— Узнать его на факультете было нетрудно. Я позвоню тебе еще ближе к пятнице, хорошо?

— Хорошо. Лора, твой номер не определился, можешь мне его продиктовать?

— Сестра идет. Пока.

Пряча телефон в карман, Курт виновато улыбнулся всем присутствующим.

— Я не узнал голос знакомой дамы, и меня обвинили в том, что я уже напился.

Джессика неожиданно оживилась:

— Мой… назовем его неофициальным свекром… в общем, Николас собирает кактусы, а заодно всевозможную информацию о них. Так он где-то вычитал, что лучшее средство от похмелья — эссенция сока опунции. Остается только найти добровольца, который испробовал бы это снадобье на себе.

— Я предпочитаю испытанный и надежный «Алка-зельтцер», — учтиво ответил Курт.

Когда он собрался уходить, Дорис вышла в прихожую, чтобы проводить его. Воровато покосившись в сторону гостиной и понизив голос, она с неудержимым любопытством поинтересовалась:

— Кто эта Лора? Поделишься со мной, Курт?

— Лора Драгич — аспирантка из Бентли. Я познакомился с ней пару дней назад на конференции.

— И она уже сама тебе звонит?! Похоже, ты ее всерьез очаровал. Откуда-то я знаю ее фамилию… Ну конечно, вспомнила! Когда я жила в Бентли, я дружила с одной симпатичной женщиной. Она мне рассказывала, что в школе, где учится ее сын, музыку преподает некая Сандра Драгич — невероятная энтузиастка своего дела: она организовала потрясающий школьный хор, который с блеском исполнял на пять голосов старинные рождественские гимны, и учила всех желающих играть на рояле не «Плыви, плыви, лодочка», а вальсы Шопена. Наверняка, это родственница твоей Лоры.

— Старшая сестра. Лора постоянно ее поминает.

— Моя подружка называла Сандру «городской сумасшедшей» — судя по рассказам, она немножко тронутая. Но очень милая и добрая тетушка… Ну, счастливо, Курт, я побегу, а то Алан заподозрит недоброе: в последнее время он уверенно выруливает на прежние собственнические позиции. Он опять начал ревновать! — Вновь оглянувшись на неплотно прикрытую дверь, Дорис снизила голос уже до едва различимого шелеста. — Думаю, причина в том, что мой бюст увеличился почти в полтора раза — правда, правда. Не смотри на меня с таким воодушевлением, Курт, лети домой! Спокойной ночи.

Лора действительно приехала в первый день нового года и осталась на все выходные, а потом стала приезжать регулярно по пятницам четырехчасовым автобусом из Бентли. На плече у нее всегда болталась объемистая джинсовая сумка, набитая толстенными, размашисто исписанными тетрадями (в которые было вложено невероятное количество маленьких помятых закладок и сложенных вдвое машинописных страниц) и множеством разноцветных ручек, — по признанию Лоры, в автобусе ей работалось плодотворно, как нигде.

Довольно быстро Курт пришел к выводу, что Лора представляет собой удивительную смесь тяжеловесной взрослости и розовой детскости: первая составляющая проявлялась в ее на редкость серьезном и основательном подходе к научной работе и физической близости, вторая — в процессе бытового общения. Курту порой казалось, что он имеет дело с жующей жвачку недалекой старшеклассницей. Вначале он недоумевал и откровенно смеялся над Лорой, взявшей обыкновение присылать ему по электронной почте забавные картинки и мультики, но потом привык и смеялся уже над мультиками, а некоторые картинки даже распечатывал и бросал в ящик стола.

Ее любимым развлечением было бегло проглядывать шпионские или фантастические детективы, причем особо выдающиеся сцены она зачитывала вслух, хохоча до слез. Курт до хрипоты уговаривал ее не читать макулатуру, чтобы не сбивать внутренние эстетические настройки и не доводить себя до состояния, когда тонкость восприятия окончательно притупится и разница между хорошим и плохим, попросту перестанет ощущаться. Лора резонно возражала, что у нее нет никаких эстетических настроек, а есть чутье, которое при ней и останется, сколько бы дряни, она ни проглотила.

Помимо художественной литературы она приобретала огромное количество женских журналов — ее абсолютно не интересовали страницы, описывавшие новые тенденции в моде и косметике (Лора не красилась и носила только джинсы и трикотажные джемперы), зато она зачитывалась невероятно ценными советами по ведению домашнего хозяйства и улучшению интимной жизни. Однажды она притащила с собой книгу «104 способа удержать мужчину» и долго изучала ее, валяясь поперек кресла и полностью отрешившись от окружающей реальности. Наконец Лора очнулась:

— Да, Курт, занимательная книжка… Накатавшая ее дамочка описывает такие уникальные случаи — кто, как, с кем, в какой обстановке… И где она откопала столько извращенцев, поделившихся с ней своим опытом? Вот послушай, она предлагает всем женщинам, чьи отношения с партнерами построены на постоянной основе, завести специальную таблицу «сексуальных результатов» и повесить ее над кроватью. После каждого любовного акта нужно по двенадцатибалльной системе оценить, как мужчина в данном конкретном случае реализовал свой потенциал, а потом занести результат в таблицу и объяснить, почему партнер заслужил именно такую, а не более высокую оценку. Здесь утверждается, что только абсолютная честность…

Курт подошел к Лоре, вытащил из ее рук книгу и полистал последние страницы в поисках информации об авторе.

— Во-первых, Лора, мне не нравится, когда меня называют партнером: мы не актеры и не фигуристы. Во-вторых, если любая женщина, включая мою бывшую жену, осмелилась бы повесить над кроватью такую таблицу, никаких результатов она больше не добилась бы. И меня бы больше не увидела. В-третьих, авторша этой дивной книги — наверняка сексуально озабоченная старая дева, а все описанные, ею «истории из жизни» сначала возникли в ее воспаленном воображении, а потом она записала их дрожащими скрюченными пальцами! Таблица результатов любовных актов! Дружеский коллоквиум по их обсуждению! Лора, какого черта ты читаешь эту дрянь? Ты же умная девушка с замечательными мозгами. Читала бы лучше Воннегута или Фаулза!

Манеру излагать свои соображения тезисно, по пунктам, Курт перенял у Алана. Но сейчас ему даже не приходилось стараться, чтобы скопировать обычный стиль шефа — пункты обвинения выстроились сами собой. Лора выпрямила спину, выражение ее лица изменилось: она на глазах переходила в свою взрослую ипостась — взгляд стал трезвым и ясным, линия губ более жесткой.

— Давай проясним ситуацию, Курт. Забудем про таблицы, насколько я понимаю, твои претензии ко мне глубже. Запомни раз и навсегда: я не интеллектуалка — это мое кредо. Я терпеть не могу благостные эстетские беседы ни о чем, для ведения которых нужно лет десять учиться, проштудировать тысячу философских романов, запомнить тысячу великих имен, да еще овладеть искусством, вовремя вставлять в речь умные цитаты. Я очень хорошо знаю только свою область научной деятельности, а буду знать еще лучше. И уж поверь: профессорская мантия меня не минует. Это мне интересно, это меня заводит, черт возьми! Да, я для развлечения читаю тупые детективы и женские журнальчики. Но представь себе, Курт, многое из того, что написано в этих журналах, важно и полезно. А ради чего мне читать какого-нибудь Канта? Он поможет мне следить за домом, накрывать на стол по всем правилам этикета? Ты считаешь это низким и ничтожным занятием? Однако и тебе, и любому другому интеллектуалу приятно на домашнем празднике сидеть за нарядным столом, есть с красивой тарелки, и любоваться на цветочные композиции — кому-то надо их создать! Или твоя душа наполнится гордостью оттого, что ты регулярно овладеваешь не просто симпатичной, но еще хорошо образованной девушкой? Да если я прочту не труд Фейербаха, а журнальную статью о способах воздействия на мужские эрогенные зоны, ты от этого только выиграешь!

Безусловно, она слегка передергивала: Курт не собирался вынуждать ее читать Канта и Фейербаха, просто порой ему хотелось вести с ней те самые благостные беседы ни о чем, от которых она столь решительно открестилась. В общем, разговор оказался определяющим: Курт понял, чего он вправе ждать от Лоры в будущем и чего не дождется никогда. У него был выбор: либо принимать ее такой, какова она есть, либо потихоньку прекращать их встречи. Конечно, о сильных чувствах (ни с той, ни с другой стороны) речь не шла — да они никогда и не поднимали эту тему. Конечно, он осознавал, что просто плывет по течению: Лора материализовалась из ничего и очень удачно заполнила собой его одиночество и его постель — он для этого и пальцем не пошевелил. Но Курту было комфортно и легко в обществе этой девушки, она ему нравилась, ему не хотелось отказываться от их на редкость приятных уик-эндов.