После сопоставления всей информации стало очевидным, что с навигационной точки зрения наиболее подходит для прорыва в базу пролив Хоке Однако пролив надежно перекрыт боновым заграждением. После Хокса были отвергнуты проливы Свита, Клейстрин-Саунд и Хой-Саунд. Разведка показала, что там мощная и надежная противолодочная оборона. Теперь в поле зрения немцев оказались восточные мелководные проливы Холм-Саунд и Керк-Саунд. Оба были столь малопригодны для судоходства, что англичане избегали ими пользоваться даже в мирное время. Прорыв в залив было решено проводить в новолуние при полной темноте и в часы прилива, чтобы подводная лодка могла в надводном положении пройти над затопленным судном. Учитывалось, что и при выходе из базы будет действовать это же течение, скорость которого достигает величины 10 узлов. В этом случае дизели лодки должны были работать на всю мощность, чтобы обеспечить скорость для преодоления течения. Следовательно, шум подводной лодки значительно повышал вероятность ее обнаружения и уничтожения. Здесь надежда была на то, что лодка «седьмой» серии развивает в надводном положении 15 узлов и это поможет ей вырваться из Скапа-Флоу. Что касается Деница, то он вообще не слишком-то верил в саму возможность возвращения подводной лодки из Скапа-Флоу. Посылаемый в пасть британского флота был почти обречен, но даже при этом политический эффект от атаки подводной лодки-смертника должен был оказаться потрясающим.

1 октября, сразу же после подъема флага, Прин прибыл к Деницу.

— Я готов пробраться в эту чертову ловушку! — бодро отрапортовал он адмиралу.

— Отлично, Гюнтер! — обнял его Дениц. — Сейчас же начинаем работать!

В течение нескольких дней и ночей U-47 усиленно готовили к походу. На подводную лодку были доставлены необходимые карты и навигационные пособия. Была проведена предварительная прокладка генерального курса с применением оперативного времени на путевых картах до мыса Роз-Нем. Пока штурман производил расчет элементов прилива, которые предполагалось использовать для преодоления многочисленных отмелей на пути в английскую базу, готовил маневренные планшеты с ориентирами и линиями опасных изобат, определял девиацию, поправку лага на мерной линии, механик готовил к форсированной работе дизеля и электромоторы, а помощник занимался подготовкой торпед. Из лодки удалили все лишнее, а провизии приняли лишь на небольшой переход. Парогазовые торпеды «Г-5А» были заменены на электрические. Самого Прина буквально измочалили штабные офицеры, пичкая информацией о британской базе. Издерганный, он то и дело срывался на крик, что не прибавляло боевого духа команде. Окончательно атака британской базы была назначена на ночь с 13 на 14 октября.

8 октября 1939 года Прин получил пакет с приказом вскрыть его только на траверзе мыса Роз-Несс. За несколько часов до выхода в море Прин пригласил к себе старшею помощника обер-лейтенанта Эндрюса и штурмана Шпара, рассказал им о предстоящем боевом задании, приказал провести проверку торпедных аппаратов и соблюдать полную секретность, а штурману в штабе получить соответствующие документы.

В установленное время U-47 скрытно покинула Киль. Операция организовывалась в глубочайшей тайне, и об истинной цели похода на подводной лодке знал один лишь командир. Однако Дениц, верный своему принципу всегда, по возможности, лично провожать и встречать подводные лодки, на этот раз сам нарушил свой же приказ и приехал на легковом автомобиле в Арсенальную гавань Киля за несколько минут до отхода Прина. Последнее наставление «папы Карла» прозвучало так:

— Уклоняться от всех встреч с кораблями и самолетами противника! В атаки не вступать!

Наконец упал в воду последний отданный швартов, и U-47 скользнула по черной воде к аванпорту старых шлюзов Кайзер-Вильгельм-Канала, мимо гавани Тирпиц-Хафен, мимо столь знакомой всем немецким морякам кирхи Данкес. Далее был путь по шлюзам. Наконец и они остались позади. Прощально мигнул светом плавучий маяк «Эльбе-1». За ним вдалеке угадывались очертания острова Дюне, а левее — скалистая громада Гельголанда. Теперь впереди было только Северное море.

Выйдя из Киля, Прин благополучно пересек за пять суток в надводном положении Северное море и только тогда, соблюдая скрытность, погрузился.

В ночь на 12 октября Прин вскрыл пакет с секретным пакетом. По внутренней трансляции он зачитал его экипажу. Настроение у матросов и офицеров было тревожным. Кто-то некстати вспомнил, что следующий день — это тринадцатое число и к тому же еще и пятница, так что удача в такой день маловероятна, зато гибель почти в кармане! Командиру пришлось объявить, что атака неприятельской базы будет произведена четырнадцатого. Только после этого страсти поулеглись.

Весь день 13 октября U-47, лежа на тридцатиметровой глубине, прослушивала горизонт. В отсеках привычно пахло человеческими телами, щелоком и жженой пробкой. В микрофон корабельной связи Прин объявил:

— Внимание! Сегодня ночью мы попробуем войти в Скапа-Флоу. Сейчас главное — режим тишины! Не забудьте обернуть сапоги тряпками! Всем свободным от вахты отдыхать!

Периодически подвсплывая, Прин осматривал горизонт. Погода не баловала. Море было покрыто барашками пены. По небу мчались рваные облака. Но все было чисто. В вечерних сумерках лодка была уже на подходах к Скапа-Флоу. Всплыли. Небо полыхало сполохами северного сияния. С севера его заволакивали черные тучи.

— Если и дальше будет держаться норд-норд-вестовый ветер, то вскоре все небо очистится от облаков! — мрачно констатировал старший офицер Эндрюс. — Может, лучше перенести операцию на сутки, а пока отлежаться где-нибудь на грунте?

— Нет, — подумав, решил Прин. — Ничего откладывать не станем. Атаковать будем сейчас! Оба дизеля полный вперед!

Зарываясь веретенообразным корпусом в набегавшие волны, 11–47 мчалась вперед максимальным 17-узловым ходом. Внезапно ночной небосвод окрасился ярким северным сиянием. Сполохи рубинового и изумрудного цвета то появлялись, то исчезали. Северное сияние — явление достаточно редкое и красивое, но сейчас оно было весьма некстати. На его фоне подводная лодка была как на ладони. Вскоре показался берег. Среди скал смутно угадывался ведущий в Скапа-Флоу залив Керг-Саунд. Ширина его была не более мили, к тому же полным-полно камней и отмелей. Где-то дальше, по данным разведки, располагались и минные поля. Чем ближе подводная лодка подходила к берегу, тем больше ее сносило течением Это попутное течение увеличило скорость хода, но оно и крайне затруднило движение, так как лодке то и дело надо было менять курс, чтобы вписаться в весьма крутые изгибы берега, находившегося в крайне близком расстоянии.

— Удивительно, что до сих пор нет никакого признака дозора! — бормотал себе под нос Прин, вглядываясь в даль. — Наш «папа Карл», кажется, рассчитал все точно, ну а уж мы-то его не подведем!

— Вон торчат мачты какого-то затопленного судна! — показал рукой вперед Эндрюс. — Всё, как на нашей карте!

— Согласно разведанным здесь должно быть сразу три затопленных парохода. Сигнальщики, смотреть лучше! — Прин, стараясь не показать окружавшим свое волнение, кусал губы.

— Командир, мы, кажется, что-то перепутали! — вновь подал голос старший офицер, вновь сверившись с картой. — Мы входим не в Керг-Саунд, а в Скере-Саунд!

Прин нервно дернулся. Протянув руку, буквально выхватил у Эндрюса карту.

— А, черт, так и есть! Вот почему мы не смогли увидеть три затонувших судна! Поворачиваем!

Скере-Саунд был заливом, который заканчивался глухим необитаемым тупиком Скере-Саунд был путем в никуда. Если бы подводная лодка продолжила свой путь дальше, то вскоре она попросту вылезла бы на камни, а утром была бы расстреляна в упор береговой артиллерией. Плавно развернувшись на фарватере, лодка двинулась другим курсом. Через некоторое время раздался голос сигнальщика:

— Вижу мачты двух затопленных судов!

— Ага, — обрадовался Прин, — теперь-то мы на правильном пути! Смотрите, скоро будет и третий утопленник!