить. Даже если мне нужно было время перед свадьбой, даже если мне нужно было время для самой себя, я должна была просто поговорить с ним.

Я должна была сообщить.

Разговор никогда не вредит и, в таком случае, это бы спасло нас от боли. Это бы спасло нас от трахания других людей и два года тоски по друг другу и два года разлуки.

— Мне так жаль, — говорю я ему.

— Она могла изменить имя в контактах, — говорит он. — Она могла легко представить это, будто эти сообщения от меня, но, если бы ты пришла ко мне и поговорила, мы могли бы вместе выяснить это, детка. Дана, я никогда не обманывал тебя. Я никогда не сделал бы этого с тобой. Я бы никогда не ранил бы тебя так.

— Я знаю. Теперь, я знаю это. Я облажалась, Тони.

Тони встает и начинает вышагивать вперед и назад на поляне. Запах нашего секса исчезнет, теперь, заменяясь на печаль и злость. Любой оборотень, который бродит поблизости, узнает, что мы боролись, спорили, но мне плевать, правда. Прямо сейчас, все что меня волнует — это Тони и тот факт, что я так глубоко ранила его.

Прямо сейчас, все, что меня волнует — это тот факт, что моя пара страдает из-за меня, и я не знаю, смогу ли исправить это.

После минуты, я встаю и иду к нему. Я иду по траве и подхожу так близко, как могу, не задевая его. Тони смотрит на меня осторожно.

— Что? — говорит он, но не рычит. Его голос не требовательный. Он кажется разбитым, уничтоженным. Кажется, будто на его плечах вес всего мира. Кажется, будто его сердце отяжелело и его бремя неподъемно, и он не желает ничего больше, чем взять перерыв.

Я прижала руки к его груди и просто смотрела на него.

— Что? — снова говорит он, но на этот раз его голос — шепот.

— Мне жаль, — я хочу отвести взгляд, но не делаю этого. Я хочу сбежать, спрятаться, поплакать. Я хочу найти тайное место, куда могу пойти, чтобы залечить мои раны, но не делаю этого. Я набегалась на всю жизнь и очевидно, бегство не решит наших проблем.

Кто бы догадался?

— Мне жаль, что я убежала. Я должна была поговорить с тобой. Должна была прийти к тебе, но я не сделала этого и мне правда, правда жаль, Тони.

Теперь он тянется ко мне и оборачивает вокруг меня руки, прижимая ближе к своей груди.

— Я люблю тебя, Дана. Я никогда не переставал любить тебя. Ты причинила мне большую боль, какую вообще возможно, но я тоже облажался. Я должен был преследовать тебя. Я должен был пойти за тобой. Должен был потребовать, чтобы ты остановилась и дала мне четкий ответ, что беспокоит тебя, что напугало тебя.

Я ничего не говорю.