Есения

Горизонтальная война – снимая маски

Цикл: Любовь в большом городе-1 Успех и деньги ничего не значат, пока дома ждёт родной человек и любимая дочь. Каждый день похож на предыдущий: работа-дом-работа, иногда, по праздникам, ресторан, чтобы выбраться из суеты города и отдохнуть душой. Всё это окружает Меланию до тех пор, пока на собственном дне рождении она не встречает отца своей дочери, деспотичного мерзавца, пожелавшего любой ценой заполучить Мел в свою коллекцию. Следом умирает отец, и поступают угрозы в адрес ребёнка. В попытке спасти дочь, Мелания сталкивается с призраком прошлого, с тем, кого много лет считала погибшим. С тем единственным, кого так долго хранила в сердце. "Горизонтальная война - Снимая маски" - 1 том (история Мелании) "Ядовитый привкус любви" - 2 том (история дочери Мел - Лизы)

Пролог

Терпкий запах одеколона щекотал ноздри. Даже спустя полчаса, ненавистный аромат всё ещё витал в воздухе, напоминая о том, что произошло. Несколько раз сдержав рвотный порыв, она запахнула разорванный лиф платья и съехала по стене.

С такого ракурса комната смотрелась больше, чем была на самом деле. Приятный ранее полумрак, сейчас таил в себе тени страха и ненависти к братьям. К Глебу — за то, что пользовался своим положением и брал, что хотел, без её согласия. К Борису — за то, что предал, подложив под старшего брата.

«Когда это всё началось?» — она прижала ладонь ко рту, чтобы не плакать. — Ведь ей всегда казалось, что Боря чувствует к ней тоже самое, а оказалось, что игра «на двоих» была всего лишь игрой. «Если бы я только не поехала на этот чёртов выпускной», — Мелания всхлипнула, изо всех сил зажимая рот. — «Если бы я только не пошла с ним на этот пляж...». И несколько лет спустя в её ушах стоял противный голос Глеба, хвалившегося перед братом, что сумел обмануть наивную дурочку и прикинуться другим человеком. Ведь сделать это было так просто... ему всего лишь надо было сыграть свою роль, учитывая, что внешность у братьев Домогаровых была одна на двоих.

Глаза Мелании беспорядочно перескакивали с одного угла комнаты на другой. Взгляд остановился на середине. Удобный диван, на котором она раньше так любила читать, казался монстром, нечаянным свидетелем разврата. Стеллажи с книгами зловеще нависали, разрывая тенями небольшие круги света.

В голове всё ещё шумело, запястья ныли, а чувство собственного достоинства медленно гасло.

«Тебе всего восемнадцать, а он взрослый мужчина, что ты можешь против него? Он партнёр отца и любимец матери, а ты?» — она задавала себе вопрос за вопросом, искала ответы и тихо взращивала ненависть.

Он никогда не остановится.

Первый день рождения дочери подходил к концу, и гости уже разъехались. Мерный гул голосов тихо растворился в сумеречной дымке и липких хлопьях снега. Вылетевшие из причёски шпильки лежали тут же, на светлом ковре, мерцая в свете бра библиотеки.

«Ты никогда не выйдешь замуж за кого-то другого».

Прикрыв глаза, Мелания стукнулась макушкой о стену и сжала зубы: она не сдастся.

Полгода назад кто-то рассказал Глебу о том, что Лиза его дочь. И с тех пор, он день за днём превращал жизнь Мелании в ад. Впрочем, она догадывалась, кто мог так поступить, но вслух произнести боялась — предательство самых близких болезненней всего. Проще делать вид, что это кто-то другой вложил козырь в руки этого мерзавца.

Как такое могло случиться? Почему она не увидела разницы между братьями? Почему Боря это допустил? Одни почему без ответов, — горькая ухмылка скользнула по её припухшим губам.

— Надо привести себя в порядок. Лиза может испугаться, — напомнила она себе.

Тяжело поднявшись, девушка прошла к дивану и взяв плед, завернулась в него, скрывая следы позора под мягкой шерстью. Испорченную причёску пришлось заменить распущенными волосами — так не будет видно синяков на шее. Ноги едва её слушались, бёдра ныли и между ног всё саднило.

Встав перед закрытой дверью, она несколько раз глубоко вдохнула и, натянув на лицо улыбку, вышла в коридор.

— Где ты была? — в голову ввинтился возмущённый вопрос матери. Она баюкала Лизу на руках, и брезгливо осматривала дочь: — ты что, шлюха, что ли, по углам отцовского дома прятаться?

— Мама, тише. Ты разбудишь Лизу, — Мелания устало прислонилась к столешнице. — И если тебе всё же интересно, что произошло — это сделал Глеб.

— Глебушка? — вскинула тонкие брови женщина. — Никогда не поверю. Да и с чего бы ему к тебе приставать?

— Кто-то рассказал ему о том, что Лиза его дочь, — всё же призналась Мелания, не в силах больше терпеть этот дурдом.

— Не понимаю о чём ты, — поджала губы Мария Звягинцева, и покачала захныкавшего ребёнка.

— Ну да, — кивнула Мел, наливая воды прямо из-под крана.

Осушив бокал до дна, она осторожно взяла сопящую дочь на руки, и вышла из кухни. Уже в дверях её комнаты, их догнала мать и зашипела:

— Куда это ты собралась?! Не смей забирать Лизу!

— Это больше не твоё дело, мам, — Мелания наспех собирала вещи, бросая их в небольшой чемодан. — Я ухожу и забираю её с собой.

— Ты не посмеешь!.. — миниатюрная фигурка закрыла проход в комнату. — Неблагодарная дрянь! Паршивка!

— Ещё как посмею, — не глядя, ответила Мелания. — Это ты сказала Глебу, что Лиза от него, и ты заставила меня сохранить беременность в шестнадцать лет. Но больше я не собираюсь плясать под твою дудку. Достала.

Голос девушки всё же дрогнул, но быстро справившись с волнением, она застегнула молнию чемодана и скинула порванное платье на пол, оставаясь в нижнем белье.

Повернувшись к матери лицом, она показала на синяки и подтёки на шее, а также следы засосов на груди:

— Посмотри, что со мной сделал твой прекрасный Глеб.

Мария отвернулась, но Мелания подскочила и подняв её голову за подбородок, заставила смотреть себе в глаза:

— Смотри, мама! Ты этого хотела для меня, да?! Кто тебя тянул за язык? По какому праву ты рассказала Домогарову, что Лиза его дочь? Ты помнишь наш уговор почти два года назад, помнишь?! Я согласилась родить при условии, что ни он, ни его семья никогда не узнают, кто она такая. Но ты предала меня, мама... — отпустив мать, девушка сжала кулаки и отвернулась. — Я буду жить отдельно.

— Не смей, — будто не слыша всех откровений, яростно выпалила женщина. — Не смей забирать Лизоньку. Можешь катиться на все четыре стороны, но ребёнка ты оставишь здесь!

— Ты с ума сошла, да? — не веря собственным ушам сказала Мел. — Я никогда не оставлю дочь.

— Она моя...

— Кто? — горько усмехнулась Мелания, подходя к кроватке и убирая тёмные волосы со лба спящей девочки. — Дочь ты хотела сказать? Я твоя дочь, а она внучка. Ты обо мне должна волноваться в первую очередь, обо мне! Но тебе плевать, и так было всегда.

Быстро одевшись и, взяв Лизу на руки, Мелания пошла прочь из комнаты, таща за собой чемодан.

— Сергей! — не своим голосом заверещала Мария, пытаясь остановить дочь. — Сергей!

Со стороны кабинета послышались тяжёлые шаги и два голоса:

— Чего ты орёшь, Маша? — из-за угла показалась седая голова хозяина поместья. — Глеб, подожди, — обернулся мужчина за спину.

Вмиг похолодев, Мелания собрала остатки мужества, и гордо вскинула голову. Она не позволит этому зверю подчинить её собственным страхам.

— Эта чертовка хочет уйти из дома и забрать Лизу! — острый ноготь воткнулся Мелании в запястье.

— Мел через месяц восемнадцать, — мужчина выдохнул, — и Лиза её дочь. Пусть делает, что хочет. — Повернувшись к Мелании, он окинул её взглядом с головы до ног и спросил: — Деньги есть?

— Есть, — кивнула она, внутренне ликуя. Отец себе верен. Его мало волнуют человеческие отношения, и чтобы решить тот или иной вопрос, он всегда использует деньги.

— Погоди, — Сергей Владленович прошёл к шкафу и открыл ящик: — На вот. — Связка ключей легла в ладонь Мелании, приятно холодя руку. — Ключи от квартиры. Я хотел подарить тебе на день рождения, но раз такая ситуация, то бери — владей. — Мягкая улыбка тронула пожелтевшее от болезни лицо.