— Я скажу Лилли, чтобы принесла вам чашку кофе.

  — Спасибо.

  Тоби вышла и закрыла за собой дверь. Сердце у нее учащенно билось, и она никак не могла понять — из-за Молли или из-за того, что она снова увидела Клея. Вероятно, от того и от другого.

  К тому времени, как она закончила прием и вернулась к Молли, она сумела убедить себя, что странные ощущения, вызванные общением с Клеем, были следствием недосыпа, и ничем более. Иногда усталость проделывает с человеком странные вещи.

  — Ну как она? — спросила Тоби.

  Клей держал девочку на коленях. Она гулила.

  — Прекрасно, а мне не мешало бы выпить и расслабиться. Черт, никогда не думал, что растить детей так утомительно.

  — Пошли. Быстренько заедем к вам и определим, что у вас там пропало.

  Глядя на Клея с малышкой на руках, она почувствовала комок в горле. Будут ли у нее собственные дети?

  “Нет, если ты останешься с Эдвардом”, — с горечью сказала она себе.

  Они прошли в квартиру. Клей видел, как Тоби обежала взглядом захламленную комнату. Аромат ее духов щекотал ему ноздри, и он боролся с искушением поцеловать ее.

  “Забудь об этом, Бартон, — твердил он сам себе. — Она помолвлена с видным медиком. Какое дело Тоби Эвери до полоумного изобретателя вроде тебя?”

  Конечно, если б она знала, кто он на самом деле, то, может, и порвала бы с женихом. Но кому нужна женщина, которая гоняется только за деньгами и положением в обществе? Он ведь и затеял этот маскарад как раз для того, чтобы избежать подобных искательниц состояний. Нет, если он заинтересовал доктора Эвери, она должна принять его бедняком. И только убедившись, что ей нужен он сам, а не его деньги, он откроет ей правду.

  “К черту все эти рассуждения! Не лучше ли просто провести вместе роскошную ночь?” — искушал пошлый низменный инстинкт.

  Тоби обошла диван, оглядывая беспорядок в комнате. Манеж Молли лежал на боку среди кусков металла, дерева, проволочек и резины.

  А Клей рассматривал ее руки: она коротко стригла ногти и не полировала их... И вдруг сделал открытие: на пальце у нее больше нет кольца с бриллиантом.

  — А где ваше обручальное кольцо? — ляпнул он.

  — Я его больше не ношу.

  — Что?

  Сердце его радостно подпрыгнуло. Он мог поклясться, что она нарочно избегает его взгляда.

  — Если не возражаете, мне не хотелось бы обсуждать свою личную жизнь.

  — Вы бросили доктора? Что дальше?

  — Не ваше дело.

  — И совсем со мной не связано?

  — Не обольщайтесь. И давайте не будем тратить время. У меня полно пациентов, они меня ждут.

  Взгляд Тоби словно приклеился к полу.

  — Итак, где была Молли, когда вы ее нашли?

  — Вот здесь.

  Клей двинулся к Тоби. Сердце у нее зачастило. Он поправил манеж и показал то место, откуда Молли сумела дотянуться до массы посторонних предметов. Любой из них мог быть опасен для здоровья ребенка.

  — Посмотрите внимательнее. Ничего не пропало?

  Клей усадил Молли, почесал в затылке и осмотрел верстак.

  — Да вроде ничего. Но не могу сказать уверенно.

  Наконец Тоби оторвала глаза от пола. Она увидела рядом со стерео странный продолговатый предмет.

  — Что это?

  Клей просиял и с гордостью ударил себя по груди:

  — Рециклер Бартона. Устройство, которое произведет революцию в переработке отходов.

  — Как же он работает?

  — Закладываешь сюда различные куски пластмассы, бумаги, алюминия или стекла, и все это превращается в продукт переработки. Не надо больше сортировать мусор, просто заложил сюда, нажал кнопку — и готово.

  — Просто восхитительно.

  Клей пустился в пространные объяснения, как именно происходит превращение и как можно продать и вновь использовать конечный продукт. Тоби не понимала ни слова из его технического жаргона, но явно слышала энтузиазм в его голосе. Он говорил убедительно, и она готова была поверить, что его проект окажется успешным, но затем припомнила, как отец приходил домой переполненный энтузиазмом от новых планов быстрого обогащения и как ни один из его грандиозных проектов не осуществился.

  Отличается ли Клей Бартон чем-то от ее отца? Или ее тяготение к нему — лишь отзвук психологической проблемы, связанной с детскими переживаниями? Нет, наверное, ее отношение к Клею связано с Молли и внезапно появившимся желанием завести ребенка.

  Она стояла рядом, смотрела на его пальцы, покрытые шрамиками, и понимала, что его привлекательность таится не только в его нежности к девочке. Она жаждала испытать ласки этих чуть огрубевших пальцев на своей коже, впитать нектар его губ и вдыхать их чистый, слегка металлический запах.

  “Посмотри правде в глаза, Тоби Эвери. Ты хочешь его тела. Остановись, — предупредила она саму себя. — Не смей влюбляться в этого парня. Он красив и любит детей. Но каким мужем он будет? Скорее всего, плохим”.

  Молли заерзала на руках у Клея и начала хныкать. Он усадил ее в манеж.

  — Ну? Что вы думаете?

  Тоби вздрогнула и заморгала.

  — Витаете в облаках?

  — Да, извините, мысли разбежались. Виновата.

  Клей криво ухмыльнулся. Ну почему он так чертовски неотразим?

  — Что вы думаете о моем изобретении?

  — Звучит очень убедительно.

  — Оно уже почти готово для получения патента.

  Он не отрываясь, в упор глядел на нее. Сила его взгляда гипнотизировала ее. Она потупила глаза. Чувства ее смешались. Она откашлялась и произнесла:

  — На вид с ребенком все в порядке. Я думаю, она просто пососала проволочку.

  — Надеюсь, вы правы. Теперь я понимаю, что имеют в виду, когда говорят, что от маленьких детей можно поседеть.

  Тоби бросила взгляд на густые светло-каштановые волосы Клея. Седина пойдет к его серым глазам. Она сунула руку в карман и нащупала кольцо Эдварда. Физические желания не болезнь, а просто симптом ее неудовлетворенности. И, уж конечно, Клей — не лекарство. Она никогда не отдаст себя человеку, живущему в стране грез, как бы привлекателен он ни был. Но ее влечение к нему выявило по крайней мере одно: она не любит доктора Эдварда Беннета и никогда не любила. Она согласилась выйти за него в поисках обеспеченного существования. Эдвард воплощал надежность, которой ей так не хватало в детстве. Нужно скорее покончить с этой помолвкой.

  — Мисс Молли Мэлони, кажется, неплохо развлекается, — отметил Клей.

  — Премилый ребенок, — задумчиво промолвила Тоби.

  Вот и еще одна причина расстаться с Эдвардом. Если она выйдет за него, у нее, скорее всего, никогда не будет своих детей.

  — Уверен, вы тоже были прелестным ребенком.

  Прикосновение Клея было осторожным и нежным. Оно наполнило ее блаженным теплом, и, когда он заключил ее в свои объятия, она даже не пыталась протестовать. Отбросив все мысли, Тоби, зажмурясь, погрузилась в его объятия, как в уютное гнездышко, наслаждаясь его прикосновениями, как цветок — весенними лучами солнца.

  Клей начал целовать ее, и ей хотелось все больше и больше, а поцелуи его, сначала осторожные, становились все длительнее и жарче. Время замерло. Не осталось ничего, кроме его губ и биения ее собственного сердца.

  — О, Тоби, — застонал Клей, — я так тебя хочу!

  Эти слова заставили ее открыть глаза и осознать, что происходит. Если они сейчас же не остановятся, она совсем потеряет голову.

  — Это нехорошо, — заявила она, отталкивая Клея. — Я еще не сказала Эдварду, что разрываю помолвку.

  — Ну так скажите. И поскорее. Вы не можете его любить, если так целуетесь со мной.

  Тоби смущенно отвернулась, губы у нее дрожали.

  — Мне надо идти. Позвоните, если Молли забеспокоится.

  — Тоби, подождите.

  Клей было потянулся к ней, но она увернулась. Лучше ей пока держаться подальше от Клея Бартона.

  — Мне надо идти. Меня ждут пациенты.

  И, не сказав больше не слова и не обернувшись, она убежала.

  Клей смотрел, как она уходит, и сердце у него сжималось. Тоби пробудила в нем мощные чувства, он уже не мог отрицать этого. Она должна принадлежать ему. Он этого добьется.