— Сознавайся! — спокойно приказал я, сложив руки на груди и остановившись так, чтобы он меня не достал.

— Ни в чём я вам не сознаюсь! — заявил он.

Глаза всех членов Теневого клуба смотрели на меня. Пора привести в действие новый план. Я указал на верёвки и щёлкнул пальцами. Все кинулись резать путы.

— К берегу! — сказал я и пошёл впереди, а остальные потащили Тайсона за мной к океану.

Мы сволокли своего пленника вниз по скалам на берег маленькой бухточки, самой близкой к Стоунхенджу — как раз под тем местом, где мы с Шерил впервые поцеловались. Бухточка была скрытая, неприметная, кругом ни жилья, ни людей, так что никто нам не помешает. Мы добрались до неё где-то в четыре тридцать, но из-за чёрных туч, надвинувшихся совсем низко над вздымающимися волнами, казалось, что уже поздний вечер.

Мы отпустили Тайсона, став однако перед ним полукругом. Позади него бил прибой, так что бежать ему было некуда.

— Оставьте меня в покое! — ныл он. — Мне домой надо! Дядя с тётей скоро придут и станут меня искать! Вам не сносить головы!

— Мы отпустим тебя домой, как только ты сознаешься! — рявкнул я. — Это что, так трудно сделать?

— Да мне не в чем сознаваться, гоферская твоя башка!

— Врёшь, — сказала О_о. — Не позволю, чтобы меня исключили из школы из-за твоих выкрутасов!

И все мы начали надвигаться на него. Тайсон отступал до тех пор, пока его грязные, драные теннисные туфли не стали захлёстывать ледяные октябрьские волны.

— Прекратите! — выкрикнул он. — Считайте себя покойниками! Все вы!

Но мы сгрудились ещё теснее, и он отступил дальше.

— Что вы собираетесь со мной сделать? — спросил он. Злоба в его голосе вдруг сменилась страхом.

— Ничего, — ответил я, — если ты сознаешься.

К этому моменту волны уже разбивались о его колени, а нам заливали стопы, но мы не обращали внимания. Пусть промокнем хоть с ног до головы — лишь бы заставить Тайсона сознаться в содеянном!

— Холодно... — Тайсон ещё чуть-чуть подвинулся назад. Вода доходила теперь ему до пояса, а нам до колен.

И тут он, словно умоляя о пощаде, сказал:

— Я не умею плавать...

Услышав это, я улыбнулся мрачной, злобной улыбкой и придвинулся ещё ближе. Вот теперь Тайсону придётся сознаться. Либо очень быстро научиться плавать.

В этот момент я услышал издалёка голос Шерил:

— Джаред!

Я взглянул вверх — она стояла на краю обрыва.

— Джаред, иди сюда! — позвала она.

— Я занят! Лучше ты сюда спускайся!

— Это очень срочно!

— Мы здесь тоже не в игрушки играем!

— Нет, — крикнула она, — я имею в виду — тут ЧП!

Как же она не вовремя со своим ЧП! Но деваться некуда — я неохотно направился к ней, сказав Даррену:

— Остаёшься за главного. И чтобы к тому времени, как я вернусь, признание было получено!

И я ушёл, оставив Тайсона Макгоу на расправу четверым подросткам и бушующему морю.

Как я и догадывался, Шерил покинула Стоунхендж, чтобы найти брата; но когда она прибежала домой, Рэндала там не оказалось. Зато вместо него обнаружилась записка, в которой родители просили её позвонить им по незнакомому номеру — как выяснилось, это был телефон больницы. Рэндал угодил в больницу! Шерил терялась в догадках, что с ним. Родители тоже толком ещё ничего не знали и места себе не находили от беспокойства, заразив им и Шерил.

Они сказали дочери, чтобы та никуда не уходила и ждала от них вестей, но моя подруга не из тех, кто сидит дома и ничего не предпринимает.

— Как думаешь, твоя мама уже вернулась домой? — спросила она меня.

— Возможно.

— Отлично. Она не отвезёт меня в больницу?

Мы устремились к моему дому. Мама только что пришла с работы. Услышав про Рэндала, она всполошилась; мы все прыгнули в машину и помчались.

Больница была большая и белая — такая же, как, наверно, и все прочие больницы в мире, и пахло в ней по-больничному. Я ненавижу этот запах, у меня он прочно связан с воспоминанием о том, как мне вырезали гланды.

Пол, отчим Шерил, встретил нас в вестибюле; он удивился нашему появлению, но не рассердился.

— В общем, ничего особо страшного, — сказал он. — Голова не пострадала. Врачи думают, что у него сломана тазовая кость.

— Нет! — охнула моя мама. — Бедный Рэндал!

— А что произошло? — осведомился я.

— Насколько мне известно, он играл в баскетбол у приятеля во дворе, подпрыгнул к кольцу, неудачно приземлился и ударился о цемент. Я не знаю подробностей.

Мы с Шерил безмолвно переглянулись. Прошло десять минут, и Рэндала вывезли из рентгеновского кабинета. Выглядел он хуже некуда. Его накачали болеутоляющим под завязку, так что бедняга даже толком шевелиться не мог на своей каталке. Во мне возродилось то же мрачное чувство, что перед происшествием с Остином, но теперь оно стало ещё тягостнее.

Мы все последовали за каталкой Рэндала в его палату. Доктор осмотрел его ещё раз, а затем вышел со взрослыми изучить рентгеновские снимки. Когда моя мама покинула палату, мы остались с Рэндалом наедине.

— Расскажи, что произошло, Рэндал, — сказала Шерил.

— Перелом таза, — произнёс он, еле ворочая языком.

— Это мы знаем, — проговорила Шерил. — Пол сказал, что ты играл в баскетбол. Где?

Рэндал закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— У Эрика Килфойла, — промычал он, — и я вовсе не играл в баскетбол.

Мы с Шерил обменялись ошеломлёнными взглядами, и я понял: Теневому клубу конец.

— Пожалуйста, если можешь, расскажи нам всё, — попросила Шерил.

Медленно, тихо Рэндал выложил всю историю. Рассказал, как, выскользнув из школы, вместо того, чтобы идти в Стоунхендж, направился к дому Эрика. Рассказал, что планировал и обдумывал всё несколько дней, и знал, что никого не будет дома. Рассказал, как забрался на крышу гаража Килфойлов с набором инструментов — размонтировать щит с кольцом и стырить его. Однако когда он наполовину свинтил болты, удерживающие щит, тот внезапно отвалился от стенки. Рэндал потерял равновесие и грохнулся с крыши на землю.

— Я бы, наверно, так и валялся там до сих пор, если б не соседи — услышали мои вопли, — пояснил он.

— Зачем ты это сделал? — спросила Шерил. Никто из нас не подозревал, что Рэндал способен на такое. Ну, вообще-то, он, конечно, был мелкий пакостник, но чтобы отважиться на кражу баскетбольного щита... Словом, мы задались вопросом: а не учудил ли этот сорви-голова ещё чего-нибудь... эдакого?

— Я сделал это ради Даррена, — сказал Рэндал. — Потому что Даррен мой друг и не заслуживает, чтобы Эрик обращался с ним, как с... Я всего лишь хотел отомстить Эрику за Даррена, вот и всё.

— А Даррен знает? — спросил я.

— Нет.

Я сглотнул и задал вопрос, ответ на который страшился услышать:

— Рэндал... Все эти фокусы — твоих рук дело?

— Нет! — воскликнул он и скривился от боли в боку. — Клянусь, я — только один этот! Только этот! Все остальные — это Тайсон!

Я повернулся к Шерил — она отвела взгляд, и тогда последний кусочек паззла лёг на своё место. Головоломка сошлась так идеально, что я просто должен быть прав. Я знал, что моя догадка верна. Истина открылась мне, и она была такой безобразной, что мой ум отказывался её воспринимать. Что-нибудь страшнее и отвратительнее этой правды невозможно было себе даже вообразить.

— Шерил, на два слова?

— Конечно.

Она поцеловала Рэндала в лоб, и братец, до отказа накачанный снотворным, нашёл всё же в себе силы поднять руку и утереться.

Мы вышли в холл.

— Ты тоже считаешь, что остальные шуточки сыграл Тайсон? — задал я прямой вопрос.

— Конечно, — кивнула она.

— И с Остином тоже? — докапывался я. — Это тоже Тайсон?

— Думаю, д-да... — Шерил пожала плечами, глаза её забегали. Вот это-то и было самым подозрительным: не в характере Шерил прятать глаза. Ну разве что ей известно кое-что, о чём она не желает распространяться.