За Шпеером, способным преодолеть эти препятствия в силу старинной дружбы с Гитлером и долгих разговоров об архитектуре, Борман тщательно следил. Министр военной промышленности говорил о Бормане с высокомерием: «Он выделялся своей грубостью и недостатком культуры. Подчиненный по природе, он обращался со своими подчиненными, будто со стадом овец. Он был крестьянином». Этот отзыв заставил многих немцев недооценивать роль Бормана. На деле власть «крестьянина» оказалась способна лишить немецкое военное сословие его коллективного сознания. Борман говорил генералу Альфреду Йодлю: «Никогда не напоминайте диктатору о его ошибках. Это необходимо с точки зрения психологии. Иначе он потеряет уверенность в себе». На трибунале, приговорившем его к повешению, Йодль признал, что он следовал этой рекомендации. Если бы он, будучи ответственным за наземные операции, противоречил Гитлеру, у него бы возникли неприятности с Борманом.

«Чем нелепее идеи фюрера, с тем большим восторгом вы должны о них отзываться», — советовал Борман еще одному посетителю, ошеломленному замыслом Гитлера организовать диверсии в крупном советском промышленном центре — Магнитогорске, расположенном на Урале. «Все, что от вас требуется, это создать видимость подготовки. Постоянно заверяйте фюрера, что работы по осуществлению плана движутся полным ходом. Затем постепенно, раз за разом внушайте, что определенные внешние факторы могут помешать завершению грандиозной работы. Мысль, что план может быть и не выполнен, должна просачиваться в сознание фюрера таким образом, чтобы автор проекта сначала стал удивляться своему прежнему энтузиазму, а затем отложил реализацию плана в долгий ящик, если к этому времени он вообще о нем не забудет».

Некоторые из таких абсурдных планов были подсказаны фюреру самим Борманом или же подсказаны Гитлеру другими во время долгих разговоров у камина. В то время это казалось западным наблюдателям всего лишь частью бандитских забав команды Бормана. Да, бандитское ребячество тут присутствовало, но когда британские агенты пытались похитить фельдмаршала Эрвина Роммеля, первые же отчеты разведчиков были перехвачены Борманом.

Казалось, что Борман озабочен развитием международного нацизма. Глава службы разведки Шелленберг должен был посылать ему копии отчетов обо всех операциях, проводимых за рубежом. Таким образом Борман познакомился с сетями нацистских осведомителей на Ближнем Востоке и в Латинской Америке и с огромными шпионскими базами на Пиренейском полуострове. Ему были известны имена нацистских агентов и сочувствовавших нацизму, включая египтянина Анвара Садата, которому предстояло стать президентом Объединенной Арабской Республики. Спустя годы хорошо видно, что исчерпывающая информация о тех местах, где пустил корни нацизм, могла понадобиться Борману — самоназначенному хранителю нацистской идеологии — и для того, чтобы знать, где можно было бы найти укрытие. Он имел в своем распоряжении все необходимое для тайного перемещения денежных средств. Это осуществлялось через каналы, организованные для снабжения немецких шпионских сетей и для доставки особых грузов, подобных демонтированным ракетам, перевозившимся на подводных лодках в Японию, и для создания за рубежом укрепленных лагерей с целью укрытия тех, кто уцелеет в европейской катастрофе.

Контролировать информационные аппетиты Бормана было некому. Считалось, что он запрашивал данные, необходимые Гитлеру. Нацисты среднего уровня и те вожди, что не были напрямую втянуты в борьбу за власть, смотрели на Бормана с презрительным любопытством. Но это отношение давало Борману преимущество, поэтому он преднамеренно демонстрировал плохие манеры и отсутствие знаний. Он вызывал страх в людях, подобных Гиммлеру, который считал этого крестьянина коварным, сказав однажды: «Он разрушит наш план по завершению войны, доведя ее до компромисса со Сталиным». Он несомненно радовался бессилию аристократичного главы генерального штаба генерала Хайнца Гудериана, шипевшего: «Нужно что-то сделать с этим зловещим беспризорником».

Беспризорник… крестьянин… свинья, роющая землю в поисках картошки… Какое хорошее прикрытие для человека, избавившегося от Рема, Штрайхера, Гесса, вероятно, и от Гейдриха, и намеренного уничтожить Гиммлера, Геббельса и Геринга! О Геринге известно, что он создавал в голодные годы партийные фонды, применив такие схемы, как обязательное страхование всех нацистов, и нашедшего способ получать авторские отчисления всякий раз, когда профиль Гитлера появлялся на почтовых марках, плакатах или же на государственных векселях. Он заманил увертливого Гиммлера в ловушку, добившись его назначения на унизительную должность — главнокомандующего группой войск на Висле, что привело в ужас солдат и заставило Гиммлера только мечтать о славе, которой не суждено было осуществиться…

Задолго до заговора 1944 года, нацеленного на убийство Гитлера, Борман установил контроль над путями к отступлению и над запасами сокровищ, сосредоточенным за рубежом. Истинное значение Бормана лучше всех выразил сам фюрер, когда — уже ближе к концу нацистской Германии — кричал своему личному фотографу Генриху Гофману: «Тот, кто выступает против Бормана, выступает против государства!»

Мартин Борман начал планировать создание четвертого рейха после немецкого поражения под Сталинградом. В 1943 году он несколько раз собирал на тайные совещания промышленников, которые десятью годами раньше помогли Гитлеру достичь власти. Они прислушивались к Борману, потому что он демонстрировал удивительный талант в финансовых играх, плетении заговоров и перераспределении тайных фондов. Он предложил перевести ликвидные активы в безопасные места за пределами Германии, сосредоточить запасы золота и других драгоценностей в Альпах и собрать верных нацистов в Альпийской крепости, обеспечив себе пути отступления в соседние страны. Результатом этих совещаний стало появление печально известных организаций, созданных для защиты нацистов и сохранения их идеологии, в число которых входила и ODESSA. Прошло еще тридцать лет, прежде чем стали с большими перерывами появляться подробности этой истории.

Союзникам было известно о приготовлениях Бормана. В 1946 году некоторые детали упоминались в докладе казначейства США. Чиновники казначейств Великобритании и США, напав на след, стремились сохранить полную секретность. Они конкурировали с Советским Союзом в поисках исчезнувших вождей четвертого рейха и сокровищ, оценивавшихся в 800 миллионов долларов США.

В конце войны Борман обеспечил надежный рост нацистских сбережений, которые к 1973 году превратились в гигантское состояние. Тогда золото являлось единственно надежным способом вложения средств. Считалось, что около 95 тонн этого металла все еще находится у нацистов. Для сравнения отметим, что в государственном и частном владении насчитывается только 75 000 тонн золота.

Также изменилась и политическая ситуация. Ранее таившиеся нацисты теперь бросали вызов своим врагам, не осмелившимся схватить их вовремя. Кое-кто из них стремился доказать, что они все делали правильно, а национал-социализм был единственным противоядием против коммунизма. Другие богатели в укромных местах, используя запасы, сохраненные благодаря Борману. Эти люди мечтали на склоне лет наконец начать свободно тратить свои деньги. Если Мартин Борман остался в живых, то у него никогда не было бы более сильного соблазна выйти на поверхность, чем в это время.

Профессиональные охотники за нацистами теперь не видели смысла сохранять прежнюю секретность. Общество получило возможность увидеть целостную картину, соединив отдельные эпизоды истории. За этим последовало разоблачение ODESSA и родственных ей организаций.

ODESSA перестала быть фантазией, превратившись в суровую реальность. Эту организацию создали для защиты бывших членов СС и гестапо, ставших хранителями нацистской партии и партийной философии. Как только послевоенное общество начало более терпимо относиться к людям, обвиняемым в военных преступлениях, ODESSA перешла к более активным действиям. Она все больше изменялась, и многие из ее подопечных мало-помалу проникали в общественную жизнь Германии. Она породила новые организации, помогавшие в занятии ключевых должностей тем, кто верил в национал-социалистические идеалы. Все они зависели и в финансировании, и в идеологии от стратегов Братства. Существовали такие группы, как «Товарищеская помощь» (Kameradschaftshilfe), заботившаяся о военных экспертах; «Зальцбургский круг», работавший с обвиненными в военных преступлениях и ожидавшими суда; «Деятельность для товарищей», проталкивавшая на службу в полицию тех, кто отрекался от гитлеровского наследия ради восстановления национал-социализма.