Историк пишет: «Мы видим Михаила де Рюйтера впервые в должности контр-адмирала; здесь он окончательно укрепил за собой репутацию блестящего моряка. Принц Оранский обратил внимание на этого лихого капитана коммерческого корабля, перевел командиром в военный флот и вскоре предоставил ему должность третьего адмирала, то есть шаутбенахта. Мужество и образцовое маневрирование Рюйтера в последнем сражении дали первое доказательство его выдающихся способностей как флотоводца; только благодаря его храброму нападению, послужившему примером многим другим командирам, голландцы не потерпели тяжелого поражения. Каждый из противников лишился двух кораблей; Рюйтер со своим флагманским кораблем дважды выходил из строя, чтобы заделать пробоины в корпусе».

Исправив повреждения, голландский флот взял курс к родным берегам, и в конце января 1642 года Рюйтер уже ошвартовал свой «Хааз» у пристани Флессингена. Больше боевых действий с испанским флотом Генеральные штаты не планировали, а потому быстро распустили и свой. Капитаны и вчерашние адмиралы снова занялись своим привычным делом: купеческими перевозками.

А дома Рюйтера ждало радостное известие. Жена Корнелия родила ему девочку, нареченную Алидой. Подрастали и старшие: сын Адриан и дочь Корнелия. Немного передохнув, Рюйтер снова нанялся капитаном на большой торговый «индеец». Так именовались в обиходе торговые суда, ходившие на Индию и Америку. Несмотря на свой удачный флотоводческий дебют, о военной карьере Рюйтер по-прежнему не мечтает. Ему куда больше нравится водить в океан торговые «индейцы».

Пока Рюйтер занимался своим привычным и любимым торговым делом, в мире произошли весьма важные события. Англичане обезглавили своего короля Карла Первого. Вся власть перешла к лидеру оппозиции Кромвелю, который был объявлен протектором нации. Победив в гражданской войне, «железнобокие» (так именовали приверженцев Кромвеля за их любовь к военным доспехам) занялись и внешней политикой. Первым делом новый правитель Англии издал так называемый Навигационный акт, объявлявший всем, что англичане отныне являются самыми главными на всех морях и океанах. В практическом плане акт закрывал голландским купцам доступ в порты Англии и Америки. Причина появления акта была предельно проста. Англичанам не давало покоя торговое первенство голландцев, чей коммерческий флот достиг к этому времени двадцати тысяч судов, плававших во всех частях света, благодаря чему в руки голландских купцов текли баснословные богатства. Морская торговля, как и торговое кораблестроение, сделались почти полной монополией Соединенных провинций. Амстердам стал, по существу, столицей всей мировой торговли и величайшим хлебным рынком Европы, куда стекались несметные деньги. Там уже вовсю процветали первые в мире банки, а предприимчивые голландские купцы уже освоили механизм кредита, о котором в остальных странах еще имели самое смутное представление. Помимо мирового посредничества, в котором предприимчивые голландцы давным-давно оттеснили как испанцев, так и португальцев с итальянцами, им было что предложить для продажи и самим. Республика находилась на экономическом подъеме. Урожаи внутренних провинций были обильны, оттуда непрерывно везли в порты хлеб и масло, сыр и говядину, из Лейдена доставлялось прекрасное сукно, полотно — из Гарлема, а фаянс — из Дельфта.

С таким размахом торговли Англия пока конкурировать на равных не могла, а потому и решилась на столь откровенный демарш.

Из хроники войны: «Причиной войны была широко распространившаяся по всем морям торговля голландцев, вытеснившая таковую всех других государств. Торговый оборот Голландии превосходил оборот Англии в пять раз. Голландский рыбный промысел в столько же раз превосходил английский до 1636 года, когда Карл I изгнал голландскую рыболовную флотилию из трех тысяч судов, занимавшуюся сельдяным промыслом у самого английского берега. Потом он снова разрешил ловлю сельдей, но за очень высокое вознаграждение; во времена революции это соглашение было оставлено без внимания. Уже в 1654 году посланники были отозваны. К этому надо прибавить также следующее: 1) голландцы объявили торговлю со своими колониями монополией; корабль под иностранным флагом они считали призом; 2) победа Тромпа над испанцами на Доунском рейде, следовательно, в английских водах, оставила глубокую обиду в сердцах англичан; 3) гордая своим морским могуществом, нация не могла отнестись равнодушно к успехам голландцев в борьбе с дюнкеркскими корсарами. Играла, следовательно, роль как коммерческая, так и чисто военная ревность. Кромвель заявил категорически, что Англия не потерпит появления без ее соизволения флагов других держав в мировом океане. Эта ревность выразилась в Навигационном акте, изданном в октябре 1651 года, который разрешал торговлю с Англией только на английских судах или на судах государств, из которых этот товар вывозился, причем в последнем случае эти суда должны были идти прямо в Англию, без захода в какие-либо промежуточные порты. Командиры и по крайней мере три четверти команды должны были быть англичанами. Суда, не соблюдающие этого акта, подлежали конфискации. В таком же роде были постановления, касающиеся торговли с колониями и рыбного промысла. Тем же актом запрещалась иностранцам прибрежная торговля, а пошлины в некоторых случаях были повышены».

Акт был направлен почти исключительно против Голландии, в руках которой была сосредоточена большая часть торговли того времени; голландские порты был самым значительным складочным местом мировой торговли. Помимо этого, чтобы удовлетворить свою «военную ревность», англичане восстановили дерзкое требование прежних времен (эдикт короля Иоанна 1202 года!): чтобы в английских водах все суда спускали свои флаги и марсели перед английским флагом. Даже целые эскадры должны были, таким образом, оказывать почести одному английскому военному кораблю. В понятие «английские воды» англичане включали все Северное море, Канал, Бискайский залив и даже большую часть Северной Атлантики. Кроме этого, английское правительство выдавало частным судам каперские свидетельства, чтобы получать удовлетворение за свои мнимые убытки, чем наносило громадный вред голландской торговле. На основании Навигационного акта Англия начала повсюду захватывать голландские суда, что, конечно, вызывало со стороны Нидерландов ответные меры.

Одновременно хитрый Кромвель попытался наладить дипломатические отношения с Голландией, чтобы усыпить бдительность конкурента. Но его послы получили весьма грубый и гордый отказ от предложенного союза. Хитрость протектора была слишком явной, чтобы кто-то на нее повелся. Условия, предлагаемые Кромвелем для Генеральных штатов, его закон о мореплавании, больно ударивший по торговым интересам Соединенных провинций, были совершенно неприемлемы и наносили серьезный удар голландской коммерции.

Кромвель отказом от союза оскорбился, и английский парламент немедленно объявил войну Голландии, повелев своим арматорам захватывать голландских купцов как призы. Поняв, что дело зашло слишком далеко, голландцы попытались было решить вопрос миром, но было уже поздно. Гвардейцы Кромвеля, прозванные в народе «железнобокими» не только за тяжелые доспехи, но и за завидное упрямство, желали уже не столько отмщения, сколько обогащения. Вместо предложенного полюбовного мира Кромвель избрал войну.

Британские корсары, почуяв легкую поживу, тем временем устроили на морских дорогах настоящую облаву на голландских торговцев. В ответ на это в Амстердаме было решено снарядить военный флот. Во главе его был поставлен старый морской волк — лейтенант-адмирал Мартин Тромп.

А вскоре отыскался и повод для начала широкомасштабных боевых действий. При случайной встрече в море двух небольших эскадр англичане потребовали от голландцев салюта в свою честь. Те ответили гордым отказом. Тогда англичане дали залп, голландцы ответили тем же. Вскоре в море были уже оба флота. Тромп отстаиваться в гаванях не собирался. Англичане от встречи тоже не уклонялись. И скоро неподалеку от Дувра неприятели сошлись в генеральной схватке. Четыре часа длилось взаимное истребление. Голландцы потеряли при этом два корабля.