Запломбировать два верхних зуба! После чего сделать предложение Оле и, если она откажет, жениться на Кате!

Регулярно посещать тренировки по волейболу, чтобы попасть в сборную города и съездить с ней на международные соревнования!

Папе, маме и бабушке привезти оттуда джинсы…

А, главное, окончить институт, не напрягаясь, потому что, как говорят сокурсники, лучше иметь синий диплом и красное лицо, чем красный диплом и синее лицо!

Как можно быстрее закончить чертежи аэродинамической трубы, чтобы, вернувшись с симпозиума в Париже, Аркадий дал мне ведущего инженера!

Бросить курить!

Вырвать два верхних зуба.

К зиме сшить себе тёплое стёганое пальто 54-го размера.

По утрам делать полуторачасовые пробежки по скверу и к лету похудеть настолько, чтобы в новых джинсах мог не только стоять, но и сидеть.

Французский выучить до такой степени, чтобы мог на нём свободно читать со словарём.

С Настей развестись по-хорошему. Имущество пополам: мне квартира, мебель, книги… Ей — дети и бабушка!

Несмотря на ошибки в чертежах, как можно скорее собрать аэродинамическую трубу, чтобы, вернувшись с конгресса в Риме, Аркадий Михайлович дал мне ведущего инженера!

Бросить курить натощак. Более семи сигарет.

Поставить два верхних зуба!

Вырвать четыре нижних.

К зиме справить детям полушубки.

Собрать библиотеку Всемирной литературы и за год прочесть.

Хотя бы два тома.

Французский выучить до такой степени, чтобы мог на нём свободно читать франко-русский словарь.

По утрам делать полуторачасовые пробежки по балкону и к лету похудеть настолько, чтобы в новых джинсах мог дышать, не расстёгиваясь.

Жену на лето свозить в Прибалтику и к невропатологу. Перед отъездом в квартире произвести ремонт, переклеить обои, вывести тараканов…

Несмотря на ошибки в чертежах и неправильную сборку, запустить аэродинамическую трубу и, если останусь жив. потребовать ведущего инженера.

Старшему сыну накопить денег на тёплое зимнее пальто 58-го размера. А заодно и себе на варежки.

Осенью к зиме заготовить солёных грибов, а все двери обтянуть плёнкой под дерево.

С Нового года во что бы то ни стало бросить курить, затягиваясь.

Подписаться хотя бы на Малую медицинскую энциклопедию, а на ночь приучиться пить только чай. Без сахара. Без заварки.

Французский выучить до такой степени, чтобы мог прочесть, что написано на джинсах, которые сын привёз из Грузии.

На лето с женой съездить в Подмосковье. Из подмосковного леса привезти какую-нибудь корягу, похожую на Аркадия Михайловича. Поставить её в прихожей и каждое утро, уходя на работу, пинать ногами!!!

Устроить внука в детский сад с французским уклоном. И начать учить язык вместе с ним.

Количество приседаний по утрам на балконе довести до трёх.

Договориться с хорошим зубным врачом. Для сына.

Бросить мечту бросить курить.

С Аркадием Михайловичем помириться. Жену через него положить в хорошую больницу на обследование. В её отсутствие переклеить в комнатах обои, на балконе посадить её любимые анютины глазки, а звонок в прихожей сменить на «ку-ка-ре-ку!»

Из морально устаревшей аэродинамической трубы сделать кондиционер для кухни, чтобы все запахи со сверхзвуковым перегонять к соседям. Самому уйти на пенсию. Снять домик за городом вроде того, что был у нас когда-то в Прибалтике. И, когда жена выйдет из больницы, уехать туда вместе с ней.

Не забыть на это время попросить у кого-нибудь Диккенса. Надо же его когда-нибудь в жизни прочесть!

(последняя запись в дневнике)

Вчера мне исполнилось семьдесят лет! Были Аркадий с Валей! Веселились, как в двадцать! Аркашка много рассказывал нам о Париже, Венеции, Неаполе… Но, самое главное, он весь вечер завидовал тому, какой я замечательный инженер! В скольких странах он ни был, а такого кондиционера, как у нас на кухне, нигде никогда не видел!!!

Украшенная разноцветными лентами «Чайка» остановилась у подъезда. Сначала из дома вышли довольные родители, за ними — сами виновники торжества, наконец, нарядные друзья, родственники. Кавалькада машин во главе с «Чайкой» торжественно потянулась к загсу.

В загсе пришлось ждать. Но это не огорчало. Слишком долгожданным был для них этот день! Подъезжали всё новые и новые гости, дарили цветы, поздравляли, говорили, что они здесь самые красивые…

Наконец, их пригласили в зал регистрации. Нарядная и торжественная хозяйка зала регистрации встретила их профессионально приветливо:

— Уже по вашим лицам, — сказала она, — я вижу, что решение, к которому вы пришли, не случайно. И я не сомневаюсь в подлинности ваших чувств. Пускай же этот день запомнится вам на всю вашу жизнь! И он запомнится вам! Я уверена в этом! День вашего развода!

Волнению не было предела. Три месяца назад он сделал ей это предложение. Как она обрадовалась! Тут же позвонили родителям — обрадовать стариков. Радостное событие решили праздновать, поэтому уже на следующий день подачи заявление. Но желающих было много. Пришлось ждать, готовиться, считать дни.

— А теперь, — хозяйка зала регистрации обратилась к ней, — согласны ли вы развестись со своим мужем?

Она немного подумала, потом счастливо ответила:

— Да, согласна!

Он, как и подобает настоящему мужчине, ответил сразу, не думая.

— Тогда, — обратилась женщина к нему, — снимите кольцо с руки вашей бывшей супруги и бросьте его на это серебряное блюдечко.

Кольцо не снималось. С тех пор, как они были здесь в прошлый раз, она носила его постоянно. От бесконечных стирок, мытья посуды, уборок квартиры пальцы изменились. Особенно в суставах.

Кто-то из гостей пошутил, мол, ничего страшного, волнуется, всё-таки в первый раз снимает. Ещё научится!

Наконец, её кольцо звонко упало на серебряное блюдечко. Рядом послушно легло его кольцо. В зале раздались аплодисменты, а женщина-регистратор объявила их брак расторгнутым навсегда. Когда выходили из зала, оркестр играл марш Мендельсона в миноре. В соседней комнате пили шампанское, били бокалы и рвали фотографии. Особенно быстро рвал их местный фотограф.

А после загса по их обоюдному желанию кавалькада машин двинулась по городу. Им в последний раз захотелось вместе взглянуть на те улицы, по которым гуляли столько лет, на магазины, где в первые годы супружеской жизни покупали всё для новой квартиры.

Долго смотрели на город с Ленинских гор.

— Ты такая красивая сегодня, — сказал он. — Это платье, оно так идёт тебе.

— Я никогда не думала, что ты можешь быть таким весёлым, предупредительным и заботливым! — улыбнулась она и поправила руками разметавшуюся от ветра вчерашнюю трёхчасовую причёску, из-за которой сегодня ей пришлось спать сидя.

А дома их уже ждали накрытые столы.

Первый тост по традиции говорили свидетели.

— Да, они действительно холодно жили в последнее время. Его ничто не интересовало, кроме своей работы. За три последних года они всего раз сходили в кино. Но билетов не дослали. Два раза были в прачечной. Но там им нагрубили. С тех пор совсем перестали выходить в свет вместе. Дома он всегда чувствовал себя одиноким, а у неё не было времени помочь ему в его одиночестве. После работы крутилась по хозяйству, ходила при нём непричёсанной, в стоптанных тапочках и заношенном халате. Чтобы не раздражаться, он и вовсе перестал замечать её, словно она постоянно была при нём в шапке-невидимке…

Тост был долгим, поэтому «Сладко!» гости кричали особенно громко.

Под дружеские и продолжительные аплодисменты они по-товарищески пожали друг другу руки…

— У тебя потрясающие духи! — сказал он, садясь обратно за стол. — Откуда?