— Это что? — глупо спросил Кейн, в который раз всматриваясь в документ.

— Дополнительное соглашение к брачному договору, который ты так любезно подписал вместо меня, — протянула с издёвкой, подмигивая кусающей губы тёте.

— Дай сюда, — старик вырвал документ, надевая очки. — В качестве основного повода для развода является измена. Отступные при разводе по этой причине составят пятьдесят процентов от личного капитала Кейна МакАлистера и двадцать процентов от всего состояния семьи МакАлистер. Это что, шутка? — Джон тяжело опустился в кресло, которое для него освободил адвокат и выпил воды.

— Ну что вы, Джон, я ведь могу вас теперь так называть? — хитро прищурилась, прохаживаясь вдоль рабочего стола. — Кейн известен своей любовью к многочисленным партнёршам. Как я уже вам говорила, у меня весьма старомодные взгляды на брак, посему измена является основным фактором развода. Вам совершенно не о чем волноваться, — улыбнулась, опираясь попой о стол, — полагаю, ваш внук способен удержать свои плотские привычки в узде лишь заключив данное соглашение. О деньгах ваша семья всегда беспокоилась в первую очередь. Впрочем, вы можете отказаться, и тогда Кейн публично признает фактподделки подписи на брачном договоре.

— Паразит. Пакостник мелкий, — процедил старик, подмахивая документ и протягивая его Кейну. — Как же хорошо, что теперь она будет за тобой следить, и не дай бог, роль жены Элизабет не удастся...

— О, не беспокойтесь, Джон. Я буду самой желанной для Кейна женой, поверьте.

— Дед, ты мог просто отказаться, — рыкнул дьявол, оттягивая галстук-бабочку и зыркая на меня устрашающим взглядом.

— Ну уж нет. Я предупреждал тебя, что не дам делать всё, что заблагорассудится после подтверждения помолвки. Это тебе моя месть, мой дорогой внук.

— За что?!

— За Шаяну, — старик многозначительно улыбнулся и вольготно расселся в кресле. — Не обращай внимания, моя дорогая, — это мне? — История давняя, но покоя старику всё не давала. Подписывайте все бумаги и завтра дадим официальное объявление о помолвке, также нам надо будет устроить всё со свадьбой. Традиции, понимаете ли, в нашем обществе должны соблюдаться неукоснительно. Поэтому завтра же с утра Кейн поедет заказывать кольца, раз сегодня мы без него, то помолвку также надо будет отмечать с размахом. Думаю, гостей пятьсот будет достаточно. Всё-таки это семейное торжество.

По мере его монолога у меня падала челюсть, а Кейн всё больше бледнел. Ага. Дошло наконец. Не сможешь больше охотиться засранец, иначе, я быстренько оттяпаю половину имущества, и глазом не моргну.

Бог мой, что за фарс, — брезгливо поджала губы, наблюдая за целующим маму в щёку Джоном. А ведь совсем недавно вёл себя иначе. С этого дня мы семья. Кошмар.

— Милая, сегодня ты была просто великолепна! — улыбнулся старик, помахав рукой.

Шуточно присев в реверансе, взглянула исподлобья и надула ноздри: — надоел. После подписания документов, этот чёртов старый интриган начал вести себя совершенно иначе: по-хозяйски обняв меня за талию, старик уволок меня в конец коридора, и спрятавшись за тяжелые портьеры, проникновенно прошептал:

— Ты станешь самой замечательной женой моему внуку, или не видать тебе развода как своих ушей.

— Вам не кажется, что это уравнение не имеет решения? — хмыкнула, убирая его руку. — Став самой лучшей женой, я поставлю крест на разводе.

— А зачем разводиться? — похлопал он ресницами. — Если вам будет хорошо вместе, то...

— Не будет, — отрезала, чувствуя нарастающее напряжение. — Ваш внук и брак совершенно не совместимы. Наверняка он попытается обойти соглашение об измене, и устроит очередную охоту уже на следующий день после свадьбы. Для него секс — это спорт: чем больше побед, тем выше самомнение.

— Думаешь? — Джон оперся о подоконник, следя за садовником, подстригающим фигурно куст. — В таком случае я помогу тебе держать его в узде.

— Смеётесь? — с интересом посмотрела на старика, удивляясь озорному взгляду.

— Нисколько, — мотнул он головой, — это будет даже интересно. Кстати, ты совершила большую ошибку, не прописав в соглашении, что именно подразумевается под изменой.

— Как что? — опешила я. — Конечно же, физическая связь.

— Поцелуй, объятия или секс? — он повернул ко мне лицо, испещрённое сотней мелких морщин.

— Секс. Всё остальное меня мало волнует, ибо он не сможет остановиться после поцелуя.

— Плохо ты его знаешь, Лиз, очень плохо. Этот мальчик очень упёртый, и если захочет, то остановится даже тогда, когда разум затуманен похотью. Впрочем, меня это уже не касается, пока он не будет совать член куда не надо, мои деньги будут в полной безопасности. Уж поверь, я специально озабочусь тем, чтобы его конь пахал только правильную борозду.

— Какой вы... откровенный, — покраснела до ушей, и отвернулась.

— Да я, вообще, душка, если честно, сам от себя тащусь, даже спустя столько лет, — хохотнул дед, и хлопнув меня по заднице, покинул наше убежище заговорщиков.

— Попала, ой попала я... — прошептала, сжимая занавеску дрожащими пальцами. — Нужно как следует обмозговать всё. Мне нужен Тей. Что за дьявол в меня вселился, почему я подписала все бумаги, когда могла отказаться?! — вцепившись в прядь волос, судорожно дёрнула волосы вниз, зашипев от боли. — Кто, *лять меня просил подписывать и строить из себя спасительницу? Не иначе как бес вселился. Точно, я одержима дьяволом с самым лучшим членом в штанах!

Тьфу. Опять понесло.

— Кха-кха, — покашляли за занавеской.

Ох, чёрт. Неужели, я всё сказала вслух?!

Медленно отодвинув ткань, упёрлась глазами в широкую грудь, мерно вздымающуюся от вдохов. В нос ударил аромат ванили и чего-то ещё. Точно. Так пахла Люси. Значит, он...

Подняв голову, зацепилась за размазанную светло-бежевую помаду на подбородке, припухшие от яростного поцелуя губы, и осоловевший взгляд карих глаз, на дне которых бушевало пламя. Прижав меня к подоконнику, Кейн с шумом вдохнул воздух, словно пытался надышаться ароматом моих духов. Рука жениха скользнула по ноге, приподнимая платье:

— Значит, у меня самый лучший член? Так ты выразилась? В таком случае хочу повторить то, что было ночью... — Кейн склонился, пытаясь достать до моих губ.

Ей-богу, нога сама дёрнулась. Я не виновата.

— Ох, — согнулся он пополам, держась за ширинку. — Ты ополоумела, дура?! Ты что творишь?!

— Не смей ко мне прикасаться после другой, никогда, слышишь?!

Сжав челюсть, яростно вытерла рот и оправила платье. Спокойствие, Лиз, ты знала, на что шла. Вернувшись в гостиную, нашла взглядом красную и тяжело дышащую Люси: привалившись к спинке дивана, она дотрагивалась пальцем до опухшей губы. Глаза служанки сияли ярче алмазов. Знаю я этот блеск.

— Ты уволена, — бросила, проходя мимо неё к входной двери.

— Но мисс, — заплакала девушка, — он сам пристал! Я не виновата! У меня мама больная, прошу вас, — ухватившись за мои пальцы, ревела она.

— Мне плевать. Шалаве, которая готова переспать с мужем хозяйки здесь не место. Пошла вон, и не смей меня трогать.

Рыдающая Люси, наконец, отцепилась, и бросилась в сторону своей комнаты. По крайней мере, я на это надеялась. Видеть её у меня не было сил.

Выйдя на крыльцо, поёжилась от вечерней прохлады, и сложив на груди руки, смотрела как прощается Джон с мамой. Саша стояла поодаль, дымя сигаретой: красный огонёк то и дело вспыхивал ярче от очередной затяжки.

Глава 5

— Ай! Вы мне сейчас весь зад булавки обколете! — выдернула из рук швеи кусок почти готового платья, и спустилась с постамента.

— Прошу прощения, мисс, — потупилась швея. — Прошу вас, вернитесь на место, платье должно быть готово к сроку.

Бросив недовольный взгляд на немолодую женщину, вздохнула и поплелась обратно.

— Да кто, вообще, придумал этот торт с розовым кремом? Что за фасон?!