Еще немного провозившись, я наконец-то сложил все вещи, и мы вышли из класса. Уэсли снова пришлось ждать, пока я не заберу сумку и не закрою свой шкафчик на замок.

   - Куда это ты собрался? Моя машина в другой стороне, - остановил меня он, указывая в противоположном направлении.

   - Но ты сам сказал, что мы идем в библиотеку.

   - Да, но я не имел в виду, что мы на самом деле туда пойдем. Это был всего лишь предлог, чтобы Джен оставила меня в покое.

   - Тогда это нечестно, - сказал я с улыбкой. - Ты не можешь использовать меня в качестве алиби.

   Уэсли смотрел на меня несколько долгих секунд, затем, сдавшись, неохотно сделал пару шагов, как будто его ноги вдруг стали свинцовыми:

   - Хорошо. Ладно. Но только ненадолго, - уступил он.

   Нам удалось найти две книги по теме "Акт об исключении китайцев", и я записал их на свою читательскую карточку. Несмотря на то, что в библиотеке мы пробыли совсем немного времени, Уэсли ни на минуту не переставал жаловаться.

   После школы мы поехали к нему домой, и я вручил Уэсли одну из книг, чем вызвал новую волну жалоб. В конце концов, он согласился ее почитать, но с условием, что я позволю ему меня поцеловать. Мне оставалось только привычно покраснеть и согласиться.

   Следующий час мы посвятили выполнению домашнего задания и вместе подготовили упражнение по испанскому, потом поодиночке сделали уроки и по другим предметам.

   Отложив книгу, Уэсли достал небольшую курительную трубку и, набив ее марихуаной, полез в карман за зажигалкой.

   - Хочешь присоединиться? - спросил он, прикуривая и делая глубокий вдох.

   Я покачал головой. Мои пальцы судорожно стиснули учебник, который я перед этим удобно расположил на коленях.

   - Нет... Но спасибо за предложение.

   - Ну давай, не упрямься. Возможно, ты даже ничего особенного и не почувствуешь в первый раз, - уговаривал Уэсли, приподнимая брови и продолжая усмехаться.

   - Не думаю, что это хорошая идея, - ответил я, не поднимая глаз.

   - Ладно. Отлично, - разочарованно вздохнул он и, сделав очередную затяжку, придвинулся ко мне. - Тогда просто поцелуй меня.

   Не дожидаясь ответа, он наклонился и прижался своими губами к моим, раздвигая их и наполняя мои легкие дымом.

   Я закашлялся и вцепился в учебник, чтобы не дать ему соскользнуть с колен.

   Уэсли фыркнул, и я взглянул на него, сдвинув брови.

   - Так... Так нечестно! - прохрипел я в перерывах между приступами кашля.

   - Знаю, знаю. Но я ничего не мог с собой поделать, - он во второй раз протянул мне трубку. - Попробуй. Всего одна затяжка.

   Я молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на трубку в его руке.

   - Я не умею.

   - Это просто, - сказа Уэсли, передавая ее мне. - Один глубокий вдох и дышишь, как обычно.

   Я снова опустил глаза на трубку с тлеющей травкой, и поднес мундштук к губам. Он был влажным от слюны Уэсли. Я сделал так, как он сказал, и постарался размеренно дышать, но очередной вдох вызвал новый приступ кашля.

   Уэсли похлопал меня по спине, забирая трубку.

   - Ничего. Тебе недостает немного практики, - "утешил" меня он, затягиваясь.

   Подождав, пока вытру выступившие на глазах слезы, Уэсли отдал мне трубку, и я попытался еще раз: приблизив мундштук к губам, вдохнул и выдохнул дым, и у меня получилось сделать это, не сорвавшись на кашель.

   Обрадованный, я взглянул на Уэсли. Мои глаза светились от гордости за маленькую победу.

   - Вот это другое дело, - улыбнулся он. - Продолжай в том же духе.

   Я попытался повторить предыдущий опыт, но на этот раз удача отвернулась от меня: в горле запершило, и, не удержавшись, я закашлялся, вдохнув сразу слишком много дыма.

   Засмеявшись, Уэсли вынул трубку из моих пальцев и снова стал хлопать по спине. Докурив, он сложил все обратно в ящик журнального столика и, захлопнув учебник на моих коленях, приобнял меня одной рукой.

   - Итак, что ты чувствуешь? Тебе хорошо?

   - Я... Я не знаю.

   - Значит, нет, потому что тогда ты бы обязательно почувствовал изменение. Что ж, может быть, в следующий раз, - он повернул мое лицо к себе и надавил большим пальцем на подбородок, вынуждая опустить голову ниже.

   Меня не переставляло удивлять, как же здорово он целуется.

   Уэсли провел рукой по моему животу и поцеловал в шею, затем между ключицами.

   Уверен, это в сто раз лучше, чем тот эффект, который мог бы оказать на меня наркотик.

   Внезапно снаружи раздался шум мотора, остановив наступление губ и языка Уэсли. Подняв на меня глаза, он на секунду нахмурился и, откинувшись на спинку дивана, недовольно проворчал:

   - Проклятье. Мама дома, - затем он посмотрел на меня, и на его губах отразилась полуулыбка. - А все так хорошо начиналось.

   Я оглядел комнату, одновременно поправляя на себе рубашку. Уэсли встал и потянулся, открывая полоску белой кожи и дорожку волос, начинавшуюся внизу живота и ведущую за пояс джинсов.

   Я с трудом сглотнул.

   - Привет, - поздоровался Уэсли, встречая маму на кухне.

   Сидя на краю дивана, я судорожно запихивал книгу в сумку и сразу же поднялся, стоило ей зайти в гостиную.

   - Привет, - сказала миссис Кэрролл с улыбкой.

   Когда она улыбалась, то прикрывала глаза.

   - Мам, это Торен. Торен, это моя мама, - представил нас Уэсли, и в этот момент я почувствовал искреннюю радость оттого, что так и не поймал кайф.

   Я взялся за ремень сумки, пытаясь справиться с волнением.

   - Эм, добрый день. Приятно познакомиться, - произнес я, слегка склонив голову.

   - Ах да, Торен. Уэсли рассказывал мне о тебе. Вы ведь вместе работаете над школьным проектом? Я - Синди, и тоже рада нашему знакомству, - ее улыбка вышла несколько кривоватой. Мама Уэсли с точностью подходила под определение "худой", скорее даже тощей, на ее лице было слишком много косметики, а волосы выглядели пересушенными и наводили на мысли о злоупотреблении химической завивкой. - Уэс, я оставила продукты в машине. Занеси их в дом, хорошо?

   Уэсли закатил глаза, но послушно пошел выполнять просьбу, оставив нас наедине в задымленной комнате. Я несколько тревожно разглядывал окружающую обстановку, пока миссис Кэрролл доставала пачку сигарет из своей сумочки. Они были очень тонкими и длиной около шести дюймов.

   - По какому предмету ваш проект? - спросила она.

   Когда она говорила, то сигарета, зажатая между ее губами, прыгала то вверх, то вниз.

   - История. "Акт об исключении китайцев".

   - Что?

   - "Акт об исключении китайцев" 1882-ого года, - вежливо повторил я.

   Уэсли пришел обратно, ловко удерживая в руках четыре пакета, и принялся о чем-то болтать с миссис Кэрролл, помогая ей разбирать покупки, а я в это время все так же неловко стоял посреди гостиной.

   Закончив на кухне, Уэсли вернулся в комнату и присел на диван, поглаживая подушку рядом с собой. После того, как я уселся, он взял учебник по математике и улыбнулся мне.

   Миссис Кэрролл переступила порог и изумленно ахнула:

   - Черт возьми, не верю своим глазам. Уэс, неужели ты делаешь домашнее задание? - в ответ Уэсли выразительно закатил глаза и насмешливо кивнул. - В это так трудно поверить, - рассмеялась она и, поперхнувшись, кашлянула в кулак. Затянувшись сигаретой, она снова начала кашлять. - Торен, хочешь остаться на ужин?

   - Хм, спасибо, но я думаю, что...

   - Да перестань. Я приготовлю курицу с зеленой фасолью. Почему бы тебе у нас не задержаться? Ответ "нет" в любом случае не принимается.

   - Хорошо... Спасибо, - сдался я.

   Победоносно улыбнувшись, миссис Кэрролл снова скрылась на кухне. Уэсли мне улыбнулся, но, несмотря на это, я снова начал волноваться.

   Отец Уэсли пришел домой как раз тогда, когда миссис Кэрролл накрывала на стол. Высокого роста и плотного телосложения, с хорошо развитыми от постоянного физического труда мышцами, он выглядел естественно в своей рабочей одежде. И невозможно было не заметить грязь на его руках. Он уставился на меня, и я неловко улыбнулся. Уэсли представил нас друг другу, и миссис Кэрролл позвала всех к столу.