ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  По меньшей мере, две сотни красивых женщин толпились в вестибюле пригородного отеля. Все они громко разговаривали и жестикулировали. Кейти совершенно растерялась. И Труман хочет, чтобы она на равных общалась с этими потрясающими красотками? В замешательстве Кейти дернулась в направлении выхода, но Труман крепко держал ее за локоть.

  Кейти, бледная, смотрела по сторонам. Конечно, в таком окружении у нее нет никаких шансов выиграть конкурс. Что ж, Труман “поставил на ту лошадку”. Парень был прав: она как нельзя лучше подходит для роли среднестатистической женушки богатого мужа, мечтающего сделать из супруги знаменитость.

  — Нам туда, — сказал Труман и потащил ее за собой.

  Кейти уже не сопротивлялась. Она приникла к нему всем телом, чувствовала его теплое дыхание на шее и думала, что именно об этом сладостном мгновении мечтала всю свою сознательную жизнь. И в конце концов ее мечты сбылись. Пускай их брак не более чем фарс, комедия, но хотя бы эти несколько дней она проведет с ее Труманом. Она сможет притвориться, будто принадлежит ему, а он будет вести себя так, будто принадлежит ей. Тесс Дюпри всегда говорила, что следует наслаждаться моментом. Именно это Кейти и собирается делать — наслаждаться. Наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с Труманом.

  Каждое слово любимого, каждый жест, каждый взгляд будет навечно запечатлен в ее памяти. Она хотела запомнить все — его смех, его губы, его руки. И для этого у нее впереди было целых два дня. Два дня, чтобы узнать Трумана полностью.

  Кейти вздрогнула. Где-то в баре пианист наигрывал “Грустную луну”, по вестибюлю разносился аромат базилика и чесночного соуса: похоже, в итальянском ресторанчике дальше по коридору готовили обед. Кейти вцепилась в руку Трумана. Вместе они с трудом протиснулись в конец очереди.

  — Кажется, мы здесь можем простоять весь день, — вздохнул Труман.

  — А ты не догадался зарезервировать номер заранее?

  — Я позвонил им вчера, и они сказали, что в этом нет необходимости. Номеров хватит на всех.

  — Что ты высматриваешь? — поинтересовалась Кейти, заметив, как он оглядывается по сторонам.

  — Пытаюсь вычислить наших мошенников.

  — Ты знаешь, как они выглядят?

  — Нет, — покачал головой Труман, — но после стольких лет работы тайным детективом я нутром чую, где искать тех, кто мне нужен. Я уверен, что ребята, которых мы ищем, сейчас вертятся в толпе, подыскивая подходящих жертв.

  — Как интересно! — восхитилась Кейти. — Их трое, да?

  — Двое мужчин и женщина. Видишь кого-нибудь похожего?

  — Нет. Из мужчин только обслуживающий персонал.

  — Но они могут притаиться где-нибудь поблизости. Возможно, сидят в баре. Что ж, пора начать изображать счастливую парочку.

  — И что мне делать?

  — Не знаю. Например, обними меня.

  Кейти повиновалась. А внутри у нее пылал пожар. Если бы Труман только знал, скольких усилий ей стоило сдерживать бушующие в душе страсти!

  Молодой человек привлек ее к себе и сказал:

  — Милая, как же ты прекрасна!

  — О, Зак! — нарочито громко засмеялась Кейти. — Ты такой романтичный!

  — Моя милая, славная деточка! — ласково проворковал он. — Мой сладкий пирожок...

  — Пирожок!? — тихо прошипела Кейти. — Ты не мог придумать что-нибудь менее приторное?

  — Может, цыпочка? — усмехнулся Уэст.

  — Труман! — смутилась Кейти.

  — Меня зовут Зак, не забыла?

  Кейти не очень естественно расхохоталась. Ее охватил страх. Во что она ввязалась? “Тебя зовут Тесс, — сказала она себе. — Кейти Прентисс не существует”.

  — Прости, мне немного не по себе, — прошептала девушка, глядя на Трумана преданными глазами.

  — Да?

  — Я не знаю, просто я слегка волнуюсь, только и всего...

  — Тогда, быть может, это уничтожит твое волнение?

  И, прежде чем Кейти успела сообразить, что происходит, он поцеловал ее.

  Земля ушла из-под ног, время остановилось. Именно об этом сладостном мгновении она мечтала всю свою жизнь. Сколько раз девушка представляла, как Труман поцелует ее, но и подумать не могла, что его поцелуй доставит ей столько удовольствия. Кейти была на седьмом небе от счастья.

  Теплые губы Трумана неторопливо принялись “изучать” ее лицо. Его руки обвивали ее тело, касаясь самых запретных зон. Кейти потеряла над собой контроль. Где-то в глубине души она понимала, что этот поцелуй не был частью игры, что Труман так же, как и она, наслаждается каждым их прикосновением друг к другу. Но разве можно поверить в такое счастье?

  Когда поцелуй закончился, Труман дотронулся рукой до подбородка Кейти и посмотрел ей в глаза.

  — О, боже! — выдохнула она. — Что ты со мной сделал, Труман?

  — Кажется, на нас все смотрят, — проигнорировал он ее вопрос.

  — Все?

  — В том числе и наши ребята.

  “Наши ребята”. Кейти мгновенно опомнилась. Так Труман называл мошенников, которых им нужно было вывести на чистую воду. Она поняла: Труман поцеловал ее только затем, чтобы привлечь внимание. Не потому, что считал ее красивой, не потому, что его влекло к ней, а лишь потому, что они изображали влюбленных супругов. Разочарование жгучей волной разлилось по телу Кейти. Губы еще хранили вкус поцелуя Трумана, а в глазах стояли слезы.

  — Я испачкала воротник твоей рубашки губной помадой, — тихо сказала Кейти, пытаясь хоть как-то скрыть свою боль, наверняка отразившуюся на ее лице в этот момент.

  Но Труман был, кажется, слишком занят наблюдением за преступниками и не заметил, как Кейти украдкой смахнула с ресниц крохотную прозрачную капельку.

  — Оно и к лучшему, — протянул он, — мы же вроде как женаты. Помада на воротнике? Ничего удивительного.

  — Где они?

  — Только не смей оглядываться. Позади тебя, футах в десяти, стоят двое мужчин. Женщины пока не видно.

  Кейти беспокойно поежилась. Ей не терпелось самой взглянуть на предполагаемых преступников.

  И тут у нее упала сумочка.

  — Ой! — воскликнула Кейти. — Какая же я растяпа! Вечно что-нибудь роняю.

  Она быстро наклонилась и тайком взглянула на мужчин, о которых говорил Труман.

  Один из них — высокий лысый джентльмен средних лет, одетый в дорогой серый костюм, — казалось, даже не смотрел по сторонам. На его лице застыла гримаса крайнего равнодушия. Его спутнику было лет тридцать. Красивое лицо молодого мужчины также ничего не выражало. Было похоже, что он приобрел иммунитет ко всем этим инкубаторным длинноногим красоткам, которых часто встречал, проворачивая свои аферы. “Настоящий техасец”, — подумала Кейти, глядя на него. Одет небрежно, но с шиком. Голубые джинсы, черная шелковая рубашка и синий спортивный пиджак, на ногах до блеска начищенные ковбойские сапоги с серебряными шпорами.

  Вокруг этой пары уже собралась целая группа молоденьких весело щебечущих девушек. Они что-то рассказывали потенциальным “работодателям” и смеялись. Однако те не спешили одаривать красоток своей благосклонностью. Лишь “техасец”, как мысленно окрестила молодого ковбоя Кейти, изредка сверкал ослепительной голливудской улыбкой и одобрительно кивал в ответ на неуклюжие шутки новоиспеченных фотомоделей.

  — Ну и как? Что думаешь? — спросил Труман.

  — Надо бы составить план действий.

  — Не спеши. Не стоит так сразу выставляться. Сначала мы устроимся в номере, а уж потом видно будет. Поверь мне: эти двое никуда от нас не денутся.

  — Я могла бы подойти к ним, пока ты ждешь нашей очереди.

  — Нельзя, — покачал головой Труман, — они сами должны к нам подойти.

  — Это чтобы мошенники потом не смогли обвинить нас в том, что мы сфабриковали улики?

  — Знаешь, за что я тебя люблю? — улыбнулся Труман. — Ты все схватываешь на лету.

  “За что я тебя люблю”. Эти слова прозвучали для Кейти словно гром среди ясного неба. “Люблю”, Конечно, он не имел в виду... Произнесенная фраза — всего лишь свидетельство дружеского расположения.