Пассажир заставил Грея проехать через датскую деревушку Ринкенес и приказал остановиться. Теперь он стал резким и грубоватым. Слева от них проходила железная дорога, справа блестела вода Фленсборгского фьорда. В легкой дымке, отразившись на тонкой кромке льда, сверкнул сигнальный огонь. Клиент Грея вышел из машины, снял британскую форму и вдруг пустился бежать.

— И тогда я его застрелил.

Через окна были видны речные лодки. По тротуару шла симпатичная девушка, за которой следовал фургончик «Темза ТВ», передвижная камера и с десяток людей, чьи лица были спрятаны за темными очками и длинными волосами. Солнечный летний день. Британия как раз готовилась вступить в общеевропейский рынок, Вилли Брандт вел Западную Германию к новым отношениям с коммунистическим Востоком… И вновь Борман был рядом, его тень продолжала преследовать Грея…

— Вы его застрелили?

— Я стоял посреди дороги со своим «Стеном» и выстрелил, когда он был примерно в тридцати метрах от меня.

В честности Грея сомневаться не приходилось.

— И что потом?

— Остальные члены шайки начали отстреливаться. Я скатился в придорожную канаву. Они подобрали тело Бормана и продолжили стрелять.

— Что за шайка?

— Нам она известна как «Die Spinne» — «Паук».

— Так вам известно название? Или Вы после об этом читали?

Он неуклюже задвигался.

— Я знал это название. Одна из группировок, занимавшихся организацией побегов. Ни британцам, ни американцам так никогда и не удалось схватить ее главарей.

Грей вернулся к своему рассказу. Итак, он затаился в канаве. Затем увидел, как двое мужчин подняли то, что он считал телом Бормана, и отволокли его на берег фьорда. Потом раздался всплеск, и наступила тишина. Грей поднялся и подошел к кромке воды. В небе висела полная луна, окрестности окутала туманная дымка, сквозь нее вдалеке мерцали огни. На фоне светлого северного неба появился силуэт маленькой лодки. Она двигалась неуверенно, в ней стояли двое мужчин, а в руках у них было нечто похожее на тяжелый мешок. Его перекинули за борт, и всплеск воды по сей день звучит в ушах Рональда Грея…

Странная история! Грей действовал без ведома британского военного руководства, но ему никогда не было предъявлено обвинений в нарушении устава. Он не делал никаких публичных заявлений до 1965 года, когда перспектива амнистии немецких военных преступников привела его в ярость. Он связался с судебными ведомствами Западной Германии, но получил лишь уклончивый ответ.

Основные детали его рассказа легко проверить. Капитан Гранди живет теперь в Ливерпуле и работает рекламным агентом. Урсула Шмидт вышла замуж за уроженца Уэльса Роберта Брукса и сейчас живет в Риле, хотя она частенько навещала свою семью, переехавшую из дома 41 по Бисмарк-штрассе в Фленсбурге в новый дом в Бад-Годесберге.

Провозил ли Грей беглецов через границу с тайного одобрения британской армии, чтобы поймать главарей группировок? В военном министерстве о подобной игре ничего не знают. Тогда почему ему не предъявили обвинения? Ответа нет. По его личному делу понятно, что руководство было полностью в нем уверено: в 1948 году он жил в Берлине, вновь заключив контракт с британской армией, и занимался разведывательной деятельностью.

А что же государственный обвинитель во Франкфурте, где годами велась работа по доставке военных преступников в суд Западной Германии? По словам Грея, совершившего несколько поездок во франкфуртское бюро, в то время эту должность занимал Йоахим Рихтер. Грей заявил, что его показания, данные под присягой, письма и позднейшие заявления «потерялись». Он заинтересовался прошлым немногочисленных сотрудников бюро и теперь считал, что никто из них по многим причинам не стремился серьезно заниматься судьбой Бормана.

— Вашего Бормана?

— Того человека, которого на моих глазах сбросили в воду фьорда. Даже сейчас ничего не стоит осмотреть дно и поискать скелет. Любого Бормана! Я видел, как той ночью в Фленсбургский фьорд сбросили мертвое тело. Может быть, я ошибаюсь. Но я все равно не понимаю, почему никто не хочет расследовать это дело.

У Грея безупречная характеристика. Он всегда считался уравновешенным человеком. Ему было почти пятьдесят и он находился в отличной физической форме. Ему нравились жители Западной Германии, он сражался с коммунистами в Корее. Никто из его близких не пострадал от фашистских зверств. Он непредвзято читал коммунистические публикации, напечатанные в Восточной Германии, но всю свою сознательную жизнь провел в западном окружении. Он верил в то, что говорил.

О причинах отсутствия интереса к судьбе Бормана со стороны немецких властей можно только гадать. Фактом остается то, что «холодная война» действительно охладила интерес к немецким военным преступникам. Профессиональные наблюдатели заявляют, что «холодную войну» специально начал один нацистский шпион, которого переманили на сторону союзников прямо из окружения Гитлера, и эти наблюдатели далеки от того, чтобы быть коммунистами.

Рассказ Грея соответствует реконструкции событий, последовавших за ночью, когда Мартин Борман выбрался из гитлеровского бункера в Берлине. Причины, по которым Грею отказываются верить, вполне понятны. В 1959 году правительство Западной Германии было вынуждено по дипломатическим соображениям основать ведомство для согласования расследований преступлений, совершенных во время Второй мировой войны. Оно называлось «Центральным управлением Людвигсбурга по расследованию преступлений национал-социалистов», но оно не обладало правом инициировать судебные процессы. Его задачи описывались как преследование преступников. В разряд преступлений, разбирательством которых занималось это ведомство, пытки не входили. Только массовые убийства, осуществленные нацистами.

Управление было основано слишком поздно и зависело от государственных служб, большинство которых его запросы просто игнорировало. Полицейские подразделения с нескрываемым отвращением относились к следователям управления. Юристы понимали, что судебная система наводнена бывшими нацистами, и загляни они в этот гадюшник чуть более пристально, на их карьерах можно было бы поставить крест. Спустя пять лет после основания этого учреждения и через двенадцать лет после исчезновения Бормана выяснилось, что глава Управления был членом национал-социалистической партии, штурмовиком и исполнял обязанности судьи в гитлеровских народных судах. Так что Грею еще повезло остаться в живых. Он совал свой нос в очень опасное дело.

Загадка Мартина Бормана преследовала мир, стремившийся обо всем забыть и не желавший слишком пристально вглядываться в историю той части человечества, что возомнила себя высшей и цивилизованнейшей. Почему же судьба Бормана волнует огромное количество людей? Отчасти потому, что Борман был воплощением тайной власти, а в том неустойчивом положении, в котором сейчас пребывает человечество, мы подозреваем, что демократические атрибуты все больше превращаются в маскировку, между тем настоящая власть начинается там, где берет свои истоки тайна.

Мартин Борман обладал тайной властью. Он обладал ей настолько, что смог избежать виселицы.

Одна знакомая посоветовала Стивенсону: «Не поддавайтесь искушению пуститься в погоню за сокровищами. За каждым рассказом о том, будто Борман жив, стоит погоня за сокровищами».

— Я не собираю такие истории, — ответил Стивенсон. — У меня на это нет ни времени, ни средств, ни желания.

Женщина взглянула на узкую улочку за Оксфорд-стрит, где ветхие домишки садовников превратились в уютные, но скромные квартиры, в которых в основном жили актрисы. Вся ее карьера была связана с демократическими учреждениями Германии. Они читали отчеты о массовых убийствах, пытках и медицинских экспериментах над пленными. Она постоянно совершала поездки в Германию и верила в лучшее будущее для немцев. В школах Западной Германии действительно старались непредвзято смотреть на недавнее прошлое страны, а суды делали все возможное, чтобы правосудие восторжествовало.