Диана нервно забарабанила пальцами по приборной доске, боясь, что Вирджиния опять начнет сопротивляться. Повернувшись лицом к подруге, она пристально посмотрела на нее:

— Джинджи, когда ты веселилась в последний раз? Когда обострялись все твои чувства, и ты ощущала себя энергичной и оживленной? Ты очаровательная и самостоятельная женщина, добившаяся многого. Но ты вся в работе, у тебя нет ни увлечений, ни развлечений. Не холодно ли тебе по ночам? Надо хоть изредка взбадриваться, а не цепенеть от одиночества и тоски. Когда-нибудь ты окончательно замерзнешь.

Вирджиния задумалась, глядя на себя в зеркальце над сиденьем. Пара ярко-розовых заячьих ушей лихо свисала на круто завитые белокурые локоны; Диана обрызгала их подкрашивающим лаком, и они из каштановых превратились в золотистые, романтически поблескивающие. Мастерски наложенный грим превратил привычную для нее самой простоватую Вирджинию в соблазнительную и чувственную. Шею закрывала черная бархотка, а ниже тело было обнажено до половины нежной упругой груди. Аромат цветущего жасмина исходил от великолепных плеч и рук. На запястьях — черные бархатные манжетки. Белый атласный костюмчик-мини с заячьим хвостиком дополнен полупрозрачными колготками и элегантными туфельками.

Ни яркий грим, ни экзотический наряд никак не могли принадлежать доктору физико-химических наук Вирджинии Фаррэл, «лабораторному кролику в халате и очках». Ученому, работающему в одном из крупнейших мозговых центров страны, было не до косметических ухищрений и сексуальной соблазнительности.

Отчаяние овладело Вирджинией. Глубоко вздохнув, она произнесла трагическим тоном:

— Последний раз я ощущала наплыв чувственного влечения лет десять назад. Но лучше бы мне совсем забыть о том неудачном опыте…

Диана виновато взглянула на нее:

— Джинджи, я не хочу подталкивать тебя на новый, может быть, неудачный опыт, но ты ведь была такой энергичной, такой наполненной жизнью, а теперь… — Она попыталась изобразить руками нечто бесформенное. — Что с тобой случилось? Помню, как я поздно приходила домой, а мама растерянно говорила, что тебя все еще нет.

Вирджиния потерла лоб, вокруг губ появились горькие складки.

— Твоя мать не любила меня. — Откинувшись на спинку сиденья, она задумчиво смотрела на разноцветные карнавальные огни парка. — Хотя, конечно, она немногим отличалась от других приемных родителей… Я была невозможным, невыносимым ребенком, которого следовало бы отослать обратно в детский дом. Но твои родители мирились со мной целых два года… Сознайся, Диана: это были худшие годы в твоей школьной жизни? — Вирджиния внимательно посмотрела на притихшую подругу.

— Ничего подобного! — решительно возразила та. — Ты была неугомонной выдумщицей, и мне это нравилось. Ты-то и сделала меня такой, какая я есть, — веселой, неунывающей, научила меня воспринимать жизнь без излишней серьезности… Твоя беда состояла в интеллектуальной скуке, а вовсе не в своенравном характере. И уж тем более ты не можешь винить себя в том, что тяжело переживала раннее сиротство, гибель родителей в автомобильной катастрофе.

— Да… Вся моя сущность восставала против того, чтобы кто-то заменил их. Сколько же хлопот я доставила людям, которые взяли меня в свою семью! Бесконечные капризы и строптивость улетучились, только когда я попала в колледж с интенсивным обучением. Потом был университет, после чего мне предложили писать диссертацию… А затем я оказалась в международной фирме «Бриаклиф» и стала безошибочной машиной, как те компьютеры, что я создаю. Ты права, увы.

— Ты любишь свою работу? — спросила Диана.

— Да, по-настоящему люблю. — Повернувшись лицом к подруге, Вирджиния улыбнулась, голос ее стал добрым и взволнованным. — Ни за что не променяла бы ее на жизнь обеспеченной домашней хозяйки при работающем муже… Я купила себе дом — уютный, симпатичный, в стиле швейцарского шале. И привыкла жить одна. Фактически я всю жизнь одна… Но люблю командировки. Получаю удовольствие от того, что моя работа нужна людям.

— Да, действительно нужна, — сделала ей комплимент Диана. — Ты работаешь над ошеломляющими проектами! Искусственные конечности, силиконовые чипы для робототехники… Ты имеешь все основания гордиться собой.

Вирджиния усмехнулась:

— Не относись к моей работе с излишним почтением. Мне приходится заниматься и смешными вещами. В прошлом году я была в Японии — разрабатывала там звуковые синтезаторы для компании по изготовлению игрушек. В этом году занимаюсь созданием серии роботов, в том числе устрашающих динозавров в вашей компании; они будут использованы во флоридском «Диснейленде».

— В профессиональном смысле ты добилась феноменального успеха. А как насчет личной жизни? — вернулась Диана к началу разговора. — Ты забыла, что такое веселье, ты разучилась радоваться.

— Почему же? Работа приносит мне веселье и радость полной мерой.

— Перестань говорить глупости! — резко бросила Диана. — В двадцать девять лет женщине рано думать исключительно о работе. — Она закусила губу, на мгновение задумавшись, затем схватила Вирджинию за плечи и встряхнула. — С этого вечера твоя жизнь должна измениться! Тебе необходимо преодолеть эти ступеньки и войти в дом. Представь, что ты — Золушка, отправленная на бал доброй феей.

— Фея одела Золушку, а ты меня заставила раздеться, — с сарказмом проговорила Вирджиния. — Любимого человека в таком виде не находят — разве что партнера по сексу.

— Да ты побудь красоткой просто для себя самой! Потренируйся! — С этими словами Диана вышла из машины и, обойдя ее кругом, подошла к дверце, предусмотрительно закрытой изнутри Вирджинией.

— Ничего у нас не получится, — заявила та, наглухо закрывая и стекло.

— Смотри, что я тебе приготовила, — сказала Диана, не обращая внимания на недовольство подруги, и приложила к своему лицу черную шелковую маску с розовыми кружевами. — Ну кто тебя в таком виде узнает? Давай примерим.

Вирджиния неохотно открыла окно и взяла маску.

— Прекрасно! Ты абсолютно неузнаваема! За таким щитом можно флиртовать и веселиться сколько душе угодно. Преврати этот вечер в свой чудесный бал! Сыграй роль застенчивого, испуганного, но чрезвычайно легкомысленного зайчонка. Это доставит тебе самой огромное удовольствие. А теперь оцени, как выгляжу я. — Диана сбросила накидку и юлой завертелась под взглядом подруги.

Радуга цветных лент, составляющих ее наряд красавицы из гарема, волной окутывала аппетитную фигурку. Светлые волосы завязаны в пышный хвост. Бледно-голубая маска оставляла открытыми только сапфировые глаза, горящие нетерпением включиться в празднество. — Ладно! — махнула рукой Вирджиния, сдаваясь. — Пойдем.

Поплотнее укрепив маски, они стали подниматься по ступенькам к таинственно освещенному дому.

— Давай договоримся, Диана, — сказала Вирджиния, вновь испугавшись за свой наряд, который наверняка вызовет излишнее внимание к ней. — Если я почувствую себя неловко, то вернусь в машину и подремлю там на заднем сиденье, дожидаясь тебя.

— Хорошо, — согласилась Диана. — Ты только помни: не надо демонстрировать образованность и ум. Лучше уж вообще ничего не говори. Просто моргай ресницами и улыбайся. Гарантирую, ты станешь королевой бала.

Диана позвонила в колокольчик, укрепленный на высоте человеческого роста, и тяжелые дубовые двери сами собой растворились. Вирджиния вопросительно посмотрела на подругу, а та лишь небрежно пожала плечами, выражая этим: «Тут и не такое увидишь!» Они вошли в тускло освещенный холл и немедленно попали в цепкие нити паутины — огромный волосатый паук спускался с потолка.

— Не пугайся, это всего лишь синтетика, — снисходительно объяснила на сей раз Вирджиния.

Сбросив с обнаженной кожи неприятные нити, Вирджиния помогла и Диане освободиться от паутины. Двери, через которые они вошли, между тем с противным скрипом захлопнулись, заставив женщин испуганно вздрогнуть. С потолка, едва освещенного слабым светом старинных факелов, на них смотрели огромные черные глаза. На стенах отражались жуткие тени. Откуда-то доносились звуки музыки и смеха, а перед ними были три закрытые двери.